Я должен написать несколько слов о себе. Какую
же трудную задачу вы передо мной ставите! Кто я? Откуда? Куда иду? Зачем
живу, дышу и к чему стремлюсь? Вопросы, вопросы и вопросы. Не ответишь
на них ни с помощью мягких пастелей, ни пожелтевших фотографий, ни завихряющихся
прилагательных великого и могучего русского языка.
Если определить коротко - наверное, путник, бредущий по жизни без четкой
и ясной цели. Странник, пришедший в этот мир в не самые лучшие для него
времена (правда, когда они были лучшими?). Откуда я родом, да как и все
из детства, детства дощатых сараев коммунальных дворов. Из юности котельных
и сырых художественных мастерских. Из споров и песен на прокуренных кухнях
серых "хрущоб". Молодости несбывшихся надежд из последнего "обманутого
поколения", умирающего сегодня монстра по имени "русский коммунизм".
Из эмиграции с её тревожными снами о старом занесенным снегом дворе, о
лицах любимых и навсегда оставленных людей.
О чем я пишу? Сказать честно, я не знаю.
Сам для себя я называю это скольжением по волнам моей памяти или прогулкой
по бульвару ностальгии. Но ведь волны памяти рождаются сегодня, чтобы
завтра стать воспоминаниями, поэтому я пишу и о жизни сегодняшней, стараясь
собрать эти пестрые осколки, из которых состоит мое существование. И поверьте,
что делаю я это не ради личных амбиций и больших гонораров. Разве можно
стать сказочно богатым, занимаясь таким неприбыльным делом как душевный
стриптиз? Конечно же нет. Любому пишущему ясно, что кроме геморроя, мигрени
и критики ничего другого, увы, не дождешься. и окружающий мир не переделать:
ни юмором, ни слезами, ни поэзией и ни прозой.
Тогда для чего же - задастся вопросом пытливый читатель. А для того, мой
друг, что тем не менее каждый пишущий, и я в том числе, оставаясь один
на один с чистым, как снежная равнина, компьютерным или тетрадным листом,
думает - "А вдруг сегодня я напишу, что-то такое, что перевернет
мир, что сделает его чуточку добрее?
И рождаются строчки и идут к читателю, а мир все тот же и ничуть не изменился,
и оттого всякий раз оставаясь с собой наедине в полуночной тишине квартирного
полумрака ругаешь себя и говоришь, - "Все, это в последний раз".