Алексей
Филимонов.
Стихи
СИР
По
морям
По
волнам
Сирин
здесь
Сирин
там
Альбатрос
И
матрос
Им
упрятаны
В пост
У лолит
Знаменит
Старомодный
На вид
Дух в
пальто
И никто
Не
заметит
Его
А крыла
–
Купола
Долго
светит
Зола
Он
Икар,
Только
Кар-р
Близ
Исакия
Карм
Моря
соль
Нота
соль
Окормляет
экран
Минус
боль
***
В
тумане
плавится
Исакий,
Капеллы
пресные
дожди
Сквозь
бытия
немые
знаки
Взывают
к бездне –
подожди!
Там ер,
где ижица с
фитою,
И ять,
размокшие
уже,
В
трамвае
памятном
не скрою
Дожди
туманные в
душе.
В
Тамани
бредит
солнце
явью,
Но мир
аллюзия и
сон,
Где
набухает
киноварью
Мороза
ждущий
небосклон,
Едва
пред
лентою
ютуба,
В пяти
вершках от
новизны,
И
лиловеющие
трубы
Дрожат
предвестием
блесны.
Как
мало здесь
непокорённых,
Нерастворяемых
в вине,
Из чаш
Исакия
бездонных,
Почерпнутого
в тишине.
***
Цой
неуместен,
Хотя он
предмет,
Ставший
на месте
Знамением
лет.
Памятник –
память
И
памятка
душ,
С неба
нагрянет
Цианистый
душ.
Стрижка
травы –
Проступившая
кровь:
Знак
синевы
Из
Созвездья
Любовь,
Синего
солнца
Над
городом
снов.
Песни
колодца
И рай
голосов,
В дали
забвенья
За
катом –
века,
Над
поколеньем
Зимы
облака.
ПОЕЗД
"АЛЛЕРГО"
Люди
Гутенберга
Искренни и
злы.
В
поезде
"Аллегро"
Аллерген
золы.
В рай
чистописаний
Селфи –
черновик,
Мчат
электросани,
Доставляют
– крик.
В
паводке
метели,
Лязге
жемчугов
Быть в
холёном
теле
Лучше
вне оков.
Лязгает
замочек,
Отворился
скит.
Поезд
дымной
ночью –
Аллегорий
кит.
Люди
поднебесья,
Их
всего
два-три,
В
бездне
куролеся,
Марганец
зари
Помечают в
тексте,
В тесто
пустоты
Помещая
действо
Литер
бедноты.
А заря
тревожна,
И
ремень не
зря
Стянут
темнокоже
Вкруг
календаря.
Что
сказать
гордыне?
Бездна,
не зуди,
Будь
венцом
отныне,
Пляской
на пути,
Где
таможня
духа
Тамошних
высот
Слушает
вполуха
Истеканье
сот.
Дрёма
проступила,
А на
рельсах –
стынь
Всё
смешала,
ила
Требуя
пустынь.
ЧИСТЫЙ
ЧЕТВЕРГ
Я к
Надежде
плыву
Через
Сон
листопада.
Не
убрали
листву?
И не
стоит – не
надо.
Осуждаю
молву
О
неубранном
граде.
Только
Веру зову
К
неземной
колоннаде,
И
прозрев
синеву,
Жду
Любовь, что
награду,
Я лечу
наяву –
Передать
Петрограду
Золотые
слова
От
Софии над
садом,
Чьи
взошли
дерева
Поднебесным
каскадом.
Закрываю
главу
Отлетевших
созвучий.
Иоанна
главу
Вижу в
золоте
тучи.
НА
МОТИВ
БУРАНА
О,
Фортуны
Запах
счастья!
В небе
струны
Безучастья.
Лишь
попросишь
Невозбранно,
–
В мире
косишь
Непрестанно,
Нежный
ветер,
Бурей
ставший
Всем на
свете
Мор
пославший.
Даже в
башне
На
отроге
Стало
страшно
В
Козероге.
Проступает
Порча
рока,
Зорёвая
Тьма
Востока
Против
вечности
Заката,
В
человечности
Жди
ката,
Жертвы,
пира,
Вознесенья
Элексира
Для
прозренья.
О
Фортуна!
Сон
Грааля,
Златорунно
В Риме
тая,
Колесом
Скользишь
по нервам,
Невесом
–
Лети к
химерам.
Запах
краски
И
возмездья,
Немцев
каски,
Ад
предместья.
Волос
парки,
Жар
камина,
В небе
арки
Исполина.
***
Что от
былого
Петербурга
Осталось
нам средь
суеты?
Дома
застывшие,
где вьюга
В
стеклопакетах
немоты.
Да
отчуждение
от воли –
Свобода,
втоптанная
в пыль.
Мечта,
незримая в
юдоли –
Забытая
частица
"иль".
Так
илом
полнится
Фонтанка,
Илот -
подофисный
сурок,
Сереет
простоты
изнанка,
Пока не
выдернут
звонок
Предвестьем
нового
потопа, –
Колоколами
древних
вер
Нева
вздымает
речь
Эзопа
До
бездне
предстоящих
сфер.
В
пролетах
пыльного
подъезда
Есть
амальгамы
бытия
Зеркал,
сиявших
безвозмездно,
В них,
Петроград,
душа твоя.
***
Суров
свинцовый
век
Серебряному
вслед,
И нет
иного –
рек
Знакомый
человек.
А
незнакомый
шёл,
Качая
головой,
И
бормотал,
как шов
Сшивая,
– сам не
свой –
Обноски
естества
С
всеведением
души,
Качнулась
голова,
И тень
его во лжи
Свинцовейша,
что туч
Смущенье
пред
грозой,
Но
вдруг
сгустился
луч
Над
внешнею
лозой,
И веко
приоткрыв,
Молниеносно,
вдруг,
Серебряный
порыв
Пронзил
свинцовый
круг.
