Елена Ананьева.

Вечное возвращение

Из цикла «Моё кино»

Встречи с Кирой Георгиевной Муратовой

В фильмографии режиссера Киры Георгиевны Муратовой такие шедевры, как «Короткие встречи», «Долгие проводы», «Астенический синдром», «Три истории», «Настройщик», «Два в одном», «Мелодия для шарманки», «Вечное возвращение». Картины Киры Муратовой были удостоены международными наградами - Специальным призом жюри «Серебряный медведь» 40-го Берлинского кинофестиваля (1990 год), кинопремии «Ника» за лучший игровой фильм (1991 год), «Кинотавр» (1992).

«Мне захотелось сделать фильм со специальным устройством внутри себя. Что касается самой конструкции «вечного возвращения», то это известный ницшеанский мотив, это выражение употреблял Пифагор, любил Томас Манн. Вечное возвращение – это циркуляция сюжетов, знаете, как сказки, несколько трансформируясь, в схожих обличьях кочуют в разных географических пространствах и временах у разных народов. А в этом фильме не просто возвращение сюжетов, а буквальное повторение одного и того же сюжета на кинопробах. Разные актёры, с разными финтифлюшками, разыгрывают один и тот же сюжет, и вы наблюдаете «вечное возвращение» – каждый раз другую или несколько другую историю. Можете считать, что так проиллюстрирована мной старая истина. А можно сформулировать иначе – это кино про разнообразие однообразия и про однообразие разнообразия нашей жизни и человеческих характеров», - говорила Кира Муратова о последнем фильме «Вечное возвращение».

Давайте по порядку…

Начну с дня сегодняшнего. Совершенно невероятная встреча с Анатолием Борисовым, оператором многих кинофильмов Одесской киностудии. И тех, в которых снимался Владимир Высоцкий. Мир тесен и рада новой возможности приблизить то, легендарное уже время. Бесспорно, оно отразится в новых сюжетах цикла эссе «Моё кино», которое решила продолжить.

    Постепенно отматываю плёнку оживших кадров творческого сценария жизни. Даже на чужбине, в Германии, бесконечна связь с родным городом.

Показывают сейчас в Германии фильм «Жизнь и приключения Мишки Япончика», в котором много одесских артистов кино.

Вы знаете, что играет старого еврея Авермана, отца Цили и Софочки, Валерий Бассэль? Да, кто ж его не знает?! О его Еврейском театре- студии писала раньше, работая в газете в Одессе. И он снимал передо мной шляпу, встречая: «Верно отразила!» И думается, насколько уже мир не тесен, а таки слой наших знакомых тонок. Везде есть известные мне люди. Выдающиеся одесситы.  И тогда понимаю, как мне повезло, родиться и жить в Одессе, чудесном, легендарном городе у моря. Со своим колоритом, языком, замашками неугомонных оптимистов и артистов-юмористов. Повезло или было тонко, скрупулёзно спроецировано в моей судьбе?!  И я знаю, несколько личностей, которые создали мой мировой дом. Во- первых, мой папа, учёный-медик, прошедший войну, которого давным- давно, половину моей жизни, нет со мной. Но я живу в его спроецированном мире. Мире искусства и культуры. Хотя совершенно особенном.  В таком, чтобы меня, его деточку, рождённую Победителем страшнейшей войны прошлого века, прошедшего до победного Берлина, никто не обижал, не притеснял, чтобы она могла сотворять свой, счастливый мир, каким его видит.  И воплощать. Долго не могла принимать реальный, в отличие от придуманного мной. 

Занимаясь в актёрской студии, теперь понимаю отчётливей, оказалось, у меня есть ещё режиссёры судьбы. Вначале – Кира Георгиевна Муратова.  Она появилась на втором курсе Студии киноактера при легендарной Одесской киностудии.

В этот период Василий Николаевич Левин был художественным руководителем единственного учебного заведения актерского мастерства в родном городе.  С ним мы оказались дружны до конца его дней, но … с огромным перерывом. Но был еще третий режиссёр, кроме, конечно, прекрасных педагогов специальных дисциплин. Это – творческая атмосфера! Но и она не появилась у меня на пустом месте. Её нужно было воспринять открытыми фибрами души. А взросли они заранее, когда в пятом классе папа привёл меня в драматический детско-юношеский театр Воронцовского Дворца в Одессе, где до студии уже переиграла множество главных ролей. Такова предыстория. 

Кира Георгиевна пришла в студию киноактера преподавать между двумя первыми фильмами и я помню на слуху было название «Короткие встречи». За окном - 1967 год. Это потом пришли «Долгие проводы», а между ними несколько лет. Интересно, как потом Кира Георгиевна относилась к этой короткой для нее педагогической стезе. Я у нее интересовалась… Расскажу позже.

Она была молодая, обаятельная, в узкой юбочке по моде, которую подтягивала выше, чтобы сесть. Курила сигареты с ментолом. Курила в классе, отойдя к окну, пока мы, студийцы, согласовывали действия и придумывали мизансцены. Вначале мы занимались в помещении англо-украинской школы номер 121. (Потом в ней училась моя старшая дочь.) Теперь она оказалась напротив взорванного в 36 году Преображенского собора.  Задания от Киры Георгиевны были разнообразные, разборов исполнения не помню. Помню мне предвещала перспективы в кино.  Попала в газетный репортаж кинокритика Валерия Барановского. 

Помнятся многочисленные этюды. Пилим деревья, разжигаем костёр, переходим речку вброд, ждём прихода учителя, друга, любимого, нелюбимого, опасаясь за жизнь, сценки по чеховским мотивам: «воловьи лужки наши», попадаем на необитаемый остров. Потом отрывки из Чехова, Толстого, Достоевского, О‘Генри или Андерсена. На занятиях сценического движения нас учили всему спектру манер различных слоёв общества, нападать и защищаться, стрелять и фехтовать, носить костюмы и кринолины, («кринолины» королев и принцесс шили на меня ещё во Дворце в детско-юношеском театре (у Лии Лавровны Шингарёвой, в костюмерной замечательной Ольги Харлампиевны). Откуда я плавно перешла в студию киноактёра. Не ощущая ни минуты простоя, хорошо чувствуя статусность ролей. Но пристрастие моё было - театр! Причём, драматический! Остальное всё несерьёзное отметала и не жалела. Наслышана о Лии Буговой – легенде Русского драматического театра. В букинистическом магазине на Греческой площади покупала книги об актёрах. Тома Станиславского (и в Германии есть несколько), о Саре Бернар, Григории Козинцеве (и его автограф у меня есть на книге о Гамлете)… Перечитывала о великих мхатовцах и Великих стариках - актёрах Малого театра, читала о Тарханове и Москвине, о настоящих Актрисах - Алле Тарасовой, Ермоловой, Яблочкиной, Турчаниновой... И, смотрите, какую яркую, полную испытаний и долгую жизнь прожили, многие из них под сто лет. Порой, мне театра не хватало. Порой, его создавала. Любите ли вы театр?! А здесь киностудия… Это не представляло особого интереса вначале. Техника. Мой антипод. Но учёба в студии, в предполагаемом приближении кинокамеры, оттачивание эпизодов, малейших деталей, в отдельных предметах - сцендвижение, сценречь, история искусства, которые нужно было демонстрировать в этюдах, увлекала и брала своё.

Кира Георгиевна доверяла студийцам и не давила творческое самовыражение. Не могу припомнить замечания или пространные объяснения. Но мы так хотели соответствовать, добиться, удивить или получить одобрение! В большой комнате дома часто расстилала несколько одеял вдоль, училась падать, скатываться со шкафа, кататься по полу… рыдать и смеяться… прикалываться, как сказали бы сейчас… сцены из третьего акта были привычны. 

А Кира Георгиевна отстранённо наблюдала, и курила, причём пепел трусила в маленький кулёчек из газеты. Он потом нас соединил. Я его часто вспоминала. И отстранённый, полный философичности взгляд.

В конце второго курса и на третьем мы занимались уже на киностудии, на Пролетарском, потом Французском бульваре. Обволакивала особая атмосфера. Рядом павильоны с софитами, съемки, уникальный студийный бассейн, в перспективе которого панорама моря. Здесь снимались морские круизы, военные эсминцы бороздили моря и взрывали противника. У нас были иные битвы – актерские штудии. Помнится, в зал частенько заскакивали режиссёры - Радомир Василевский, Валентин Козачков, Станислав Говорухин, Вадим Костроменко, который создал музей киностудии и потом мне способствовал в создании трех подач очерка о съемках легендарного сериала «Место встречи изменить нельзя», и о Владимире Высоцким, его плаще, поедаемом уже молью, записке в коробке. (С Владимиром Высоцким повстречалась на аллейке киностудии в конце семидесятых. Об этом в газете «Вечерняя Одесса», 2013 год, август.)

… А мы вышли в Машине Времени в конце шестидесятых, где Кира Георгиевна Муратова передавала нам главное: оставаться собой. Быть органичными. Знать всё о своём герое или ситуации, в которой оказались.  И главный опыт Киры Муратовой: не изменять своим устремлениям. Философии образа и психологическом его разрешении. Мы искали свой путь. Присматривались и к нам.

Василий Николаевич Левин (о нем есть несколько опубликованных эссе, мы общались потом много, бывали вместе на просмотрах фильмов) - он перенял третий курс у Киры Георгиевны. Был еще вторым режиссёром – Илья Ейзерович Рудяк. Он ставил спектакли: «Эй, кто- нибудь», где уже появилась из младшего курса Лариса Удовиченко, Борис Купин, музыкант, потом из первых КВНщиков, мой партнер в спектакле. Наташа Вересова, трижды коллега – по филфаку и газете, стала его женой и теперь они живут в Мюнхене, откуда раз приезжали в гости. В том благодатном году был юбилей Одесской киностудии, мы выступали в большом зале на сцене, вспоминали выдающихся режиссёров прошлого, шли шагом на месте и пели куплеты на мелодию «Вагончик тронется, перрон останется… » Наш Перрон со мной и ощущение праздника кино сохранилось на всю жизнь.

Да. Я получила сразу несколько предложений на съемки. Первое – в говорухинский «День ангела», играть в окружении Натальи Фатеевой, отправила вместо себя сокурсницу, которая потом вышла замуж за Сергея Никоненко. Но я в нескольких фильмах снялась.  А еще в нескольких для домашних заданий школьного КВН. И… резко свернула в журналистику, в том числе тележурналистику, причём, сценаристом массовых передач. Это будет рассказ для мемуаров. В романах «Код любви» и «Код стойкости» есть документальные вставки, «Из тетрадей Золотого сечения». О том, как добавили киносъемку и песню «Спасите наши души» Владимира Высоцкого на натуре в Санжейке, и… все студийные съемки фильма «Прокурор», где я участвовала, вылетели, не оставив и следа. Да, и сам фильм оказался переименован. Об этом мы ещё расскажем с Анатолием Борисовым, с которым совершенно сказочным образом нашлись на просторах интернета. Он был главным оператором фильма и с Владимиром Высоцким был на расстоянии шага, а он в его фокусе.

Но мы о Кире Георгиевне Муратовой, которая, помнится, упоминала имя Высоцкого, барда, их партнёрский дуэт в «Коротких встречах». Его имя было тогда у нас на слуху, как барда. Вижу её и ту, и этих недавних лет, когда мы вновь, я, перейдя через все добрые предостережения, позвонила и мы, наконец, встретились. Номер телефона получила на киностудии. Хотя смотрю дату на фото и это 2007 год, а думается, будто 2017-й.

Незримо Кира Георгиевна оказала огромное влияние на мою личность. Ах, Кира Георгиевна, не успели мы наговориться. Вы стали многим поперек горла, а многим ориентиром. И до сих пор им являетесь, давая повод осмыслить наши короткие встречи и такие доолгие проводы. Хотя многие из моих приближённых постоянно отговаривали, да, зачем с Кирой Муратовой сейчас встречаться. Не сговоритесь! Не получится! Характер, мол, тот ещё! После трагической потери дочери Марьяны стала ещё невыносимее...

Но мне Бог подсказал, прийти, поговорить по душам, вспомнить былое...Я же сама выбрала некиношную, а журналистскую судьбу. Своё творчество не афишировала. Но искусство вело и ведёт свою партию...  Возвращает, возвращает… И мы вспоминали в тот счастливый день встречи прошлое. Я ей напоминала о небольших мелочах в ракурсе её преподавания. О маленьком кулёчке, в который она трусила пепел, умилил и она вспомнила себя того времени – кулёчек из газеты вместо пепельницы… (Опасная ситуация, а если загорелся бы?.. Сейчас мы более опасливые, а это - нарочно не придумаешь.)

В окружении картин мужа, Евгения Голубенко, опоясывающих всю комнату по периметру вверху, создавая удивительное галерейное пространство, напротив парка Шевченко, всё располагало к приятному общению.  Кира Георгиевна была в аля-пугачёвском широком, темном наряде, оттеняющем белое лицо и ослепительно- милую улыбку, мы пили чай с теми сладостями, что я привезла из Германии. Она интересовалась и моей жизнью, и творчеством, и литературными успехами, книгами, и нашим проектом, не коммерческий ли он… (настороженно). А это был ещё проект имени Дерибаса с Европейским Интерклубом,( штаб- квартира Берлин), где я была вице-президентом. Оставила визитку с адресом сайта Дерибас инфо. Она живо интересовалась и выясняла подробно: зачем проводим и что, для кого, во имя чего?!

Главное возмущение было теми, кто устраивается за счёт народа и создаёт коммерческие предприятия. Наживается непомерно в свой карман, а ничего путного не представляет. В результате появляются те персонажи, которые становятся героями её картин. Но никакое кино невозможно снять без финансирования. Достойно провести любой проект, выполнить дизайнерские работы. Наградить лучших призами, выехать на фестивали… Это болезненная тема художников в широком смысле слова. Наш – одобрила. Иначе дело бы не имела. А у нас все же оказалась ахиллесова пята по сравнению с коммерческими проектами, прямо скажем. И это тоже проблема. Коммерсанты идут вперед в культуре. Но создавая продукт творчества или оформляя в более крупные формы концерты, фестивальные марафоны, необходимо его продать, или менять, как в древности, на равноценный продукт.  Об этом хотелось бы ещё поговорить.

Взгляд Киры Георгиевны пронзал. И, словно, в «Коротких встречах» она глядит, чуть склонив голову, серьёзно.  И вот бы появился Владимир Высоцкий и они продолжили бы общение …  Но в комнате появился любимый муж Евгений, и мы продолжали пить чай. Морской воздух с Ланжерона, где знаменитые два шара, символом размеренного времени, где проходили встречи, посиделки на берегу моря, на любимом, городском пляже, где потом стала звучать из динамиков громкая музыка, и прихватизированные пляжи вызывают непримиримую борьбу коммерсантов и старых одесситов. Кира Георгиевна вышла в соседнюю комнату и вернулась со своей фотографией, которую храню как зеницу ока.  Вот она в фейсбуке.  И Кира Георгиевна от души оставила автограф: «Милая Лена Ананьева, благодарю Вас и Ваше общество «Дом Дерибаса» за внимание ко мне, (к моему кино), а также на память о нашей прошлой Одесской деятельности в актерской студии. Кира Муратова. 13-II- 2007.»

Я потом иногда позванивала. Евгений охотно передавал трубку, узнавая уже по голосу, Елену из студии и из Германии, а мы долго разговаривали с Кирой Георгиевной о том, о сем, о противостоянии стран, которое она не одобряла. О том, что нужно бывать в нужном месте, но неподалёку. Иметь своё особое, независимое место, свою нишу... Что так и было у меня давно. Или всегда.

*

Что произошло дальше?!  У Киры Георгиевны пошли один за другим фильмы. О фильмах «Два в одном» и «Шарманке» она мне рассказывала ещё тогда при встрече. Я ей о своих сюжетах, проекте «Спаси и сохрани» и даже невестка потом привозила ей рукопись. (Но снова вмешался рок – в 2008 году погиб в горах мой старший внук. Потом родился другой, снова образовалась пропасть в моём кино. Кино и немцы. Вертикаль.) И снова возвращение. И преодоление немыслимых трудностей, испытаний, переездов, воспитание троих детей, ставили примером еще тем, кто попадает в трудные обстоятельства. Только вперед с верой и надеждой на лучшее, и конкретными действиями для этого. Несмотря ни на что благотворительный проект «Спаси и сохрани» продолжается, но уже как конкурс имени де Ришелье. Мой соведущий, известный Почётный деятель культуры, член Правления союза кинематографистов Евгений Женин приглашал многих звёзд.  Конечно, я предлагала пригласить Киру Георгиевну в проект. Пригласить на фестиваль, как и многих звездных, почётных лауреатов, чьи ролики открывают в Центральном зале музея западного и восточного искусства Финал международных сезонов конкурса. Но, видно, характер независимой, несговорчивой, казалось, Киры Муратовой остановили. О чем до сих пор жалею, особенно, когда стало известно, что она посещала некоторые фестивали. Но вот, наконец, в марте 2018 года, когда была в Одессе, пригласила Киру Георгиевну в проект Почётным членом. И снова живой интерес, отказ не последовал, но огромный скепсис по поводу происходящего в стране.  И между странами постсоветского пространства. Острые переживания, возможно, и сократили жизнь выдающегося режиссёра и удивительной женщины, которая не была довольна своим творческим путём, страной совка, страной постсоветской и тем более воюющей. Но, разделяя взгляды пацифизма, в этом мы созвучны, желала главного: прекращения противостояния стран вооружённым путём.

А преподавание в студии киноактера считала тоже не её призванием.

«- Потерянное время», - грустно сказала тогда. Видно, подразумевая, огорчаясь, вспоминая, что в то время ей снимать другие фильмы не давали и фильмы надолго зависали на полке.  Ей приходилось коротать время и заниматься не своим делом. Но нам она своей отстранённостью дала то, что держит меня и сейчас в рамках индивидуальности. Деятельности. В независимости и творческом тонусе.  Десятилетия перерыва сыграли своё дело. Огромный период не смотрела в ту нишу прошлого. Но оно было и оказало влияние. Побывав в атмосфере волшебства кино, которое сохранила, соединив с настоящим театра, которое развиваю, создав литературный театр- студию пожилых, продолжаю свои изыски. «Собери свой город мозаикой чужбин/, из осколков, падающих водопадом,/ из высот глубин Твоих образов,/ освещающие блистающие покровы и взгляды…»

Удивительно, что договорённость с Кирой Георгиевной на участие в фестивале к юбилею 20- летия проекта «Спаси и сохрани», который организовала с грандиозной выставкой напротив её дома в Свято- Михайловском монастыре, потом, была получена. Мы душевно поговорили по телефону в марте. Но не суждено было Кире Георгиевне прийти ни на выставку, ни в зал музея Западного и восточного искусства в сентябре 2018 года.

... ПРЕДЛАГАЮ УЧРЕДИТЬ В ПАМЯТЬ О КИРЕ ГЕОРГИЕВНЕ МУРАТОВОЙ (5. 11. 34 – 6.06.18) ПРЕМИЮ МЕЖДУНАРОДНОГО СОДРУЖЕСТВА ДЕЯТЕЛЕЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСКУССТВА ГЛОРИЯ ПРОЕКТА «СПАСИ И СОХРАНИ». 

Елена Ананьева, Германия