ТЕКУЩИЙ ВЫПУСК 260 Август 2018
Тамара Алексеева Два Михаила, или 365 писем Елена Ананьева БОГЕМСКАЯ РАПСОДИЯ Сергій Дзюба Машина часу від чарівника зі Смедерева Сергій Дзюба  Казахський рай Олег Гончаренко АКОМОДАЦІЯ СОНЦЯ Аркадий Маргулис, Виталий Каплан Марионетки Лотереи Грёз Оксана Маковець Вірші Перо Павлович Вірші Сергій  ДЗЮБА ОЛЬГА,  ДРУЖИНА  ПІКАССО Дмитро ШУПТА АКТУАЛЬНЕ ВИДАННЯ КРАЄЗНАВЦЯ З ПОЛТАВИ ИЕГУДА    ШТЕЙНБЕРГ БЫЛЫЕ   ВРЕМЕНА
1. Тамара Алексеева Два Михаила, или 365 писем
Тамара Алексеева
Два Михаила , или 365 писем
Михаилу  Блехману  посвящается…
Я проснулась в больнице, нас там будили рано, в 5 30.
И вдруг, пока я еще была в полузабытьи, забеспокоилась: "вот, мне из больницы  скоро выходить, а как же Михаилу напишу о своем предательстве?»
Дальше мысли текли так: «я все эти годы скрывала от него, что переписываюсь с  писателем из Канады».
И такое странное совпадение, он тоже переводчик. И зачем мне - эта ложь?
Сразу бы сказала - и все. А так... Все затянулось, запуталось. Оба из Канады. Оба  мне пишут.
 Михаил Блехман, положим, поймет. А тот, другой? Как его зовут? Как его, кстати,  зовут? Михаил…Блеман…Не может быть...
Михаил Блехман? Так что же это получается, Господи? Что это?
Эти несколько минут были для меня бесценны - я верила в существование двух  разных людей…
Это было непередаваемое
 волшебство, мистика.
 
Два Михаила Блехмана.
Один - мой любимый писатель…
Кто же второй?
Мы никогда не встречались. Я живу в России, он-в Канаде. Он переводил мои  романы, присылал мне свои рассказы. Они спасали меня. Это было лучшее из  того, что меня окружало…
                                                 . .  .          
Михаил Блехман писал свой роман «Небеса в единственном числе». Высылал мне  новые главы, я их читала.   
Я поднималась вместе с ним на гору, пешком, по диким местам, где жили разные  звери. Так я воспринимала этот величественный роман. Гигантский труд,  осмысление самой жизни. Со всех сторон различные горы-эпохи. И в каждой горе -  неприступное ущелье, куда писатель пытался провести (и проводил!) нас,  читателей. Чтобы взять на себя роль проводника, надо жить  осознанно, тогда  строчки будут золотом и драгоценными камнями.  Тогда везде свет и тепло.
Когда этот роман был написан, я заболела и перестала отвечать на письма Все  большие перемены в жизни происходят внезапно. Моя лодка наткнулась на  ржавый кол, который я проглядела. Повреждение оказалось столь сильным, что я  стремительно пошла на дно…
Я потеряла все, что имела: бизнес, семью, мужа, здоровье. Потеряла веру в себя и  перестала писать К врачам я обратилась поздно, и они отмерили мне жить ровно  месяц. Я закрылась на даче в далекой деревне. Не было сил жить, протопить дом,  есть, пить.  До меня никому не было дела. Никто мне не звонил, не приезжал.  Даже магазин был далеко, мне до него никогда не дойти.   
Я лежала с закрытыми глазами на диване в холодной комнате и ни о чем не  думала. Вакуум. Химиотерапия лишала сил.  Я была страшной и лысой, без бровей  и ресниц. Глаза были тусклые и красные.
В один день включила компьютер и поразилась количеству писем от Михаила  Блехмана: «Тамара, что случилось?»
Я написала правду, ничего не скрывая.
 «Тамара, тебе надо пить больше воды. А лучше соки. Два литра. Я буду каждый  день проверять. И есть. Надо есть. Поняла?»
 Я поняла, поняла. Как животное, я вцепилась зубами и когтями в  эти письма. О  нет, я совсем не напоминала человека. Отдаленно я понимала, что нельзя  злоупотреблять вниманием, временем, энергией людей. Не говоря о человека, с  которым ты никогда не встречался. Существует такт, в конце концов. На  протяжении всей нашей переписки, Михаил ни разу не пожаловался мне на плохое  самочувствие. Он что, никогда не болел? Нет, это природная аристократичность.  Это кровь. Это приходит с молоком матери, или не приходит никогда…
Я все это знала, знала… Но центром моей вселенной стала болезнь, и я ничего,  ничего не могла с этим поделать. То, что я ненавидела в людях и никогда не  принимала: постоянное нытье, бесконечные жалобы, сплошной вампиризм  - все, и  даже хуже того, я целый год старательно проделывала  в письмах- с неизменным  постоянством.  
И Михаил  – с неизменным постоянством -все внимательно прочитывал!
К моему удивлению, он очень ловко и умело разделывался с моей паникой, моими  страхами. Он все тщательно просеивал, ничего не упуская. Тон его писем был  спокоен и тверд. Пить, есть, писать рассказы. Двигаться, двигаться, двигаться.  Прощать,  гулять, прощать… Пить, пить, пить.
 Я словно жаждала этих приказов и беспрепятственно им подчинилась. Пить  -  было самым ужасным и неприятным занятием. Воды я пью очень мало. Но она  действительно облегчила мое состояние.
 Писать было также нереально, как и пить ведрами, честное слово . Это было  невозможно. Да я давно с этим покончила, это было совершенно безнадежным  занятием. Но Михаил Блехман отныне не давал мне ни малейшей поблажки: он  заставлял меня пить и писать.  Я прикидывала и так и эдак: нет, без него мне не  выкарабкаться. И почему судьба так распорядилась, что я попала к нему в  зависимость? Как ребенок, я страстно ожидала его письма. Ну что, что такого  особенного в них было? Пить, пить воду. Писать, писать, все описывать…
Но я им радовалась! Ненавидя себя, я жаловалась и скулила, как щенок. Каждый  день, в каждом письме, в каждой строчке я вопила от ужаса. Рак - это всегда  ассоциируется со смертью! Господи, какая я маленькая и жалкая! Мне хотелось от  стыда провалиться сквозь землю. Но начинался новый день, и я снова,  раздавленная своей бедой, ревела во весь голос. Что я могла написать Вам ,  Михаил? Я была не в силах жить, и даже ожидала смерть, как избавление от  мучений.
Скрипя зубами, я писала. Писала, словно выдавливала из себя жилы. Нет, ни за  что
Я ждала: вот сейчас, сейчас у него закончится терпение. Этого просто не может  быть: чтобы один человек тащил из болота другого  - целый год. Тащил терпеливо,  настойчиво и уверенно.  Он хотел вернуть мне радость жизни. Он тащил меня в  жизнь, а болезнь - в смерть.   
Химиотерапия операция, лучевая… Организм кричал: «хватит, я больше не могу!»
«Можешь,- отвечал Михаил. – Ты справишься. Ты молодец. Ты уже справилась». 
Я вытирала слезы,  клеила себе брови, ресницы, надевала парик. Замазывала синие  круги под глазами. Ела сметану и манную кашу, чтобы скрыть костлявость. Ревела  белугой, молилась, смеялась. Опять ревела, снова впадала в депрессию. Плясала,  била палкой по груше, лежала целыми днями с закрытыми глазами, потом снова  пыталась ходить. Опять лежала. «Нет, это никогда, никогда не кончится, этот  ужас, этот кошмар». «Кончится, кончится,- писал Михаил,-  обязательно кончится».
365 писем. Это если считать по одному в день. Но я часто получала по пять писем  в день!
«Тамара, почему ты не отвечаешь? Я волнуюсь».
На земле, в далекой Канаде был человек, который хотел, чтобы я жила. Один, но  был. И я ревела, билась головой об стену,- но карабкалась из последних сил… 
                                               .. .. ..
«Ты здорова, Тамара,-  сказал врач.- Иди домой».
Я заставила его три раза повторить эти слова. Он их повторил. Я вышла из  кабинета. Горделиво расправила плечи. Впервые за год подумала о платьях,  туфлях, косметике . О двух Михаилах, которые приснились мне в тяжелое время .
 Писатель и Человек. Мудрый, сильный, достойный. Ярким блеском делающий  жизнь еще прекрасней.
Слышите, Михаил, в каждом утре - ваши напевы. Ваши романы, усеянные  музыкой, Ваши письма  - спасли меня…
2. Елена Ананьева БОГЕМСКАЯ РАПСОДИЯ
Елена Ананьева
БОГЕМСКАЯ РАПСОДИЯ
graphic
graphic
Новости октября принесли множество мега-баннеров- информации: «Богемская  рапсодия» - кинопоказ с 31 октября, - значилось на верхотуре почти вровень с  Франкфуртской башней, известной как «карандаш» . Месса – самое первое  высотное здание Франкфурта-на-Майне. Там рядом , будто на высоте облаков или  как звучит по- украински  «небоскрёбов »: хмарочёсов, прочесала цепким взглядом  огромную афишу: о скором появлении в кинопрокате в Германии долгожданной  картины Уже в ноябре! Следом в интернете пошли не менее завораживающие  сообщения:
«Певица Ани Лорак приняла участие в записи попурри из хитов группы Queen,  которая посвящена выходу в прокат фильма "Богемская рапсодия". 
Музыканты из 18 стран собрались в Лондоне, где провели день в студии Metropolis  – там в разное время свои треки записывали Black Sabbath, The Who, Маи ̆кл  Джексон и Queen.  
Певцы, артисты готовили себя в образах Фредди Меркьюри разных эпох. По  меркам каждого из музыкантов были созданы стилизованные костюмы, знакомые  всем поклонникам Queen. Мимо этих сообщений не могла пройти спокойно. Ани  Лорак предстала в красном платье с глазами, стилизованном под комбинезон  Фредди Меркьюри из клипа It's A Hard Life.
В записи приняли участие популярные музыканты и блогеры из Японии,  Германии, Мексики, Бразилии, Испании, США, Великобритании, Турции,  Тайваня, Новои ̆ Зеландии и др. К треку, записанному артистами из разных стран,  был снят клип. 
 Главную роль в картине исполнил звезда сериала "Мистер Робот" Рами Малек. 
Кроме того, не так давно Queen опубликовала неизвестную версию песни We Will  Rock You.
В ожидании знакомой, но новой версии « Rock you“, катим, как по нотам,  повествование о великолепном, феноменальном, загадочном, непредсказуемом  певце современности.
  
Раритетная  книга  „Сольное творчество Фредди Меркьюри» со старым,  сопроводительным плакатом и автографом Фредди: «Я лишь певец, исполняющий  песню» у меня сейчас на столе. Книга была издана в 2000 году А вот на тебе, до  сих пор актуальна и еще более того!.. Монографию с подробным музыковедческим  анализом творчества Фредди Меркьюри мне подарил молодой автор  – Андрей  Рассадин. Однажды, уже прочитав ее на одном дыхании, написала рецензию. В  моей книге «Квадрате древних – всегда квадрат» она, написанная лет десять назад,  опубликована. Но вот снова перечитала и с учащённым дыханием: ведь всё, что  открыл и предсказал молодой автор, сбылось - вот и пишу вновь. Снова есть и мое  предчувствие особой значимости события Фредди Меркьюри до сих пор жив,  постоянно возвращается к нам и потрясает души и сердца ураганным талантом  исполнения. В это трудно поверить, но до этой книги (в том числе на английском  языке!) в мире ничего пространного не было опубликовано о сольном творчестве  Фредди Меркьюри. (Кстати, недавно смотрела интервью на ТВ Андрея Данилко –  Верки Сердючки, к завершению «ее» карьеры и началу прощального тура артиста.  Оказывается,  в свое время он купил роллс-ройс Меркьюри В связи с известными  событиями, ему стало не просто содержать раритетную машину на расстоянии в  Великобритании. Поставив целью передать ее музею Меркьюри, бесплатно  (!),  желающих не нашлось. Музей работает, посетовал, формально.) 
Вернемся к повествованию. Многие статьи, которые ранее печатались в прессе,  содержали неточности. Пришлось обработать  уйму материалов молодому автору,  только закончившему МГУ. Кроме изучения интернетных сайтов, в Лондоне были  добыты и переправлены в Москву оригинальные воспоминания о легендарном  певце. Заново, а иногда и впервые, были переведены все тексты песен. К ним  собран богатейший нотный материал.
Далекая в то время от того, чтобы быть фаном Фредди Меркьюри или группы  «Queen», решила преподнести их поклонникам столь неожиданный подарок.  Открыть насколько творчество Фредди Меркьюри неотделимо от его жизни —  лейтмотив произведения. А ведь ловила себя на мысли, что — когда звучит  «Барселона» и неподражаемый Фредди Меркьюри и  непревзойденная Монтсеррат  Кабалье и сейчас звучат внеземными голосами, возносятся вместе с звуками, еще  больше разогревая их, языками пламени на сцене, будто мифической трагедии —  трудно не стать почитателем их творчества и не попасть в клан неистовых  поклонников талантов Мега -звезд
«Певец, исполняющий Барселону». Перефразируя слова Фредди Меркьюри:  лучшего дуэта, чем «Барселона» , я у него ничего не знаю.
Барселона!
Виват!
Мне приснился прекрасный сон,
Сон охватил меня.
В нем были ты и я.
Наверное, в нем ты.
Хочу увидеть я весь мир,
Моя интуиция подсказала мне
Чудесное ощущение,
Мой ориентир и вдохновение.
Теперь мой сон постепенно сбывается*.
Тем, кто и сейчас продолжают пристально изучать творчество Фредди Меркьюри,  возможно, многое известно. Да, он ушел из жизни. Но остались его музыкальные  творения. Они дают нам возможность открывать всё новые грани таланта. Меня  интересуют творческий путь суперзвезды, восхождение к вершинам  возможностей. Интересует  сотворчество с Монтсеррат Кабалье, оперной Дивой,  Мегой-Суперстар
Книга Андрея Рассадина издана и переведена молодым автором с командой  единомышленников. Они превосходно знают английский язык и разбираются в  тонкостях современной музыки не понаслышке. Ведь рос и учился Андрей в  посольских, английских школах «горячих точек» Ближнего Востока, Ирака Ирана,  Ливана, Египта, будучи сыном известного журналиста-международника Леонида  Рассадина. (О нем и нашей семье пишу также ). Может поэтому мне досталась  книга, насыщенная такими подробностями в то еще время, когда многое  замалчивалось или было недоступно. Слушая музыку с детства на новехоньких  плеерах и магнитофонах, автор потом увлекся историей различных рок и поп  музыкальных групп. До сих пор из его монографии можно почерпнуть многие  сведения, о которых и сейчас нигде больше не прочитаешь.
… Заглянем в предысторию сольного творчества Фредди Меркьюри. То есть в  детские годы певца, родившегося в семье британских подданных на острове  Занзибар, что неподалеку от восточного побережья Африки. Впоследствии они  переехали в пригород Лондона. Будучи художественной натурой, что проявлялось  в любых начинаниях Фредди, он прекрасно рисует. Первая ступенька творчества:  Фредди ставит себе целью стать художником или дизайнером. Закончив с  отличием курсы моды и дизайна, он весной 1966 года поступает в Илингский  художественный колледж, в западном Лондоне. Графическое иллюстрирование,  которое он начинает там изучать, потом пригодится ему в оформлении своих  альбомов, проектов, своего яркого, фонтанирующего всеми красками имиджа. Все  развивается стремительно. Фредди пытается интегрироваться в культурную среду  Британии, понимая, что без этого продвижения дальнейшего взлета не будет. Он  будто с рождения чувствовал, что быть ему суперзвездой! Все усилия,  целеустремленность и необузданную энергию направлял на вживание в  пространство искусства. С первых шагов, где бы то ни было, в каком бы то ни  было коллективе, он захватывал ведущие партии, оказывал давление своим  талантом, бьющим чистым, природным родником. В свободное от учебы в  колледже время Фредди проводит в музыкальных клубах, на квартирных тусовках.  Вскоре возобновляет свое музыкальное творчество, прерванное отъездом из  Индии, где какое-то время учился в школе- интернате близ Бомбея. Нужно сказать,  что именно там он познал азы музыкальной грамоты. И там же была создана его  первая рок-н рольная группа «Зе Хектикс» — «Горячие головы».
Позже Фредди открывает для себя Джимми Хендрикса, который стал эталоном  для подражания. Он часто рисует его в экстазе пения. Уже тогда, в колледже, он  заверял друзей, что и сам станет звездой эстрады. Окончив художественный  колледж с дипломом специалиста по графике и дизайну, он понял, что  художником... ему не быть.
Вскоре появляется группа «Айбекс», ливерпульское трио, в которое он попал  вокалистом. За десять дней он выучил весь репертуар группы и добавил к нему  несколько вещей. На свой первый совместный музыкальный фестиваль они  отправились в город Болтон.
Интересно высказывание Джона Тейлора, бас-гитариста группы, о Фредди  Меркьюри: «Его выступление было классным, смотрелось оно потрясающе. Он и  на репетициях принимал эти позы, но всё получилось ещё лучше. Поверьте, я был  ошеломлен. Хотя его голос и звучал немного грубовато, тогда это не имело  особого значения».
Здесь, можно сказать, зажглась новая звезда мировой эстрады. На следующий день  они с большим успехом выступили на концерте в болтонском  Queen's Park.
Появились первые фотографии в прессе. Под одной из них стояла характерная  подпись: «Один из выступающих приступает к делу», — значилось в «Болтон  Ивнинг Ньюс» ( Bolton Evening News ) от 25 августа 1969 года. Первые выступления  — очень ответственные и запоминающиеся. О них вспоминают друзья-музыканты.
Пол Хамберстоун: «Фредди с большим удовольствием отправился в Болтон, чтобы  выступить вместе с «Айбекс». Он был в превосходной форме. И хотя группа была  еще очень неопытна, смотрелись они хорошо. Грамотно отобрав нужные  композиции, они исполнили свои версии чужих песен. Звучали при этом очень  громко. То было самое первое выступление Фредди с группой, но он уже тогда  принимал позы. Помните его в «Богемской рапсодии»? Точь-в-точь как в ней.  Только глаза не были накрашены».
Кен Тести: «Фредди нервничал за кулисами, но он знал, как проводить шоу. Это  было способом его самовыражения, являлось частью его индивидуальности. Все,  что он позже вытворял на сцене в составе « Queen», он делал на том первом  концерте с «Айбекс». Выбивал ногами ритм, вышагивал от одного края сцены к  другому, слева направо и обратно. Он дал группе энергию, ощущение новизны,  имидж, всё то, чего раньше команде так не доставало».
Майк Берзин: «...Фредди отличался от нас. Он всегда чувствовал себя звездой.  Люди же часто подшучивали над ним, ведь он был тогда без денег, всего с одной  парой брюк, одной майкой и одним комплектом обуви, но при этом тщательно  следил за своей одеждой. И ему с насмешкой говорили: «Ах, вот идет Фредди,  звезда!»
Джон Тейлор: «У него все получилось в первый же день выступления, как только  он появился перед толпой. Казалось, он в течение многих лет готовил свой выход  на сцену. Фредди и группа очень быстро стали неразлучны. Большую часть  времени они проводили вместе, работая над новой программой, которая включала  в себя версии старых популярных песен и несколько их собственных вещей».
Чудом сохранилась старая магнитофонная запись того времени, сделанная  Джеффом Хиггинсоном на стареньком моно-магнитофоне «Грюндиг ТК14».  Кассета была обнаружена на чердаке среди старого хлама. Конечно, запись  оставляет желать много лучшего, но это самая ранняя запись пения Фредди  Меркьюри. Тридцатипятиминутная кассета дает представление о направленности  вкусов группы. Это, конечно, «Крим», Джими Хендрикс и любимая группа  Фредди того времени «Лед Зеппелин», у которой, по мнению автора книги Андрея  Рассадина, они многое тогда заимствовали.
Пролетим во времени над новыми группами, в которых задавал тон Фредди. Это  «Обломки» ( Wreckage) и «Море Прокисшего Молока» ( Sour Milk Sea). Тогда они  жили очень интенсивной концертной деятельностью, давая по нескольку  концертов в неделю. «Приземлимся» в том временном промежутке, когда Фарух  Балсара (его имя и фамилия по рождению) превратится в Фредди Меркьюри.  Своей наэлектризованной энергией, неповторимой яркостью, экстравагантностью  и эпатажностью, с мощным творческим напором он создает легендарную группу  «Queen». Становится тем Меркьюри, почти летящим с крыльями божественного  Меркурия, которого мы помним. Имя обрастает легендами. Фигура певца  ассоциируется с мифическими персонажами, которым подвластно всё. Но без того  начинающего художника, моды дизайнера Фаруха Балсара , не могло быть и  Фредди Меркьюри. Он лепит голосом каждую песню и облекает ее в  умопомрачительные одежды. Он сразу покоряет сердца публики необыкновенной  красоты голосом, широкого, в четыре октавы, диапазона. И о, чудо, молодой  исполнитель сумел шокировать оперную примадонну Монтсеррат Кабалье и  исполнить с нею на ее родине в Барселоне специально написанную для нее песню !
Ветер — нежный бриз,
Он говорил мне о тебе.
Раздается звон колоколов,
Пение звучит,
Они зовут нас обоих,
Навеки вдохновляют нас.
Я хочу, чтобы сон мой не исчез никогда.
Барселона!
Что же еще предшествовало этому сладкому сну?!Фредди поклонялся  классической музыке. Оперные певцы становились для него сродни божеству.  Учась еще в школе Святого Петра в Индии, он заслушивался ариями из опер. Сам  пел в хоре и исполнял на фортепьяно классические произведения. Позднее пел  под аккомпанемент симфонического оркестра. Его уникальное меццо-сопрано  позволяло петь фальцетом, пронзительно входя в души слушателей высокими  нотами. Он постоянно находился в поисках своих высот. Замахивался на самые  головокружительные программы. Разве это не так, если он уже в то время  приступил к осуществлению своего дерзкого проекта создания сольного оперного  альбома. Танцором балета к тому времени он уже побывал!
К счастью, работая над альбомом «Тайм» ( Time), Фредди Меркьюри  познакомился с клавишником Майком Мораном. Встреча эта стала знаковой!  Моран принял активное участие в дальнейшей сольной деятельности певца. Стал  и его продюссером, и музыкантом, и соавтором. Первым их совместным проектом  стал «Великой Притворщик» ( The Great Pretender ). В самом названии скрывается  огромный подтекст. То, что предшествует славе или просто признанию. Герой  этой композиции притворяется счастливым и удачливым, хотя не может скрыть от  самого себя собственное одиночество и тоску. Вечные темы! Не в них ли  проявляется сила личности автора! К сожалению, при жизни Фредди Меркьюри  это произведение, как и многие другие его синглы, не занимало достойных мест в  хит-парадах. Но в 1992 году альбом « The Great Pretender », изданный в США, попал  на должную высоту. К нему был также выпущен видеоклип, кадры которого  повествуют о жизни знаменитого певца. Увы, Великим Притворщиком он сам стал  до этого в жизни, узнав о своей смертельной болезни. Но никто, кроме самых  близких, не догадывался об этом до последнего времени. Он стал и великим  заговорщиком, и борцом против неизлечимой болезни. Давая благотворительные  концерты, участвовал в программах борьбы с чумой ХХ века — СПИДом.  Впоследствии его подруга Мэри Остин, которой досталась половина  многомиллионного состояния певца, основала Фонд борьбы со СПИДом —  «Мэркьюри Феникс Траст». Штаб-квартира этого траста находится в Швейцарии.
Узнав о страшной болезни, Фредди не только не сдался, но и приумножил свою  творческую активность. Он понял, что никто за него не осуществит его заветную  мечту — создать сольный оперный альбом. Так, на обратной стороне сингла  «Великий Притворщик» уже было записано оперное произведение «Проявления  Свободной Любви» ( Exercises In Free Love ). Этот гимн любви Фредди Меркьюри  исполнил голосом меццо-сопрано. Аккомпанировал ему Майк Моран, его соавтор.  Считается, что этой композицией Фредди желал привлечь внимание Монтсеррат  Кабалье, поклонником таланта которой он был. Он мечтал передать ей эту  композицию для исполнения. Надеялся на совместную работу с ней. Гастролируя  с группой « Queen» в Барселоне, Фредди признается в любви к Монтсеррат Кабалье  в интервью, данном испанскому телевидению 31 июля 1986 года. И о, счастливая  случайность, Монтсеррат прочитала это интервью. Прониклась словами,  обращенными к ней. Скорее всего, она ранее тоже заметила певца. И предложила  встретиться! Удивительная встреча произошла в конце февраля 1987 года в  Барселоне, родном городе оперной звезды.
Монтсеррат Кабалье вспоминает: «Фредди обратился ко мне со словами: у меня  есть для вас подарок, композиция « Exercises In Free Love ». Будьте так добры,  исполните ее, когда у вас будет время, где угодно, пусть даже в ванной. И я стала  слушать эту запись с его сингла « The Great Pretender ». Она у него звучала  пианиссимо и очень, очень мелодично. И я взяла партитуру, которую он мне  вручил, чтобы в дальнейшем исполнить эту вещь».
Монтсеррат Кабалье так понравилась эта композиция, да и творческое  содружество Фредди Меркьюри и Майка Морана, что она не только согласилась  исполнить композицию «Проявления Свободной Любви», но и попросила  сочинить для нее специально песню, связанную с ее родным городом. Фредди  взлетел на «седьмое небо». Соавторы, вернувшись в Лондон, сразу приступили к  работе над заказанным произведением. То была знаменитая «Барселона»,  композиция, по-прежнему блистающая и в наше время.
Пой!
Возродимся,
Почувствуй жизнь!
И сотрясем основы всего сущего с небес.
Мы пробуждаем наши жизни.
Барселона!
Главная тема композиции была написана всего за один день. «С чего начать  композицию?» — прозвучал до этого сакраментальный вопрос.
«А давай, — предложил Фредди, — просто: Барселона!» Гениально, как все  простое!
Всё же друзья-соавторы опасались, что «Барселона» может не понравиться  великой оперной певице. Тогда они пошли на хитрость. Решили представить все  ранее написанное как импровизацию на глазах Монтсеррат. Этот псевдоэкспромт  был устроен по cле исполнения их « Exercises In Free Love » в лондонском оперном  театре «Ковент-Гарден». Судя по воспоминаниям певицы, их экспромт удался.
Пусть зазвучат песни,
Пусть рождаются они,
Пусть играет музыка...
Пусть поют голоса,
Рождается великое чувство любви.
Монтсеррат Кабалье: «Примерно через месяц после нашей первой встречи в  Барселоне я давала сольный концерт в лондонском оперном театре. Именно тогда  я спросила пианиста Майка Морана, который когда-то много лет назад работал в  оперном театре, а теперь сотрудничал с Фредди: «Не исполнить ли нам « Exercises  In Free Love» на бис?» На что он ответил: «А почему бы и нет, давайте  попробуем». И мы ее исполнили, аудитории она очень понравилась. Затем я  объявила публике: «Прошу поблагодарить присутствующего здесь композитора,  сочинившего эту вещь. Его зовут Фредди Меркьюри. Зал был потрясен, раздались  бурные овации. Фредди тогда сказал мне: «Это первые в моей жизни  аплодисменты в оперном театре». После этого концерта и родилась «Барселона».  Тогда в гостях у Фредди они втроем импровизировали до самого утра.
Барселона!
Какой прекрасный небосвод!
Барселона!
Будто бриллиант на солнце.
Над твоим прекрасным морем я буду чайкой для тебя.
Барселона!
Звучат колокола...
Барселона!
Но столь успешное начало, окрылённость, с которой они приступили к созданию  альбома «Барселона», оказались обманчивы. Работа шла мучительно тяжело. Она  продолжалась с марта по ноябрь 1987 года. После того как все песни были  записаны, Фредди Меркьюри и Майк Моран всю первую половину 1988 года  доводили альбом до нужной кондиции. Ведь стояла невероятно трудная задача:  совместить классику и джаз, рок, поп, фольклор, движение в гармоничном  содружестве, как удавалось в других произведениях. Но хочется подчеркнуть, что в  глубине всего многообразного творчества Фредди Меркьюри всегда стоял Его  Величество — Смысл.
10 октября 1988 года альбом поступил в продажу! А вот премьера композиции  «Барселона» состоялась раньше, 20 мая 1987 года. Эту песню на испанском  средиземноморском курорте Ибица ( Ibiza) исполнил уникальный в мире дуэт  суперзвезд.
Впоследствии на концерте «Ибица 92» в ночном клубе «Ку» это исполнение  прошло тоже с шумными овациями. Такого триумфа никто не прогнозировал и не  ждал. На том концерте присутствовали также представители Международного  Олимпийского Комитета. Они объявили о желании сделать «Барселону»  официальным гимном летних Олимпийских игр 1992 года. В порыве счастья  Фредди Меркьюри назвал совместную работу с Монтсеррат Кабалье «сбывшейся  мечтой».
Все восемь композиций альбома «Барселона» подчинены одной задаче: показать  полет героя из мира сурового и беспощадного в мир красоты и грез. Можно и  должно начать прекрасную жизнь! Здесь можно жить по идеальным законам  добра и чувств прекрасного! Именно с этим призывом соприкасаются и мотивы  моих творческих изысканий. Наверное, поэтому — среди множества значимых  тем, волнующих меня, отраженных в моих стихотворных и иных сюжетах —  именно эта тема более всего увлекает меня сегодня. А ведь вдумаемся, как это все  происходило в реальности, когда уже смертельно больной рок-музыкант,  взошедшая супер-звезда, осознавал свою вот- вот приближающуюся конечную  остановку. Но он не мог предположить, что она, эта остановка, передвигается во  времени и пространстве, отодвигая трагический момент и приближая, наоборот,  всю чувственно-высокую, трепетную суть красоты музыкального звучания! Синтез  направлений вокалов оказался особенно необычен. Жизнеутверждающая, а также  редкая сочетаемость голосов подчеркивает тонкость тематической  направленности и философию этого альбома.
Нет, вы только еще раз вслушайтесь, как звучит «Барселона» в исполнении двух  звезд! Насколько симфонический оркестр усиливает красоту звучания этих  удивительных голосов. Задумайтесь над тем, как призывно звучит эта композиция!  Как в таком состоянии, скрывая свою боль и предрешённость, исполнил ее в столь  необычном лирико- драматическом, оперно-роковом дуэте неистовый Фредди  Меркьюри! Но... Фредди Меркьюри признавался тогда: «Не знаю, как фанаты  «Queen» отреагируют на этот альбом. Хуже всего, если они назовут его рок- оперой, которая в действительности так скучна. Здесь не подходят никакие  определения, ведь такого рода песни я никогда не исполнял. Они написаны  специально для наших голосов. Для меня оказалось очень трудным сочинять и  исполнять их, потому что необходимо было подбирать верные регистры сразу для  дуэта».
В съемках в Лондоне видеоклипа к «Барселоне» участвовали более трехсот членов  фан-клуба « Queen». Врачи тогда уже настаивали на том, чтобы прекратить работу:  у певца началась критическая стадия — резко снизилось количество лейкоцитов в  крови. Однако Фредди, одержимый идеей закончить съемки, не обращал никакого  внимания на их рекомендации. На сцене между декоративными мраморными  арками взметались языки пламени, среди них звездный дуэт отправлял вдаль свой  музыкальный призыв. Озаренные слушатели двигались в такт музыки, размахивая  в полумраке огоньками. Дирижировал этими огнями Майк Моран. В те годы это  было еще столь диковинно! Режиссер Дэвид Маллет сумел подчинить визуальную  картинку раскрытию музыкальных акцентов, соединить величественное звучание  «Барселоны» в одно целое пламенного видеоряда.
Единственный сингл «Барселона» получил широкую известность и признание  задолго до выхода одноименного альбома из восьми произведений. «Барселона»  вышла в свет 26 октября 1987 года и заняла 8-ю строку британского хит- парада.
Барселона!
Отвори свои врата всему миру.
Если будет Богу угодно,
Если будет Богу угодно,
Если будет Богу угодно,
Мы останемся друзьями на всю жизнь.
Виват!
Барселона!
Обратила сейчас внимание на еще один хит в диске «Барселона» «Японка»( La  Japonaise) – самая абстрактная песня альбома. Любовь к Японии оталась с ним до  самого конца. Бкдкчи смертельно больным, Фредди ездил по лондонским  магазинам и покупал японскую живопись и фарфор для своей огромной  коллекции. И композиция вобрала в себя все черты японского стиля… В ней  лирика, таинственность, магия, частично звучат японский язык – многоплановость  в музыке и вертикальность, вхождения в открытый, обжигающий космос,  заложена изначально в его музыке:
Ты пленишь меня чарами из далекой страны,
Такой же великолепной, как и счастливая мечта, 
пленишь меня навсегда.
Свет любви, надежда и мечта;
Когда всё прекрасно и всё о-оооооо…
(Снег на Фудзияме, дождь в Киото,
Ночь в Токио)…
Таков круговорот песен и вихрево-пламенеющей музыки в загадочном и  неистовом мире Меркьюри. Их символы, как идеал сотворения мира с поправкой  конструктивных обращений, вижу, к  Свыше, к Богу, выходя из мира грёз, мира  горнего, в мир реальный, конкретный и не святой, в котором каждый ищет свой  путь. Все композиции «Барселоны» создают его многомерность и  фантастическую, всепоглощающую любовь. 
«…Меркьюри лежал, укрытый белыми шелковыми простынями, под балдахином  огромной кровати, которая, как он однажды похвастался, могла уместить  шестерых. Наконец он остался один, и покой объял его душу. Персидские кошки,  лежавшие рядом с ним не один час, неохотно спрыгнули с постели. Ушли близкие  друзья, проведшие здесь несколько последних недель, — Элтон Джон, диск-жокей  Кенни Эверетт, остальные музыканты « Queen». Мэри Остин, первая любовь  Фредди, поцеловала его и, разрыдавшись, выбежала из великолепного особняка в  лондонскую ночь. Одним из последних спальню покинул доктор...»
3. Сергій Дзюба Машина часу від чарівника зі Смедерева
Сергій Дзюба
Машина часу від чарівника зі Смедерева
Міжнародна літературно-мистецька Академія України та знане  чернігівське видавництво «Десна Поліграф»  надрукували  збірку віршів видатного  сербського та македонського поета   Рісто Василевскі «Серце кола» . З сербської  мови книгу переклали:  Сергій Дзюба та  Олена Дзюба-Погребняк (перекладачі- упорядники, редактори і керівники цього проекту),  Анастасія Сирота , Анастасія  Гойса, Дарія Соколова , Яна Сергатюк , Юлія Шаповал  та Марина  Москаленко . Пропонуємо вашій увазі відгук про цю книжку українського  письменника, перекладача, критика, президента Міжнародної літературно- мистецької Академії України  Сергія Дзюби
   
Як на мене, всю літературу можна поділити на хорошу (яка має позитивну  енергетику), погану (хоча, мабуть, тоді її не варто називати літературою і ті дива що плекає у своїй оселі видатний македонський і сербський поет Рісто Василевскі  – настільки його творчість не вкладається в жодне прокрустове ложе традиційних  уявлень і канонів.  Коли всі (чи майже всі), образно кажучи, саджають на власних  поетичних обійстях традиційну «городину», уява добродія Рісто витворює щось  зовсім інакше, неймовірне, неповторне і водночас напрочуд привабливе мудре та  людяне. Бо мало не в кожному рядку – такі цікаві, дотепні, проникливі афоризми,  глибокі філософські максими, дивовижно образні порівняння, метафори, алюзії :
«Щоб людина себе поважала, а Творець їй не наказував…» – ось так ємко,  несподівано, влучно та свободолюбно. Можна вимудрувати цілий філософський  трактат довго й плутано розтікатися мислю по древу, завзято та банально товкти  воду в ступі, вибудовувати всілякі химерні, кручені, беззмістовні лабіринти зі слів  – і називати все те творчістю  А можна, виявляється, одним лаконічним рядком  висловити найбільш сокровенне, душевне, омріяне! Їй-богу, геніальна фраза, яка,  безперечно, є життєвим кредо поета. 
Мислення Рісто Василевскі не має кордонів  – таке враження, що його вірші  живуть та мандрують зі швидкістю світла, пронизують, наче благодатне сонячне  проміння. Поет мешкає в чарівно мальовничому сербському місті Смедерево, яке  стало для нього таким же рідним, як і мала батьківщина – затишне македонське  село Наколец, і водночас  – у дивовижно неозорому, магічному всесвіті.
«Щоб ми сягнули зірок, які зовсім поруч…» – ще одне щире одкровення від  добродія Рісто на підтвердження моїх слів. Адже зорі для нього – це не якісь там  абстрактні, віддалені на мільйони світлових років, холодні й бездушні світила, а  такі живі, трепетні, пульсуючі згустки справжніх віршів, наших найзаповітніших  бажань, а ще віри, надії та любові. Можливо, це – душі наших близьких, про яких  ми пам’ятаємо, адже люди живуть на Землі саме стільки, скільки зберігаються в  пам’яті рідних і друзів. Можливо, «розібрані» зорями, душі близьких пам’ятають  про нас… Просто ми чомусь не звикли зачудовано-захоплено підводити голови,  щоб роздивитися прекрасне нічне небо, помилуватися ним, відчути себе частиною  великого Всесвіту. Втім, про це не забуває поет! А ще він знає, що найбільші дива  трапляються зовсім поруч, головне, навчитися відчувати їх, як білі гриби в лісі.
А ось фрагмент цікавого вірша Рісто Василевскі «Ода матері»
Якби Всевишній мав Її,
  хто 
    знає, 
  як 
виглядав би цей світ…
Можливо, Її турбота, 
котру вона б із Ним розділила, 
не допустила б людського           
злай ми тоді не стали б назавжди  
найгіршою, найзапеклішою   та 
найжорстокішою всесвітньою зброєю.
Наші свідомість і вчинки 
були б зрозумілішими;
а чиста, світла, невагома душа, 
не заплямована зрадою та 
необтяжена гріховною спокутою,
     жила б у щасливій гармонії зі 
здоровим, розумним і міцним тілом!..  
Я не знаю, що сталося б, якби наш Всевишній мав рідну матусю.  Однак яка  дивовижна, незвично парадоксальна думка! От як таке може бути? Добродій Рісто  – безперечно, інтелектуал, високоосвічена  людина з енциклопедичними  знаннями, з власним, унікально непересічним досвідом. Він мислить, як великий  учений. Та, попри все, висловлюється доволі просто і зрозуміло, принаймні будь- яка людина з   вищою освітою такі поетичні міркування збагне. Його поезія –  напрочуд цікава, дійсно неповторна, духовно філософська та проникливо лірична,  інтелектуальна й водночас – дивовижно проста, мов вітер та веселка, дерева й  квіти, сонце і місяць. Тож такі вірші, думки та почуття непересічного автора з  Балкан знайдуть відгуки в серцях і душах багатьох українських читачів !
Що мені ще дуже подобається? Така вільна, розкута поетична манера Рісто  Василевскі, яка однак не перетворюється на хаос. Бо цей світ майстра – напрочуд  гармонійний! Він використовує найрізноманітніші літературні прийоми, але при  цьому має свій неповторний авторський стиль (що дуже важливо для будь-якого  поета), тож його влучні, дотепні афоризми і максими не просто запам’ятовуються  – їх хочеться цитувати ! І буквально за одним-єдиним рядком, за яскраво крилатою  фразою можна впізнати самого автора.
То він пише такі собі сучасні оди, стилізуючи їх до начебто звичних колись,  але вже давно призабутих панегіриків. Втім, це блискучий літературний прийом!  Бо насправді оди Рісто Василевскі не мають нічого спільного з уже традиційними  прославляннями можновладців Ось, наприклад, фрагмент  з «Оди майбутньому» :
Щоб зима стала літом,
а ріки текли вгору 
і над своїми руслами ;
щоб ліси росли з попелу,
а земля не знала свого дна ;
щоб людина себе поважала,
а Творець їй не наказував,
бо, справді, навіщо?!
Аби Всевишній лише дивився, 
як світ змінювався, зникав і 
водночас ріс, і вірив Йому, 
спраглий до життя ;
щоб тільки потім, нарешті, 
хтось збагнув: корінь може 
змінити форму, але не суть 
свого дивного існування.
Ода тому Майбутньому,
яке на дещицю життя збагне, 
що вікно у світ не можна лише 
розчахнути, зірвавши засуви,
коли все там тримається 
на доброму слові, а людство
тисне на нього з усіх боків,
невидющими очима роздивляється.  
Здається, чарівник зі Смедерева вже винайшов власну машину часу, і для  нього немає жодних проблем, аби мандрувати в наше далеке минуле та невідоме  майбутнє! Сильне враження на мене справили, зокрема, його історичні поетичні  подорожі  – «Про папір, азбуку та Кирила» «Про Симоніду» (дивовижну долю  наймолодшої сербської королеви ), «Про вождя без голови» (вірш, присвячений  легендарному Карагеоргію  – керівникові сербського повстання проти Османської  імперії),  «Про Теслу» (видатного винахідника) … 
Це – і проникливо зворушливі вірші, присвячені колегам-поетам: Борисові  Пастернаку  («Розмова про один лист» ),   Брані Петровичу («Розмова про Брану» ),  трагічній долі знаменитого Мильковича («Розмова про себе та Мильковича» )…  Цікавий і вірш про зустріч письменників, учасників міжнародного з’їзду «Дні та  ночі літератури» у Бухаресті , з прем’єр-міністром Румунії Адріяном Настасе, який  запросив відомих творчих гостей на вечерю і довго вів змістовну розмову з ними  («Розмова про одну вечерю» ).
Думаю, один із найглибших і найбільш хвилюючих віршів – «Розмова про  батьківський вибір місця для домовини », коли ще живий тато обирає та показує  своєму синові місце, де хоче бути похованим. Процитую останні рядки:
Я – ні живий, ні мертвий,  
іду за ним та киваю головою, – 
так, ніби мені зрозуміло 
навіть те, що чекає мене… 
але глибоко в душі уявляю
картину з якимсь каменем,
що на верхівці Гори
хилиться то до одного,
то до іншого Озера,
дивиться прямо у небо,
і не дозволить, 
щоб нас хтось викорчував.
Сумно? Так. Але і цей вірш про розважливу мудрість людини похилого віку  не пригнічує, а розчулює. Як і багато інших людяних, світлих (хоча й інколи дуже  болісних!), по- справжньому патріотичних поезій Рісто Василевскі. 
Дякую, дорогий Рісто, за високу честь – перекладати книжку Ваших віршів.  Я щасливий, що Ви є в моєму житті!
   
  graphic
4. Сергій Дзюба Казахський рай
Сергій Дзюба 
    
Казахський рай
          
      Відомі українські письменники, перекладачі та журналісти Тетяна і Сергій  Дзюби втретє побували в Казахстані – на запрошення найбільшого та  найпрестижнішого вишу цієї країни – Казахського національного університету  імені аль-Фарабі. Презентували свої видані і перевидані цього року в Алмати  книжки – спільну ошатну збірку віршів «Остання кочівля любові» (у перекладі  Ауезхана Кодара), а також – романи з казкової, пригодницької трилогії Сергія  Дзюби «Душа на обличчі», загальний наклад якої сягнув ста тисяч примірників.  Представили чудову книгу прози видатного казахського письменника Роллана  Сейсенбаєва «Нічні голоси. День, коли обвалився світ», яка нещодавно вийшла в  перекладі Олега Гончаренка та Сергія Дзюби українською мовою в Чернігові.
      Поетесу, доктора наук із соціальних комунікацій, професора, академіка  Національної Академії наук вищої школи Казахстану  Тетяну Дзюбу відзначено  високою, почесною державною нагородою –  Срібною медаллю аль- Фарабі, яка  повністю виготовлена зі срібла та вручається, зокрема, президентам країн,  Нобелівським лауреатам, всесвітньо відомим письменникам  і науковцям Пані  Тетяну нагороджено за визначну наукову, творчу та міжнародну діяльність. Аль- Фарабі – один із найбільших мудреців Сходу, дуже шанований в усьому  мусульманському світі. 
     А за поданням Міжнародної літературно-мистецької Академії України, яку  очолює Сергій Дзюба, почесні  медалі Абая (котрого в Казахстані шанують так, як  у нас Тараса Шевченка) отримали знані письменники Василь Слапчук Олег  Гончаренко та  Іван Корсак  (його відзначено посмертно ) – з України,  Олена  Жукова Михайло Співак (Канада),  Анатолій Аврутін (Білорусь) та  Олена  Ананьєва (Німеччина). Їх нагороджено за визначну творчу діяльність.
      Пропонуємо ваші увазі враження від цієї поїздки заступника головного  редактора газети «Деснянська правда»  Сергія Дзюби .
      Порцією плову можна нагодувати чотирьох людей !
     Щоразу, приїжджаючи в Казахстан, бачу та відчуваю оновлення цієї великої  держави, котра за роки своєї незалежності стала одним із лідерів усієї Азії, та  навіть Євразійського континенту. Головною умовою свого невпинно руху вперед  громадяни Казахстану називають стабільність: будь-яка розпочата реформа має  бути ефективно завершена !
      Цього року ми мешкали в комфортабельному «Атакент Парк Готелі» на вулиці  Тімірязєва, поблизу університету імені аль-Фарабі, тож із задоволенням  прогулювалися пішки і спілкувалися з жителями Була золота осінь, сонячна та  погідна погода, і багато людей відпочивали на лавочках, які тут усі в чудовому  стані, ніби щойно змайстровані. І ліхтарі, яких дуже багато, цілі, неушкоджені і  світять у темну пору. Чимало охочих займаються на безкоштовних тренажерах, які  розташовані вздовж тротуару. Малюки граються на дитячих майданчиках.  Велосипедисти різного віку спокійно їздять ошатними велодоріжками, нікому не  заважаючи. 
     Мешканці розповіли, що задоволені своїм акімом, тобто мером, міським  головою Алмати. Бауиржан Байбек проклав на Тімірязєва зручну автобусну  дорогу, аби не було «корків». А ось такі мальовничі, красиві велодоріжки – тепер  по всьому місту У підземних переходах викладені мозаїкою талановиті картини  художників, грає приємна музика До речі, у переходах кіосків немає. Їх прибрали,  і таке рішення місцевої влади жителям сподобалося.  
     Немало бажаючих несуть свої прочитані книжки в «Яблуко-читальню»,  натомість із задоволенням безкоштовно беруть там інші. Причому більшість книг  – ошатні, хорошої якості Бери, читай собі, скільки хочеш, і тут же можеш  поділитися враженням
      Парк Першого Президента Республіки Казахстан, створений порівняно недавно,  в 2010-му, з ініціативи Президента держави Нурсултана Назарбаєва, вражає своєю  неймовірною красою. Тут – і море різноманітних квітів, й чудові дерева,  дивовижні бесідки, і над усім цим – загадкові вершини гір: здається руку  простягни й дістанеш! До парку ми з Тетяною Дзюбою завітали з нашими друзями  – Алуа Темірболат, доктором філологічних наук, професором кафедри казахської  літератури і теорії літератури КазНУ ім. аль-Фарабі, та відомим письменником  Дюсенбеком Накіповим. Дюсенбек – це надзвичайно яскравий і цікавий добродій,  із чудовим почуттям гумору. Свого часу він понад 20 років був провідним солістом  Театру опери і балету в Алмати, об’їздив із гастролями увесь світ, потім працював  головним редактором Держтелерадіо та Держкіно. Нині очолює Спілку  хореографів і пише проникливу поезію та прозу. Нам він подарував свої книжки, і  багато розпитував про Україну. Взагалі, інтерес до нашої держави – великий, і ми  з Танею, як могли, постійно, скрізь, розповідали правду про рідну країну .
     Цікаво, що того вихідного дня в парку Першого Президента побувало багато  весільних пар. Тут теж є своя традиція ! Весілля в Казахстані відзначають дуже  святково, нерідко по 200 гостей гуляють, причому зазвичай влаштовують не одне  весілля, а два! Досі популярний калим, коли юнак дарує батькам своєї нареченої  коня. Це – повага до сивої давнини. І дарма, що на вулицях Алмати тепер жваво  бігають автівки – до коней у Казахстані ставляться з величезною повагою. А  славнозвісний кумис (із молока кобилиць) вважається цілющим напоєм, як і не  менш популярний шубат – смачний диво-напій із з верблюжого молока. А ще  гостей із задоволенням пригощають бараниною. Взагалі, казахи дуже люблять  м’ясо! Воно присутнє майже в усіх стравах у великій кількості. І, замовляючи  порцію плову, майте на увазі, що нею цілком можна нагодувати навіть чотирьох  людей!
     Повністю відреставровано проспект Назарбаєва (раніше то була вулиця  Фурманова, перейменували), тепер він став широким, просторим та красивим:  дерева, клумби, фонтани (в Алмати взагалі багато фонтанів, серед яких чимало  кольорових). Ще одна прекрасна територія відпочинку – виставка досягнень  народного господарства Казахстану, де заборонений в’їзд автівками. Чарівний  парк, фонтани, ставок із рибами… Ми побували на виставці товарів з Індії –  можна було за бажанням придбати буквально, що завгодно: вишукані наряди,  килими, прикраси, продукти. Ходиш, дивишся, мов у музеї, захоплюєшся! Але й  торгівля відбувалася дуже жвава – тутешнім жителям товари з Індії припали до  душі.
     
      Гігантська білка  –  з 15 тонн сталі та 3 тонн соломи … 
     В Алмати – багато арт-об’єктів. Наприклад, скульптура «Народження сідла »  (автор Ербосин Мельдибеков), «Реактивний птах» Едуарда Казаряна. .. Та  найбільшу увагу, безперечно, привертає грандіозна білка, розташована якраз перед  «нашим» готелем. Її автор – Алекс Рінслер, британський дизайнер, а ще –  художник і скульптор. Його запросили, як фахівця, здатного прикрашати та  ефектно змінювати довкілля. Алекс приїздив в Алмати, довго придивлявся, і от  вказав на майданчик перед «Атакентом», заявивши, що це має бути саме білка Чому? Бо, по-перше, білки (вони тут сірі, а не руді) мешкають у всіх парках міста,  зокрема і на території КазНУ імені аль-Фарабі. Гарненькі, приязні, зовсім не  бояться людей, адже їх тут не кривдять, а навпаки підгодовують. Вони – такі  кумедні й водночас допитливі! Саме величезна білка, яка міцно тримає в лапках  горішок, має нагадувати про братів наших менших, котрих ми повинні берегти.
      Над дивовижною скульптурою півроку невтомно працювала команда з 40 осіб.  Висота білки – аж 13 метрів, її створено з трьох тонн сіна, фанери та 15 тонн  сталі! Спочатку не всім сподобалася отака новація – декому хотілося, аби замість  звичайної білочки велично постав граціозний сніговий барс чи інший символ  Алмати та Казахстану… Однак мешканці міста до скульптури швидко зникли, і  вона неабияк полюбилася туристам (а їх тут щодня – тисячі!), тому тепер біля неї  можна спостерігати досить звичну картину – безперервний потік бажаючих  сфотографуватися разом із новітнім чудом! Хоча Алекс Рінслер уже завив, що ця  «Білка» зробить свою справу – приверне увагу громадськості до екологічних  проблем і потім… раптом благополучно постане в іншій країні, бо ж білці на  місці не сидиться, хочеться захоплюючих мандрів, нових вражень і вірних друзів!
     «Атакент Парк Готель» недаремно називають найпривабливішим для гостей  Казахстану, які постійно приїздять сюди з різних держав. Тут – затишно, зручно,  комфортно, красиво, несуєтно З вікон видно гори, вкриті снігом.    А в тутешньому  ресторані можна знайти будь-яку їжу – ми бачили, як смакували тут індуси,  англійці, японці, араби… Причому майже всіх гостей приваблювали «наші»  вареники з сиром і картоплею. А вже як ми щодня насолоджувалися рідненькими  вареничками! Персонал готелю – ввічливий, приязний та чемний. З одним  молодим швейцаром ми півгодини бесідували про літературу, і цей юнак вразив  мене своїми знаннями та щирою зацікавленістю! Врешті, він таки погодився зі  мною, що Микола Гоголь – це видатний український письменник, а Олександр  Довженко – всесвітньо відомий український режисер
      Під щасливою зорею аль-Фарабі
     Казахський національний університет імені аль-Фарабі в Алмати займає  територію понад 90 гектарів! Тут – один із наймальовничіших парків і просто рай  для студентів  Звісно, що рай – поняття відносне, у кожного з нас – свої  проблеми. Але все пізнається в порівнянні. Корпуси і гуртожитки КазНУ імені аль- Фарабі розміщені компактно. Буквально все – поруч: і багатоповерхова, чарівно  струнка будівля красеня-ректорату, і ошатні факультети (зазвичай їх по кілька в  одному корпусі), грандіозна наукова бібліотека, чудовий музей аль-Фарабі… І,  уявіть собі, – вже понад 25 тисяч студентів! А з наступного року їх планується  взагалі 30 тисяч! Бо тут відкрили два нові факультети – медичний та інноваційних  технологій, де навчатимуться й чимало іноземців. 
      Ще б пак! За всіма світовими рейтингами Казахський національний  університет імені аль-Фарабі – серед найкращих і найпотужніших університетів  планети Адже навчатися тут – справді, дуже престижно! А оскільки кількість  бажаючих вчитися в цьому виші невпинно зростає, то ректор КазНУ імені аль- Фарабі, видатний учений, поет та віце-президент Національної Академії наук  Казахстану Галимкаір Мутанов уже заявив про нагальну потребу зводити нові,  сучасні та комфортабельні студентські гуртожитки. І, можна не сумніватися, їх тут  неодмінно буде збудовано!  
     Особливо ж запам’ятався «Керемет» – Центр обслуговування студентів. Адже  студенти можуть отримати тут аж понад п’ятсот (!) різноманітних послуг,  починаючи від найпершої реєстрації в університеті та будь-яких закордонних  поїздок. У цьому просторому диво-корпусі знаходяться супермаркет, кінотеатр,  кав’ярня, аптека, медичний діагностичний центр, пральня, салон краси... Усього й  не перелічити!
     Вразили нас і потужна університетська бібліотека (понад 2,5 мільйона книжок,  обладнана найсучаснішою апаратурою), і чудовий університетський музей (де так  дбайливо зібрані унікальні експонати про історію знаменитого вузу та його  сьогодення), і музей аль-Фарабі – видатного вченого, мислителя, відомого на увесь  світ, адже він зробив феноменальні відкриття у багатьох галузях. Багатотомне  зібрання трактатів великого філософа  – дуже актуальне і в наші дні. Тож і  пам’ятник аль-Фарабі – напрочуд популярний!
     Науковець Тетяна Дзюба прочитала в цьому університеті курс лекцій на  факультеті філології, а я провів майстер- класи з перекладацької майстерності.  Також ми презентували свої книжки, ошатно видані в Казахстані, читали власні  переклади, зокрема з казахської літератури.
      Взагалі, казахи – надзвичайно гостинні та чуйні люди (думаю, це –  найгостинніша нація в світі)! Адже вони роблять усе можливе, щоб їхні гості були  по-справжньому задоволені. Ми це відчули на собі! Тож хочемо щиро, від душі,  подякувати за постійну турботу ректору Казахського національного університету  імені аль-Фарабі Галимкаіру Мутанову, очільнику міжнародного журналу  «Аманат» та Міжнародного клубу Абая, видатному письменникові Роллану  Сейсенбаєву, декану факультету філології Омірхану Абдіманули,  завідувачу  кафедри казахської літератури і теорії літератури професорові Алуа Темірболат, її  гарним заступникам – Ерхану Карбозову та Бахиткожі Баязитову, доценту  факультету журналістики Гюльнар Мукановій... Даруйте, просто не можу назвати  всіх у цьому невеликому журналістському матеріалі. Однак для нас усі ви, дорогі  друзі, – зразок гостинності та шляхетності!
У Казахстані ми з Танею щодня прагнули якомога більше розповісти про  свою рідну Україну, донести правдиву інформацію про нашу справді велику  державу, про наш волелюбний український народ, який нині мужньо бореться за  свою Незалежність, водночас рятуючи увесь світ від терористичної загрози. І,  повірте, ми постійно відчували розуміння, тепло та підтримку!
graphic
 
  
      
     
5. Олег Гончаренко АКОМОДАЦІЯ СОНЦЯ
Олег Гончаренко
АКОМОДАЦІЯ СОНЦЯ  
Олена Ананьєва, Тетяна Дзюба, Сергій Дзюба, Ярослав Савчин. ПІВДЕННЕ  СОНЦЕКВАРТЕТ АКОМОДАЦІЇ. Антологія поезії українською та російською  мовами (Україна-Німеччина). Упорядник  – Єлизавета Долгорукая. Міжнародна  Асоціація діячів літератури і мистецтва  «Глорія / GLORIA/ » (Берлін –  Франкфурт- на-Майні, Німеччина),  Вид-во Стрельбицького (Україна, Київ), 2018 – 196 с.
Книга відкриває Міжнародну книжкову серію  «Діаманти слів ». Це  – збірка  поезій різними мовами. В антології представлені творчі біографії вірші, а також  –  переклади авторів Це талановиті поети з Чернігова Тетяна і Сергій Дзюби  (Україна) ,  керівник  Міжнародної Асоціації діячів літератури і мистецтва  «Глорія », письменниця, журналістка, мистецтвознавець  Олена Ананьєва  (Німеччина) та прикарпатський поет   Ярослав Савчин (Україна)
У кожного поета  – власний оригінальний та неповторний стиль метафоричний ряд, хоч  об’єднують усіх волелюбність, ствердження  індивідуальної дуже мелодійної,  поетичної мови, насиченої теплими променями  південного сонця й гарячого вітру, чітких формацій і оптимістичного ідеалу. Але  на кінчику пера Музи чотирьох зависла пекуча крапля, що пройшла крізь серце  навиліт  – це переживання  за сьогоднішній  тривожний час України. Особливо на  сході, там, де сходить палюче  південне сонце  Воно дало поетам цілющу силу та  енергію слова. В ньому  – любов  до країни жінки, матері, героїв, традицій народу,  оптимізм і життєвість, добро і миролюбність бажання  зберегти й утвердити  спокій
     
Чудові українські поети з Чернігова  Сергій та  Тетяна Дзюби – добре  відомі своєю творчістю як в Україні, так і за її межами. Їхні книги видані 65-ма  мовами світу. А як перекладачі вони доносять до українського читача твори  сучасних поетів світу. Чернігівцями  зацікавилися навіть упорядники  «Книги  рекордів Гіннеса ».
Саломеєю української лірики назвав  Тетяну Дзюбу лауреат Національної  літературної премії Білорусі Анатолій Аврутін,  підкреслюючи у творчому дуеті її  ніжність, тендітність, чуйність… Чарівними і проникливими є поетичні образи  Сергія, адресовані своїй музі. Свої книги він присвятив і присвячує тільки їй.  А  вона, попри роль дружини і музи, надзвичайна жінка з численними амплуа – поет,  перекладач, журналіст, критик, літературознавець, знаний учений, доктор наук із  соціальних комунікацій, професор, академік… Як поетеса Тетяна дуже самобутня,  зі своїм неповторним голосом, котрий неможливо сплутати з іншими. Якщо поезія  Сергія більше пронизана лірикою, то Тетяни – оригінальною, глибокою  філософією. Її муза – цікава не лише реаліями життя, подробицями нашого  земного існування, а й неординарними роздумами про вічні цінності та  духовність, яка й робить людину людиною – мудрою, натхненною, доброю,  небайдужою…
Ось рядки з вірша  «Саломея »: 
Із ким ти порадишся, куди підеш у герці, у танці?
Блакитна кров льону у білих одеж.
Одвічне питання: камо грядеш?
Глава Іоанна – на таці.
Танцюй, Саломеє, бо кров – не вода,
Від неї нерони хмеліють.
Танцюй, Саломеє, бо ти молода
І ще не спізнала похмілля…
 
     
Ці рядки викликають багато найрізноманітніших почуттів і питань, головне  з яких – «вічне», виразно підкреслене автором: «Камо грядеши?». Насправді, куди  ми всі йдемо? І що нас чекає попереду? Втім, сьогодні, зараз, у цю мить, завдяки  силі магічного поетичного рядка, забувається навіть, як від крові «нерони  хмеліють», – хоча б на хвилину можна забути про всі прикрощі – танцюй,  Саломеє!.. Танцюй, і бодай на мить все інше здаватиметься другорядним.
Поезія Тетяни Дзюби – асоціативна: у ній півтонів – набагато більше, аніж  тонів; а недомовленість – значно цікавіша, ніж конкретика…
Втім, все це не означає, що Тетяна Дзюба – відчужена від конкретики і не  бачить того, що відбувається довкола. Навпаки, коли вона звертається до таких,  здавалося б, простих явищ, як природа, сонце, небо, вода, вітер, –  то висвічується,  що й тут у неї – особливе, творчо жіноче бачення, котре дозволяє сказати про  давно відоме зовсім незвично, яскраво, своєрідно
Багато ще можна наводити рядків із віршів поетеси, однак набагато  цікавіше самому відкрити для себе її дивовижну поетичну красу, досконалість і  глибину слова .
Сергій Дзюба вражає не тільки літературним талантом, але і своєю  активною громадянською позицією, своїм постійним прагненням якомога більше  розширити коло однодумців, залучити більше талановитих письменників,  перекладачів науковців до важливих та різноманітних міжнародних проектів.  Вони відбуваються сьогодні у багатьох державах світу, саме завдяки активному  впливу Міжнародної літературно-мистецької Академії України, яку очолює  Сергій Дзюба, і яка об’єднує творців із 55-ти країн.
Вражають проникливі вірші Сергія, написані рідною українською мовою, і  вдалі переклади багатьма мовами світу.  
На віях   осінь, в косах   перший сніг,
А очі прагнуть молодого літа…
Хотіти 
 гріх, і не любити   гріх,
І гріх любити неталановито!
Пречиста осінь, твій опальний друг
Цю старість приміряє лицемірно…
Одна метагалактика покірна:
Космічний біль і безкінечний круг.
Якщо міркувати про сутність поезії Сергія Дзюби, про її головну складову,  то це – безумовно, любов. Взагалі, без кохання неможливо уявити жодного  справжнього поета .
Поет по-справжньому любить Жінку  – земну, в чомусь грішну, стомлену від  роботи і повсякденних турбот. Таку, котра поруч майже з кожним із нас. Потрібно  тільки заглянути їй у вічі, щоб побачити океан любові ! Кохання, без якого немає  поезії. І Сергій Дзюба своїми проникливими віршами допомагає нам це зробити.
     
Багатогранно обдарована  Олена Ананьєва, водночас чудова поетеса зі  своїм метафоричним світобаченням , – народилася гарячого середлітнього липня в  Одесі. Закінчила студію кіноактора при Одеській кіностудії у відомих режисерів  Василя Льовіна, Кіри Муратової та Іллі Рудяка. Згодом –  філологічний факультет  Одеського національний університету імені Мечникова Пані Олена працювала в  редакціях газет, співробітничала зі студіями телебачення, де виходили її сюжети,  постійно створювала телепередачі , писала сценарії. З 1980 року працювала в гурті  мистецтвознавців при Міністерстві культури , управлінні культури  облдержадміністрації, набула другу освіту мистецтвознавця, працюючи з  артефактами і зберігаючи культурні цінності України  (до свого від’їзду  у  Німеччину – в 2002 році ). Очолювала групу мистецтвознавців, організовувала  художні виставки з читанням своєї поезії. Протягом двадцяти років  – засновник і  ведуча культурологічного, добродійного проекту «ВРЯТУЙ І ЗБЕРЕЖИ».
Вірші і епіграми писала з 11 років. З п’ятого класу виступала з читанням  віршів, займаючись в дитячому драмтеатрі .  Особливі приємності для молодої  авторки – нарис «Висота» в Антології державного видавництва «Маяк», перша  публікація віршів у  газеті «Вечірня Одеса», стимулюючі  нагороди від Президії  Верховної Ради України,  Почесна грамота Державного фонду культури від  академіка Дмитра Лихачова
У бібліографічному активі  Олени Ананьєвої  – видання: «Мій Вернісаж»,  «Одеський Монмартр Василя Поникарова», «Карнавали долі», «Точка тиші»,  «Сади любові»,   «Вітражі» , –  міні-романи в газеті, есе, публіцистика  (Сан- Франциско, США ); «Одеська Арт- азбука», фентезі «Таємниця скляного острова  Авіллон»,  – антологія  (видавництво «STELLA» ); «Слідами великих мандрівників»,  «Штрихи і пропуски квадрата древніх», «Квадрат древніх   завжди квадрат»»,  –  антологія лауреатів Міжнародного багаторівневого конкурсу імені де Рішельє  «Кодекс честі» ; «Блукачі муз і вітру», «Втеча. Код любові», «Втеча. Код  стійкості», «Втеча. Код вірності», «Крик Едварда Мунка, або Поцілунок сфінкса»,  «Рукопис N  416, або Скульптор Борис Едуардс» … 
Олена – автор ідеї, засновник і організатор Міжнародного конкурсного  проекту «Врятуй і збережи» з 1998 , і в його рамках  – Міжнародного  багаторівневого конкурсу імені де Рішельє, Асоціації діячів літератури і  мистецтва  «Глорія» вона – засновник літературних премій та інших винагород.  Член українських і міжнародних творчих спілок, об’єднань. Автор поетичних  творів німецькою мовою в понад 20-ти антологіях видавництв  (в авторському  перекладі) у журналах і  газетах. Автор інтернет -журналів «Континент», «9  Муз»,  «Контрабанда», «Афіша ПроАртІнфо», альманахів «Порт-фоліо» , «Нове Світло»  (Канада), блогів … Нагороджена багатьма відзнаками за творчу і громадську  діяльність. Живе і працює в Німеччині.  Хоча з приємністю періодично  навідується в Україну до рідної Одеси .
     У миті натхнення мереживна палітра її світів лягає поетичними метафорами на  папір:
Може…  
ти для мене новий Наполеон  – 
завойовник простору між нами, 
малюючи земними іменами 
на острові Олени   еталон
Ти написав мені листа: 
мережив мрії-піраміди 
                                    повітрям 
в платтячках Сильфіди, 
небесні творячи міста. 
В благанні вільної душі  – 
                                         можливість 
мріяти й любити  – 
і на шляхах не розгубити 
плин Рони-річки у дощі. 
Сумую, полководцю, в самоті
крізь швидкість часу, 
                               тугу і обійми… 
Не згадуй більше 
про походи й війни 
на нашій королівській висоті!  
     
           Ярослав Савчин народився 1961 року в живописному гірському селі  Липовиця на Прикарпатті. Зі шкільних літ проявилась його особлива любов до  літератури та образотворчого мистецтва, власні здібності до творчості, що  підкріплювались участю в злетах, семінарах творчої молоді, публікацією перших  творів у місцевій періодиці та молодіжних виданнях. Закінчив факультет  журналістики Львівського національного університету імені Івана Франка та  факультет державного управління і місцевого самоврядування ЛРІДУ  Національної академії державного управління при Президентові України. Понад  тридцять літ відпрацював у журналістиці та державному управлінні. Член  Національної спілки письменників України Національної спілки журналістів  України Міжнародної літературно-мистецької Академії України. Лауреат  міжнародних і всеукраїнських нагород .  
Автор книг поезії і прози «Між медами й полинами», «Самотність»,  «Мольфар», «Карпатоборці», «Нетлінь-роса», «Світанок мальв», «Вересневі  ікони», «Індульгенція присутністю», «Знаки сонця», «Живиця», «Читання ватри»,  «Для двох сердець…», «Вічні рути». Співавтор колективних збірників і альманахів  «Антологія краю», «Столиця Франкового серця», «Скарбниця мудрості», «З горіха  зерня», «Він, Вона і війна», «Карпатська симфонія», «Енциклопедія сучасної  літератури», «Галактика любові», «Огні горять…», «Мовою серця», «Серце  Європи», «Я дякую тобі», «Поезії засвічена зоря», «Скіфія», «Колиска роду»,  «Поетична топоніміка», «Медобори», «Танець семи покривал», «З Україною в  серці» та ін. 
Бере участь у виставках образотворчого мистецтва та художньої фотографії,  демонстрував і персональні виставки Народився, живе і творить на Прикарпатті.
           Ось звуки і образи поезій Ярослава:  
Перед усмішкою Мони Лізи
Відмінності   в постійностях життя… 
Спіткнеться втома на усмішці мнимій. 
Думок неперехідна простота 
Обтяжена плодами не віднині. 
Під тінню круків старіє залізо. 
Поширшав цвинтар на краю села. 
А усмішка мінорна Мони Лізи 
Постарітися так і не змогла. 
Я зупинився на окрайці літа. 
В руїни Трої напросився брід. 
Строфа лягла в долоню Афродіти. 
… Та я чекаю папороті цвіт.
* * *
… Лиш осіння стерня й журавлі, як собори, 
У тривожній молитві дочікують день… 
Лише сніг, мов стріла, на полонені гори… 
Й неогорнутий сонях самотній іде. 
Нині крайностей час. Золота середина 
В роздоріжжя німе притуляє вуста. 
Голим садом старим сум лягає родинно. 
Мов самітня душа, така грішна й свята.
Ескіз дощу
 
Вікно пливе у сіру далечінь, 
Немов вигулює загублені підкови, 
Між сторінок розгадуючи тінь 
Того, що не писалося ніколи. 
А мокрі коні ждуть сухих отав, 
Як молода вінець приручить тричі. 
Музика встав і шлюбної заграв 
І попливли гірські верхи у вічі. 
Ще лиш кінець початого колись. 
За кладкою в чічки квітчались плаї. 
По них крізь тіні сни текли увись. 
Немов сліди дідівські по спіралі.
Нову антологію поезії «Південне сонце: Квартет Акомодації» буде  незабаром представлено в Україні та за кордоном, зокрема презентації  відбудуться в Німеччині, Австрії та Швейцарії .
 graphic
6. Аркадий Маргулис, Виталий Каплан Марионетки Лотереи Грёз
Аркадий Маргулис, Виталий Каплан
Марионетки Лотереи Грёз
Нью-Йорк
Когда неприятности, связанные словно звенья цепи, обрушиваются на  человека, их невозможно ни придержать, ни остановить. Лучше принять, как есть.
Солнечный свет, нарезанный планками жалюзи, превращал комнату в  забубенную декорацию к малобюджетному фильму ужасов. Грустный Слоник,  сверкая никелированными штучками, усиливал восприятие, подхлёстывая мои  жадные бредни о  «воскресении ». 
Чудачка Акла, нещадно располневшая пуэрториканка с яркой примесью  индейских кровей, отчаянно возмущалась - сегодня её обуяло предчувствие. 
Всё началось с месяц назад, когда мне позвонили из « Follow Your Dream ».  В трубке задребезжал трансгендерный голос, не позволявший понять, кто там -  мужчина или женщина:
- Мистер Роелс?
- Простите...?
- Скажите, Люк, у вас есть мечта?
- Мечта?
Я задумался. По ту сторону ждали. Была ли у меня мечта? Ещё бы, мне  двадцать три, пять из них я живу без ног, но с невероятной кучей проблем.  Мечта... ух ты, моя мечта... Порой - очень давно, ею удавалось обмануть отчаяние.  Американская - какая же ещё - фирма передовых технологий, так о ней заливали  вокруг, разрабатывает феноменальное устройство, сведущие хирурги вживят его в  позвоночник. На следующий день пациент, самостоятельно встав, на собственных  ногах покинет клинику. Год, всего год, займут доработки, и всё обойдётся любо- дорого, не смей тужить. С тех пор минули пресловутые пять лет, фирма, а заодно  десяток таких же, разорились. Об этих чёртовых затеях вообще мололи чушь -  сказки, вроде, продления жизни на заказ.  Сколько влезет , были бы деньги.   Меня  волновали более осязаемые цели. Я понял, что надеяться - пустой номер. Надо  вернуться к постылой жизни и создавать в ней своё новое я. 
- Вы, вообще-то , представляете себе, о чём мы мечтаем? - спросил я  исполнителя грёз.
- О, тут уж, кто на что горазд. Шейница, дамочка- «квад» ну да,  квадриплегия возраст заболевания двадцать лет, она пожелала пластику  -  ликвидацию морщин, полное омоложение...
- Очнитесь, как вас там,  - оборвал я его,  слышите, я всего лишь хочу  выйти из дому, сесть в автобус, доехать до университетской библиотеки на  Золотом Побережье и пофлиртовать с библиотекаршей… если она меня помнит со  студенческих времён . И ещё самую малость - завести семью, детей и иметь  возможность их обеспечить. Дошло? Понимаете, хочу, чтобы на меня смотрели,  как на обычного человека и не воспринимали кубышкой для благотворительной  помощи.
- Ради Бога, мистер Роелс, уточните !
- Что уточнить ?
- У вас есть мечта - нечто, что можно измерить?
- Есть, - вспыхнула во мне ярость, и я выпалил первое, что взбрело в  голову, - всегда мечтал повстречаться… с папой...
Другое дело! Мы как раз специализируемся на подобных мероприятиях.  Где нынче обретается  ваш отец? Африка? Европа? Дальний Восток? Аляска? 
- Бросьте притворяться! Я имел в виду Папу… Папу Римского! Понтифика!
- Ах, вот как, вы говорили о Его Святейшестве ? Викарии Христа из  Ватикана
Всего интересней, кто вы - мужчина или женщина?
- О!!! Это имеет для вас значение?
Вконец разозлившись, я швырнул трубку и покатил к холодильнику.  Акапулька  уткнулась в телевизор . Я забросил в рот таблетку ксанакса, и  меня  передёрнуло - так раздражало  изменение в дизайне упаковки. Запил пилюлю  холодным «Будвайзером». Тут  то и ожил телефон. Я вздрогнул, пиво попало в  дыхательное горло, едва не задохнулся. Акла, почуяв неладное, оказалась рядом,  помогла справиться и сразу же вернулась к телеприёмнику.
Прикончив пиво, я посмотрел на телефон - он не унимался - и,  откашлявшись, приложил трубку к уху:
- Алло! Мистер Роелс ! Уверен, вы слышите ! Вы одолели кашель?  Странное слово.  В нём что-то демоническое, поверьте старику. Вслушайтесь ! Ка- шель, ка- шель ка-шель…
Я приставил трубку ко лбу. Смысл слова, состоявший в форсированном  выдохе через рот, пропал. 
- Простите, ради Бога, - неопределённое существо прервало излияния,  поняв, что его слышат, - позвольте представиться Джон Сартер, региональный  менеджер « Follow Your Dream».  Маленькая частичка могущественной империи Наверняка, вы слышали о нас. Дежурный глоссатор Корпорации  «VIRT-VIA -Z»   зафиксировал шанс конкретной мечты именно в тот миг, когда ваше имя выпало в  Лотерее Грёз. Если не напутано, вы мечтаете о свидании с Его Святейшеством  Папой Римским?
Вопрос был задан, и стоило  подтвердить :
Ну да, можно  сказать...
- Вот и славно - поздравляю, ваша заявка одобрена.
- Так быстро? - удивился я.
Мистер Роелс!  Клянусь, вы встретитесь с Его Святейшеством в Ватикане.  Вам назначат время Максимум  всё займёт год . Пока что готовьтесь. В запасе  осталось две... от силы , три недели.  
Странное послевкусие откликнулось в душе - новые пилюли ксанакса  будили тягу к алкоголю, а вкупе с ним порождали заморочные  галюцинации Одновременно жуть и кайф. Я назвал их попросту -  «глюки » или  «приходы ». Но  каюсь. Клятва мистера Сартера разбередила душу. Утроба сладко заныла. Что  греха таить калеки, лишённые простейших возможностей, реагируют во сто крат  острее здоровяков. Долголетие и впрямь  становилось явью  - значит , существовал  шанс дождаться гения, способного вернуть безногому ноги Вулкан эмоций от  ужасов ада до блаженств рая бурлил во мне, и я ждал известий - пока не выдохся  ждать. Галлюцинации! Глюки! Приходы!  На них я списал звонок из « Follow Your  Dream» и вытравил из памяти. Но зря Ровно через три недели Джон Сартер  позвонил снова и пригласил в офис «на инструктаж с последующим забросом в  Ватикан». Надо же! Из огромного числа американских спинальников, шейников,  тетра- и параплегиков счастье в Лотерее Грёз  выпало мне
Я вкинул таблетку в рот и отхлебнул пива, будто смесь ксанакса с  алкоголем стала догмой. Попробуйте вообразить себе счастливчика, всякий раз  отхватывающего первый приз ! Ещё вчера отмахнулся бы, но сегодня ни в чём не  уверен. Всё возможно. Окружающий нас мир - часть вселенского, запущенного  тем, кто имеет на это право... унаследованное от себя самого. Происходящее со  мной неизбежно, ибо решение принято Им. Без транквилизаторов  - «транков », я  бы давно вскрыл себе вены. А так... Значит, могу подождать.
Лицо Аклы растеклось в пространство. Чтобы избавиться от наваждения,  я боднул лбом стену. Проклятье! Пиво насквозь прогоркло! Надо покупать  чешское! Американцы разучились варить «Будвайзер»! 
Послушай меня, Люк. Ты ни в чём не виноват! Зачем себя так терзать?  Так мучить Так не любить?
Слёзы Аклы горошинами покатились по полу , исчезая, словно их  в нору   таскали голодные  мыши. Вслед стучала барабанная дробь, загнав меня в дальний  угол:
Почему ты себя ненавидишь?
Гадкая фраза, я её уже слышал Прищурился на себя в зеркало. Какой  простор! Какая свобода благоговеть или гнушаться ! Чувства слишком ёмкие,  чтобы воодушевлять ими  пугало. Взгляните, это Люк Роелс ! Ему достанет жалости  и презрения С горя  я коснулся манипулятора - Грустный Слоник даже не  вздрогнул .
- Не волнуйся , - всхлипнула Акла, - я вынула батарею.
Тогда я запустил в неё бутылку. К счастью, промазал. Посыпалось стекло,  ожившей медузой поплыла по стене пена. Когда я, будущий программист, но в те  времена студент «Long Island University», вернулся из клиники домой, Акла, деваха  с бюстом кухарки, фундаментальной попой и пикантными оспинками на щеках,  впала в грех сердоболия. Она утопила калеку в патоке забот. Баюкала, как  младенца: «Спи, родной, я тебя не оставлю». 
Я выкатился из квартиры, как только Акла вставила в блок питания  батарею. Исчез, не прощаясь. Постоял у двери лифта, его не торопились отпускать.  Сжав зубы, тронул манипулятор, Грустный Слоник плавно развернувшись,  подобрался к кромке. Два пролёта по двенадцать ступенек. Устроившись спиной к  спуску, привалился к коленям, одной рукой уцепился за перильце, другой дал  задний ход. На самом деле, предосторожности лишь потакали страхам, ведь мой  Элефантик знал дело. Ему по-фигу - взлётная полоса, брусчатка с бордюрами, или  лестницы Но с появлением беспилотных таксомоторов   Слонику  лихачить стало  вольготней, ведь припаркованных на тротуарах авто заметно поубавилось .
Офис « Follow Your Dream» находился неподалёку, и я решил добраться  самостоятельно. Захотелось побыть одному среди улиц. Посмаковать подлинность  одиночества. В багажной сумке лежали упаковки транков, катетеры,  презервативы, портмоне и сигареты. В специальном отсеке сменные батареи. 
Мой вездеход покрывал асфальт армированной резиной. Прохожие  отводили глаза от калеки в оранжевом берете, белоснежной рубашке с жабо ,  краплёным блёсткой, в шотландском килте поверх леггинса, украшенного  наброском скелета , и в старинных беговых «Найках ». Меня раздражали  конфузливые взгляды. Я свернул в арку между домами - благо, Грустный Слоник  чихать хотел на препятствия Но иногда бывало неловко Я останавливался у края  бордюра и, подавшись вперёд, давал полный ход  Приземлялся на все колёса,  иногда переворачивался и тогда лежал смирно уповая на выручку Сразу, как  только на уличных информерах  появлялась картинка милосердные   нью-йоркцы  спешили  на помощь Бывало,  приходилось урезонивать  своего спасителя, когда он  тащил меня, как придётся, пытаясь поставить на ноги или усадить в коляску.
Здания на семьдесят седьмой улице жались друг к дружке, как хохлатки в  дождь. Затуманенные пивом и ксанаксом глаза не сразу распознали номерную  табличку и пандус с неторопливым уклоном
Моё появление в холле не впечатлило публику. Вероятно , так смотрелся  бы отшельник среди своих замшелых собратьев Я обвёл взглядом везунчиков,  осчастливленных Лотереей Грёз. Любопытно, какие мечты обещал им  осуществить Джон Сартер! Кое-что я взялся бы отгадать. Лишь Грустный Слоник  удостоился зависти Кому из «имеющих затруднения» мечтателей не хотелось   стать значимее! 
Не успел я насладиться  превосходством, как ко мне вырулила на своих  двоих (и каких!) блондинка насущных лет. Розоватый блузон с запредельным  декольте оставлял полоску тела над чёрной юбкой, приоткрывающей колени.  Бесподобно! В каком журнале ей удалось присмотреть эту буйную коллекцию!  Ловко задрапированное лицо дышало любезностью так приторно, что хотелось  обдать его лимонным соком.
- Мистер Роелс? - спросила она с придыхом.
Он перед вами, - приподнял я берет
- Ивонна ... Ваша сопровождающая, - прощебетала она, протянув  ухоженную кисть
Я сжал её пальчики. Она села напротив.  Наверняка  изучила  «Американскую декларацию независимости инвалида».
- С этого момента и до конца путешествия я буду в вашем распоряжении.  Любые просьбы и пожелания…
- Любые? - невинно поинтересовался я, потупив взгляд на  неотразимые  доли в вырезе блузы.
- Любые, - без рисовки подтвердила Ивонна, бледно рдея,  закинув ногу за  ногу и урезонив меня белизной трусиков. 
- Значит, мистер Роелс, будем считать, что расположились друг к другу.
Теперь, когда она расслабилась, наши лица оказались на одном уровне.  Еле заметная сетка её морщин заключала в плен серые, в опахалах ресниц, глаза.
- Вылет сегодня в двадцать три ноль-ноль из «Кеннеди». В мероприятии  восемнадцать участников с ограниченными возможностями, восемнадцать  сопровождающих, пять переводчиков и межконтинентальный координатор... он  же идеолог акции мистер Стив Ферроу.
Неясные отголоски откликнулись в памяти, но мне было не до них Я  пожирал взглядом изумительность в декольте и предполагал одно из двух - либо  получу пощёчину, либо отделаюсь словесной нахлобучкой. Мне было по барабану,  сколько переводчиков в их голубиной акции. Но имя идейного вдохновителя  показалось знакомым. В Америке ловкачей , как саранчи! Пока я, покалеченный,  изнемогал в больнице, вынашивая суицид, эти предприимчивые пираньи  вынюхивали, кто виноват в происшествии , и в какие деньжата выльется отмазка.  Ведь со мной случилось необъяснимое. Я помнил до мелочей, как собирался на  встречу, как произошла катастрофа, в какую привезли клинику. Зато первые  месяцы больничных будней вынесло из сознания, словно селевым потоком.  Мироощущение вернулось позже, когда настало время реабилитации. Впереди  траурными вехами маячила новая жизнь. У всех нас, потерянных, утративших  привычные физиологические функции, мир воссоздавался в мрачных тонах. И в  нём, как в неволе, как в разнузданном рабстве, просто так, «за бесплатно», ничто  никого не вдохновляло. Пришлось довольствоваться тем, что осталось. После  выписки из клиники меня время от времени приглашали в реабилитационный  центр. Осматривали, ощупывали, делали смертельно надоевшие проверки. Я  получал свежие рекомендации, точь-в-точь повторявшие прежние, и вдобавок  очередной рецепт на лекарства, наименования которых знал наизусть. Но с месяц  назад меня  обрадовали -   выпущен  сильно продвинутый ксанакс, именно его надо  братьне путая с предыдущим. Фармацевт в ближайшей к дому аптеке, изучив  рецепт, посмотрел на меня пытливей обычного, постучал по клавиатуре и выдал  упаковку.
Такая же ! - удивился я, - в чём же прикол?
Какие-то производственные заморочки , -  раздражённо ответил он, - вот  знак добавлен. Берёте?
- И нет различий? С каким  сочетать питанием?
- Противопоказаний нет Диета свободная, - избавился он от моей  назойливости и повернулся к другому клиенту. 
Теперь ничто не угрожало мне быть добросовестным пациентом. «Стало  быть, свободная диета. Это… это значит… ограничений нет» - подумал я и велел  Акле купить ящичек пива, разумеется, «Будвайзер» Чуть погодя обнаружил, что  новые таблетки имели  выдающиеся свойства. Они вызывали непритворные  чувства, глюки и   ощутимую боль - даже в парализованных ногах .
Я развернул Грустного Слоника в пол -оборота, чтобы видеть обоих -   Ивонну и шустряка Ферроу Чуть сутулый, в гладь выбритый, с хитроватыми  глазками. Мне показалось, что мы виделись раньше, но грудь Ивонны притягивала  больше.
Дорогие мечтатели!  с пафосом выкрикнул он, потрогав на шее бабочку  в бриллиантовой чешуе , -  Корпорация Грёз сделает невозможное возможным!  Ваши сокровенные мечты  сбудутся! Они доставят вам чувствительные   переживания Духовно обогатят Продлят вашу жизнь! На долгие годы Гарантируем это!  Вы  первопроходцы Вскоре сможете убедиться! Увидеть  своими глазами Войти в историю За вами обретут вечное счастье благодарные  поколения Давайте  начнём! Встречайте ведущую  акции  «Follow Your Dream»,  знаменитую  Софию Ферари
Телевизионщики оторвали меня от созерцания декольте Ивонны. Зачем?  Каждый «мечтатель» и без того получит на память  «базовый спектр ». 
Снова подпись ... - я машинально черкнул, Ивонна перевернула лист, - и  ещё здесь и здесь.
Далее следовала инструкция  - как держать себя на встрече с Папой. Что  можно, а чего категорически нельзя. Я потянулся к сумке, где хранился запас  пива. Не успел - меня почтила вниманием мисс Ферари. У её шоколадного плеча  маячил коротышка телеоператор . На ходу  раскрыл стереокамеру, стилизованную  под аметистовый кулон  Развёрнутый экран напоминал штыковую лопату  толщиной в пергамент
Вглядитесь Перед вами Люк Роелс, молодой человек имеющий   инвалидность. Он испытывает трудности при передвижении, но его выручает  чудесная ... Не нахожу слов восхитительная коляска Скажу смелее -  экзоскилет, -  ведущая загадочно   потупилась , -  целевая разработка Корпорации Грёз Призванная расширить возможности мистера Роелса и внушить ему оптимизм Дружище Люк, вы нам поможете? Как назвать это чудо технической мысли ?
- Грустный Слоник, - помрачнел я.
Какой  милый слоник пусть и  грустный ! Люк, вы позволите мне  прокатиться
Меня передёрнуло. Я толкнул манипулятор и ринулся на телезвезду Но  она не растерялась Отскочила в сторону и, виляя попкой, затрусила по кругу.  Оператор   гарцевал впереди заставляя  объектив непрерывно держать в фокусе  её  лицо.
- Мистер Роелс прикован к коляске вот уже ...  впрочем, не стоит  напоминать ему о неприятностях . Важно то, что он остался истинным католиком Его мечта  - получить благословение от Папы Римского, - изрекала она с паузами в  одышке, - мистер Роелс знает, что милость духовного иерарха непременно  поставит его на ноги . Наш меценат  мистер Ферроу сдержит слово! Не  сомневайтесь! Волнуетесь, мистер Роелс, ведь так
Чтоб тебя разорвало … - едва не задохнулся я.
Мисс  Ферари усмехнулась и подала коротышке знак продолжать съёмку.  Значит, это не прямой эфир лишнее срежут. Впрочем, какое мне дел до их игрищ !
Мистер Роелс вы позволите называть вас запросто - Люк? Расскажете,  как произошла катастрофа? 
Тут я  выдохся. Остановил Грустного Слоника. Было отчего. Неужели  ослышался?! Она  хочет чтобы я рассказал, как умирал? Ей одной? Ей и заодно  миллионам ханжей, охочих до чужого горя! Миллионам энергетических вампиров -  импотентов , не способных  мыслить  Развалившимся в креслах пожирателям  страданий, набившим брюхо «Будвайзером» и бройлерными крылышками ? Я  честно показал в камеру нужный палец и подался к Ивонне. 
Признаться, меня  взбесила бесцеремонность   теледивы, и впору было  поправить здоровье  ударной дозой. Это, несомненно, умерило бы приступ боли,  она сжимала голову обручем пыток. В походной сумке  отыскался пузырёк  «Барбовала». Новейшая разработка, рекомендованная лекарями. Препарат  успокаивал нервы, расшатанные ксанаксом, алкоголем и человеческим скотством.  Я отсалютовал флакончиком Ивонне, она нахмурилась и отвернулась. «Вот-те  раз - неожиданно разозлился я, - а ещё божилась: «Исполню все желания», - и  вылакал полфлакона. Ну и послевкусие! Я с трудом сдержал рвоту, не хватало  облажаться перед собратьсями. Но меня накрыла   хмарь  безучастия, я  выпал из  реальности.  
Рейс  «Трансконтиненталь »
Сквозь завесу индифферентности врывалась  брань грузчиков, пытавшихся  справиться с Грустным Слоником. Я напрочь увял  после «барбовала», и не взялся  бы рассказать, как нас грузили в спецтранспорт Дорогу в аэропорт «Кеннеди»  помнил смутно. Осознание вернулось после таможенного досмотра, перед  посадкой. Но и тогда не в полной мере - урывками в два-три кадра. Парочка  чернокожих громил в аэропортовской униформе  выдернула мою тушку из  объятий Грустного Слоника. О мои ощущения моллюска, лишённого ракушки!  Пересаженного в повозку Гулливера
Вскоре мы дождались заветного часа.  Нас, ражих охотников за «синей  птицей», распихали по креслам, как первобытных Пульчинелл. Ивонна  пристегнула меня ремнём. Боинг, урча словно кот, начал разбег. Оторвался. Уши  заложило, содержимое желудка отозвалось в поисках аварийного выхода.
- Париж Париж, - в сладком изнеможжении   положила голову на моё  плечо Ивонна .
Я собрался заявить девушке о нарушении моего жизненного пространства,  но почувствовал предплечьем   восхитительную объёмность её груди. Обеспокоить  даму в такой чувственной эмансипации Увольте!
И вот! Боже мой, только не сейчас. В сознание ворвался сатанинский  скрежет. В мозгу  разразились петарды Наперебой забубнили литавры чеканя  роковой мотив. Что на сей раз? Подобные метаморфозы впервые сразили меня,  когда я кувыркался в больничной прострации. Любой фортель организма  воспринимался, как  начало   обратного отсчёта Грянуло! Грустный Слоник сдулся  и осиротел под музыку Гайдна! Ивонна, вальсируя, бесследно исчезла. Как не  спятить, чтобы не солгать Я стоял на своих двоих у исполинского зеркала!  Отчаянно щипал себя за ягодицы, за пах, бёдра и чувствовал не тупые колики и не  спастику, а настоящую, упрямую, живую боль! Господи, умоляю, даже если это  галлюцинация - оставь её мне! Хоть ненадолго! Во что верить? В это космическое  зеркало? В сумрак тесного помещения ? Я в упор разглядывал своё отражение  - оно  безупречно повторяло меня, мои чувства, мою радость, мою феерическую жизнь!  Я восхищался собственным телом!  Собой! Что будет дальше? Куда себя деть, если  медлить нельзя Всё оказалось рядом!  Сходу загнав в джинсы отощавшие бёдра,  влез в футболку от Мюнхенской «Баварии» и  поверх набросил расшитое Аклой  пончо. Снова захотелось потрепать себя за ногу, но вспомнил, что её хоть полосуй   ножом, не почувствуешь. Пальцы, опережая мысль, попытались сжать кожу, но не  справились с джинсовой тканью. Я опустил глаза - Боже Праведный, моя нога  ощущала тепло. Я… я взаправду стоял! Стоял на собственных ногах!  Но там, в  зеркале, за моим отражением погналась  хищница , то ли обезьяна, то ли человек Меня  сковал ужас, и  я бросился наутёк. Помчался со всех ног, то и дело  оглядываясь назад  - не преследует ли меня  свирепая  тварь . Она стремительно  приближалась С воплем ужаса я  влез в тесный лабиринт и моё отражение  прижалось к Ивонне.  
Краски возвращения оказались неподдельны, и я не сразу отыскал  своё  тело. Салон  «Боинга » выглядел удручающе . Калеки вызывали отвращение. Лишь  грудь Аклаинки оставалась магнетичной Я вздрогнул. Ведь Акла осталась в Нью- Йорке! Внезапно  выпрямилась и взглянула на меня... Это была Ивонна!  Допрыгался , ведь знал, что перелёт долгий, и всё же набрался  ксанакса с  этанолом. Погнался за седативным эффектом, вместо того, чтобы глотнуть  мочегонного
- Вам нехорошо? - Ивонна выглядела озабоченной, я почувствовал, как  моё лицо набрякло, уподобляясь маске индейского бога Виракочи, подвешенной в  спальне рядом с распятием. Акла нашёптывала, что я похож на Виракочу, как  проклятые таблетки ксанакса одна на другую. 
Донимала дрожь. Ногами правила спастика. Ещё немного, и они могли  разбудить сидевшего впереди шейника. Он летел пообщаться со стариком Роналду  в перерыве между таймами на Мадридском стадионе  «Сантьяго Бернабеу ». И  очень хотел распросить, отчего так бесславно закончился для Португалии  Московский Чемпионат Мира.
- У вас поставлен катетер? -  спросила Ивонна .
Я покосился на её грудь, но промолчал. Она не унималась:
Помочь добраться в уборную?
В проходах между кресел фланировали стюарды. Стоило намекнуть и  любого из моих коллег бережно выуживали  и несли в туалет, как драгоценную  реликвию. Стюарды двигались по-кошачьи мягко - так, чтобы не раздавить  волокуши, в которых гусары, вроде меня, шмыгали вдоль салона. Кто по  надобности, кто поболтать с приятелями
Проигнорировав Ивонну, я соскользнул в проход. Вдохнул вольного  воздуха, сжал зубы и на заднице поскакал к уборной, подтягивая ноги руками. Я  умел проделывать это ! Жуть, как истосковался! Стюарды едва не  дисквалифицировали меня за превышение скорости!  
У туалета стояла, сидела и лежала горестнейшая  в мире очередь Чудовищная спастика сделала своё дело. От многих уже подванивало, и спешить  было некуда. Они почувствовали тонус момента и пропустили меня без очереди.
Я поёрзал, меняя положение, и неуклюже упал со стульчака Едва успел  приподняться на руках, как содержимое желудка устремилось наружу. Попытался  позвать на помощь, но литавры взбесились и превратили мой писк в немоту. В  горле заклокотало, будто меня прожгло расплавленной медью. Дыхание изрезало  глотку.   Мне было совсем паршиво, но вовремя подоспела Ивонна  Она справилсь  быстро, пока мы подлетали к  Франции .
Париж
Аэропорт  «Шарль де Голь » привораживал бестолковостью и разительно  походил на город, который обслуживал.  Совсем, как Париж - ворон в павлиньих  перьях - пытался ублажить, зонируя необъятность терминалов бесчисленными  кафетериями и магазинчиками. Опрятные, игрушечные, бальзам для глаз. И …  алчные расстояния. 
Ивонна вышагивала рядом, ошпаривая снисходительным взглядом  товарок, понуро кативших коляски подопечных. Великолепный оранжевый берет,  сиреневый жилет-безрукавка  и юбчонка на голые ноги заправляли её парадом.
На парковке нашу ватагу поджидала колонна новеньких  «Ситроен  Джампер », приспособленных для людей  «с ограниченными возможностями ». Наш  водитель, негр почтенных лет, сделав страшные глаза, выболтал конечный пункт  -  какой то отель у Булонского леса. Если правильно понял, «Последний шанс».  Мы  тронулись, и я задремал.
- Люк, - просочилось из сна .
Я обернулся так резко, что Ивонна отшатнулась:
- Ты меня напугал, о чём -то задумался?
Раз тебя пугают калеки не стоило набиваться .
- Если ты, Люк, считаешь, что я попала в  «Follow Your Dream»  на авось, то  нет. Я помогаю  страдальцам  с шестнадцати .
Впечатлён,  - наградил я Ивонну кривым взглядом, - милочка,  неизвестно какие части своего  «я» ты тешишь, но меня на альтруизм не  подсадишь. 
Ивонна не обиделась. Наоборот. Лучисто улыбнувшись, потрепала меня  по щеке и, словно молитву, вымолвила:
Бабу тебе надо, дитя... С  коровьими сиськами, задницей кобылы и без  понтов... 
Я не остался должен -  откровенно уставившись на её бюст, произнёс:
- А ты, вроде, претендуешь… И как насчёт комплексов?
Она приблизилась ко мне:
- Мистер Роелс, заявляю при свидетеле, - я отвернулся к окну, сейчас она  понесёт муть про домогательства, - клянусь, в этом заплыве сбудутся твои самые  несносные мечты.
Это чересчур. Со мной , увечным , флиртовали, как со здоровым мужиком Закончить бы всё разом и ничего не знать.
Отель-монстр, стилизованный в технике  «сграффито » эпохи  Возрождения, примыкал к Булонскому лесу
На площади, рядом со входом сгрудились встречающие. Казалось, я  присутствую на параде гордости сексуальных меньшинств. Мутило от одетых в  яркие тона колясочников.  Вовсе не моих попутчиков. И совсем неожиданно в  бархате заката появилась мисс Феррари. Увидев меня, телезвезда не смогла  подавить гадливое выражение лица. Но затем её губки расцвели в улыбке :
- Встречайте счастливчика, избранника нашей сказочной акции! Это Люк  Роелс! Люк Роелс, господа! Пожелаем ему здоровья! Удачи! Скорейшего  исполнения желаний... И... 
Я оскалился . В ответ мисс Ферари шмыгнула к другому паломнику, успев  подать оператору знак. 
Итак, уже ничто не мешало.  Мой Грустный Слоник лавировал между  препятствий, позади семенила Ивонна. Минуя турникет, мы влились в мраморную  необъятность холла. Огни светильников пригоршнями набухали на полу, стенах и  потолке. Чарующее подобие вселенной! Грустный Слоник оставлял парной след  на мраморной глади. Консьерж в мундире гренадёра , поджав губы, проводил нас   отборным взглядом, но промолчал. 
В рецепции судьбу постояльцев решали администраторы, низшие  божества отеля. Ивонна отправилась за ключом  к апартаментам на двоих. Я ушёл в  себя и не сразу воспринял что холл наполнила мелодия. Музыка, достойная  предчувствия. Давно слышал её, не вспомнить - когда , где... Или кто придумал это  созвучие, разбудившее в моей душе потоп Калеки старятся быстро - слёзы едва не  брызнули из глаз. Растроганный, без узды над собой я тронул пульт Слоника. Его  сердце билось в унисон с моим, и он вальсируя, поплыл под центральную люстру  холлаЗавораживающая картина не могла обойтись без чуда. Публика жалась к  стенам, освобождая пространство, а из угла - я увидел не смея оторвать взгляда -  прямо на меня катился... Слоник, точь-в-точь мой Грустный, его единокровный  братец, или даже однояйцовый близнец. Правила им юная карлица, ангел в  миниатюрных одеждах анатолийской девы.  Миндалины глаз  жадно ласкали меня.  Слоники синхронно накатывали на мраморе фигуры высшего пилотажа, будто в  воздухе парили навстречу друг другу два растроганных грифона. Но вскоре  сблизились и дальше пошли крыло к крылу, словно притороченные , колесо к  колесу, как на одной оси. Между нами, будто зачатыми в одной утробе,  пульсировала потусторонняя близость. Мы понимали друг друга без слов, и  музыка продолжалась .
- Что это, - не  стыдясь , прошептал я, подразумевая всё вместе: случай,  соединивший Слоников нас и эту мелодию, пережившую  века .
- Моцарт, - сказала  она, - и его проникновенность ...  Помнишь ... Венский,  Шервудский, Булонский лес. Парижская симфония. Впрочем... Ему не везло в  Париже...  
Меня снова  одолели слёзы, я утонул, растворился. Это могло прерваться ,  вот чего я  боялся когда оно случилось.  Мелодия угасла  незаметно, как родилась Мы вынужденно разъехались. Я к Ивонне , Анатолийская Дева в неизвестность Мне достался  ядовитый коктейль Всё верно, я - пасынок, она - падчерица. Наши  судьбы увязли в гнилом болоте,  каждой  досталось по своей лепёшке дрянца!
Аппартаменты отыскались сразу Мы становились на пороге, будто за ним  наступала другая эра. Номер   назывался  «Тихая  мель », здесь безмятежно  сосуществовали три  мира - гостиная, спальня и туалетная комната
Ладонь Ивонны согрела плечо:
- Расслабься, Люк... Лови кайф !
Я кивнул, соглашаясь.
Располагайся, - добавила она и, захлопнув входную дверь, юркнула в  ванную. 
Подумалось : «Нашлась царица!  Зачем спешить? »  Мне плевать на тех, кто  стоит за всем этим Ещё четверть грамма ксанакса Нет, залипну и пропущу самое  интересное... Но что минибар? В таком номере, как пить дать, шикарная  коллекция. Грустный Слоник без понукания подкатил к запаснику под  внушительной деревянной надстройкой. Не исключено, из дуба Булонского леса.  Под стеклом целый мир, на часах за полдень. Для виски рановато, зато пилюля с  банкой пива из фургончика французского мавра пошла в самый раз.
Открылась дверь. Из парового шторма выплыла Ивонна в халатике,  расшитом сценами королевской охоты. И тотчас хищно развернула к себе  Грустного Слоника. Присев напротив, закинула ногу за ногу, не заморачиваясь  обнажённостью бёдер, а ведь им могла позавидовать вышитая на халате кобылица.  Но лошадку оседлал король
- Что? - неловко поинтересовался я.
- А хоть бы что, - в тон подсказала Ивонна.
Собрался поумничать, но из горла вырвался фальцет бычка, попавшего на  случку. Догадавшись, Ивонна резко встала. Передёрнула плечам и халат  соскользнул подобно мантии развенчанного короля. Мой бедный разум,  измочаленный психотропами, помутился, и я бросился наутёк. Куда там!  Грустный Слоник не успел завершить разворот. Амазонка настигла меня. Я не мог  произнести ни слова, слишком резвый алюр  событий. Ивонне слова не  требовались. Гигантской бабочкой вспорхнул под потолок кремовый жилет и  постелился на стол. Лиловый блузон , пропитанный потом мужчинки оказался  сдёрнут со скоростью, превышающей мой протестующий  хрип . Галстук в  Слониках, собственноручно вышитых Аклой, как удав , сжал горло. Наши носы  сплющили друг друга. Несколько секунд  Ивонна разглядывала мою сущность,  затем победоносно облизнувшись, позволила дышать. Она познала меня. Номер  принял вид разорённой  нирванны. Я проводил глазами полёт диковинной  стрекозы, пропустив момент, когда с меня сдёрнули  «Найки ». Попробовал  отбиться вручную, но налётчица смела потугу защитить задранный к поясу килт...
После подарка судьбы в виде Грустного Слоника руки мои стали  воплощением ног.  Помню, в один из дней, насыщенных депрессией, посыльный  реабилитационной клиники принёс конверт. Я расписался в получении и забыл о  его бренности. Акла решила ознакомиться.
Предлагают новую коляску, - сообщила она.
- Какого чёрта, - возмутился я, - меня устраивает старушка.
И всё же, когда  прочёл аннотацию внутри заклокотало. Всю ночь не спал.  Едва дождался рассвета. Утром Акла вызвонила подвозку, и мы помчались Фармокологическая  компания предлагала в подарок уникальную тележку,  последний  шик в отрасли. Взамен выдвигалось условие: будущий владелец должен  пройти медицинский тест и принимать лекарства по назначению врача фирмы. Я  успешно выдержал проверку, получил рецепт в аптеку. Когда состоялось  знакомство с аппаратом, я всем сердцем полюбил его  и назвал: Грустный Слоник.  Он  уравновесил собою остальной мир!  
Я не заметил, как остался в подгузниках. О мои ноги!!! Иссохшие  бесчувственные плети! Ну же, нимфоманка где твоя гримаса брезгливости?   Покажи, наконец, как тебе гадко ! Я не верю, что ты позарилась на меня ! Но глаза  Ивонны сжигали меня, пылали похотью, в них билось пламя возбуждённой самки!
- Выключи свет, - словно после неудавшейся казни, просипел я.
- Заткнись! Перво-наперво, тебя нужно вымыть, во- вторых, в темноте ты  не рассмотришь меня голой, - она стянула подгузники и легко, словно младенца,  подхватила на руки.
Мне сделалось  гадко Кто из мужиков сумел бы признаться, что женщина  на руках тащила его в постель !
Ивонна опустила мою невесомость в ванну. 
- Не волнуйся, нет пара - не кипяток. Я знаю, что делаю...
Верно она же  «волонтирует » инвалидов с тинэйджерского возраста Горсть ароматизированного геля произвёл феерию. Над водой вырос катарсис  пены, ярко- белый, как галогенный свет. Ивонна расправила на полу полотенце,  стала на колени. Дальше сопротивляться я не мог - по правде, и не хотелось.  Теперь, когда ноги-прутья оказались скрыты под айсбергом пены, удалось  немного прийти в себя. Женские руки, не останавливались нежно скользили по  моему телу, исследуя каждый сантиметр, каждый изгиб, каждый изъян. Ощутить  своего  «шалунишку » я не мог, но как же хотелось поверить, что он поразит  каменной твёрдостью.
 Она на секунду отвлеклась, пошарила руками. Нашла:
Теперь закрой глаза, - по волосам Ивонны заскользили маслянистые  струйки.
Несколькими движениями она взбила пенную шапку, затем плеснув на  лицо чистой воды, позволила открыть глаза. Весело рассмеялась, помолодев лет  на двадцать, и оказалась похожей на девочку, впервые отведавшую мужского тела.  Меня пронзило наслаждение, и кисельные нити перламутром вырвались на волю.   Но и теперь я не верил, что прельстил Ивонну как сексуальный партнёр  -  парализованный ниже пояса обозлённый на мир обладатель худосочных ручонок,  рахитичного животика и омерзительного характера. Есть зоофилы, те тащатся от  обнажённой куриной гузки, есть некрофилы, тем подавай в постельку  истерзанный тлением труп, почему тогда не существовать калекафилам,  испытывающим оргазм от вида покалеченного тела.
Её руки вынули меня из воды, укутали в необъятное полотенце и понесли  в комнату. Мысли мои потекли в неоправданном направлении. Не стыдно умереть.  Эта стерва   сыграла со мной гнусную  партию Наверное, огребла за это увесистый  кушРаспутная калекафилка Где она? Из ванной комнаты не доносилось ни звука.  Грустный Слоник пригорюнился вне досягаемости. Добраться  к нему по  французскому паркету было так же немыслимо, как взлететь. Выброс на пол  закончился бы для меня плачевно.
Невероятно! Некто Люк, импотент и калека, познал женщину!  Голос из  пространства над глэйд-экраном  не позволял сосредоточиться. Как эти  проходимцы попадают на Международный Форум! Внешность докладчика  показалась знакомой, но никак не сочеталась с темой. Я прислушался. Поискал на  экране логотип, оказался  «New National Geographic».  Ведущий взахлёб расписывал  ужасы бедствия, охватившего  континенты Демонстрировал кровавые стрелки,  метнувшиеся к Парижу. 
- Свирепая болезнь бери-бери, ударный кулак эпидемии ! -  вскричал он,  будто рекламируя фронтовые сводки, - Симптомы! Паралич Потеря  чувствительности нижних конечностей!
 Я в ужасе осмотрел свои ноги. Вот, где причина моей беды! Я пострадал в  аварии, и следом подцепил чёртову болезнь Меня заразили в клинике! 
- Но не отчаивайтесь!  неслось ещё громче, - наша Корпорация,  Корпорация Грёз  укроет от смертельной угрозы! В аптеки поступил чудо - препарат ! Он избавит от всех несчастий! Обращайтесь к нашим специалистам!  Они ждут вас в реабилитационных центрах по всему миру! Вместе мы справимся с  болезнью! Избавимся на века!
Меня обожгло Вглядевшись, я узнал его физиономию. Я видел этого  живчика возле Софии Ферари! Во встречах с ней! Стив Ферроу - вот как его звали!  И мне казалось, что знавал его раньше Когда ещё не стал калекой !
Застонал и перевёл глаза. Ивонна, как ни в чём не бывало, сидела  напротив, уложив ногу на ногу Выглядела так, словно с утра готовилась к балу Благодетели назначили первое воплощение грёз на сегодня. Пожилой молчаливый  «квад» ждал встречи с  «великой актрисой ». Личность её хранилась в секрете, даже  Ивонна не знала.
Притомившись любоваться молочностью ножек , я оглядел себя. Тот ещё  любовничек ! Буркнул вызывающе:
- Подай-ка одежду, - Ивонна не пошевелилась, - пришлось присовокупить,  - пожалуйста.
- Да ладно, - встала она легко, как отдохнувшая пума, - тоже мне,  «пожалуйста ». На тебе... пожалуйста.
Живописно вертя задом, прошлась, собирая одежду. Напялила оранжевый  берет, сделавшись похожей на претерпевшего операцию трансвестита Наклонилась ко мне:
- Помочь?
- Дай разрядиться, - пробормотал я и вульгарно потянул её голову к своим  бёдрам.
Когда полегчало, и я откинулся на подушки, Ивонна буднично, совсем не  к месту предложила:
Милый, нам придётся мотаться с места на место . Давай поставлю тебе  зонд. У меня с собой всё необходимое: шприц Жане, стерилизатор, набор  катетеров У меня медицинское образование , и размер твой знаю на зубок .
Пришлось выдавить из себя ухмылку
На время путешествия, - просительно добавила она.
Параплегики и тетраплегики чаще умирают от заражения, чем по другой  причине. 
- Ладно, валяй, - согласился я.
- Молодчина, малыш. Такой ты мне нравишься. Я классно поставлю зонд,  снимем уже дома Нам пригодится , -  подмигнула Ивонна. Прилепив к лицу маску она преобразилась в медсестру
Его можно просто вытащить, во-вторых… - Ивонна улыбнулась своим  мыслям, и я вновь оказался у  неё на руках.
В ванной меня снова начисто вымыли, особенно нижнюю, половину и  живо вернули обратно. Лицо Ивонны   сделалось серьёзным. И она покрыла мои  бёдра салфетками, оставив свободным лишь пенис.
Сам, - попробовал я сохранить независимость, но она легонько толкнула  меня в грудь, на подушки.
- Не мешай.. .
Оставалось сомкнуть веки. Что произойдёт, мне известно. Смажет конец  катетера растворённым в воде кремом, оттянет крайнюю плоть, раскроет головку  члена, и медленно, очень осторожно введёт зонд
- Фак! Чёрт! Чёрт! Чёрт! - вскричала Ивонна неожиданно .
- Что случилось? -  вгляделся  я, ожидая увидеть если не кровь, то залитые  мочой простыни. Всё выглядело пристойно
- Вот же коза! Всегда проверяю, и - забыла! Крема нет!
Ивонна выглядела обиженной, пришлось посочувствовать:
- Оставь... Ну, правда...  Обойдусь без зонда - привычнее…
- Стой! - перебила она, бросившись к телефону. Постучала по клавише.  Нахмурилась  и заорала, дождавшись ответа, - масла Именно , масла Бутылку  нерафинированного оливкового первого отжима В номер  Не распечатанную
Через пару минут Ивонна держала в руках бутылку елея, вобравшего в себя  страстное солнце Испании :
Будь у меня время, показала бы, как с максимальной пользой  распорядиться литром божественного м иро.
Четверть часа понадобилось Ивонне закончить работу - закрепить зонд,  одеть, причесать, облагородить меня духами. Наконец, я был водружён на  Грустного Слоника.
- Заводи движок , иначе наши педанты начнут без нас .
Грустный Слоник, как приговоренный, последовал за соблазнительной  попкой моей пассии.
Конференц-зал  «Австрия » располагался на минусовом этаже, и к лифтам  образовалась очередь колясочников . Настал мой звёздный час, представился шанс  очаровать подружку. Она не знала, что Грустному Слонику ступени - пустяк
Колясочники угорали от зависти, по-старушечьи кудахтала Ивонна,  пытаясь помочь Слонику, а я, минуя пролёты, выгуливал свою подружку на глазах  у народа. Ходячие не поймут, но собратья по несчастью уразумели - девушка  приручена намертво
Когда последняя коляска подкатила к пятачку, теледива Ферари сверкнула  циркониевой улыбкой. Её поддержал Стив Ферроу:
- Дамы и господа! Мои друзья! Сегодняшний вечер  - не просто  надорванный лист календаря! Грандиозное событие, победа гумманности над  мракобесием! Благотворительность  - вот столп современности ! Сегодня  медицина, накинув мантию искусства, завершает подготовку к эпохальному  событию.  И вы, друзья его авангард Хотелось бы, учитывая колоссальный  труд затраченныйй  «VIRT-VIA-Z», поблагодарить спонсоров проекта!
Тут наши взгляды пересеклись, и в его зрачках мелькнуло  замешательство.  Свет приглушили Реактивные гарсоны в полумраке смели столики и всё, что на  них  оставалось. 
Одутловатый волонтёр выкатил напоказ  «квада », похожего на  истощавшую смерть. Тетраплегик, смущённый вниманием, хлопал ресницами,  пытаясь отбросить слезу. Тронув джойстик, я подъехал поближе. Так и есть,  педераст с навощёнными ресницами. Даже паралич его не умиротворил!  
Стало темно Сверху, словно, метеорит вонзился луч прожектора, похитив  у тьмы физиономию  «квада ». Зазвучала полузабытая  мелодия, и в зале появилась  она, та самая, изливавшая  «Мадемуазель поёт блюз ». «Квад » зарыдал, как не  рыдал, узнав о своей неизлечимости. Взвился всполох. Патрисия Каас выглядела  так, что хотелось взвопить:  «Скорее амбуланс, из хосписа удрала душевнобольная  хористка ». 
Мисс Ферари шныряла, как собачонка, учуявшая запах хозяина. Перед  ней  крутился оператор не упуская анфас телезвезды. За эту прыть она держала его при  себе.
Когда голос певицы  стих, мисс Ферари ткнула  «кваду » микрофон:
Нас видят и сострадают миллионы американцев. Поделитесь с нацией  впечатлениями об исполнении грёз!
Счастливчик выдавил слова благодарности, ему мешали слёзы. На этой  волне его любимица  запустила новый плейбек , и началось несусветное Померкло  вспыхнули свечи десятки, сотни, тысячи свечей - парад непролазных галактик.  Колясочники, словно в воздухе распылился  «экстази », ударились в пляс. Блажная  магия  вершила бал: те, кто стал с колясочниками в пару, увидели не «людей  с  ограниченными возможностями», но суверенных партнеров. Сдержать чувства  оказалось невмоготу Восторг инвалидов выглядел неподдельным. Они забыли о  горестях и боли. Лица светились восторгом. Танцевальные па соединялись с  перемещениями колясок в животной грациозности Я едва отбился от Ивонны,  пытавшейся сподвигнуть Грустного Слоника. Проморгали , господа меценаты!   Мой скакунок безгрешнее инвалидной коляски!
Очарование лопнуло, как мыльный пузырь  Сделалось хуже, чем было.  Ивонна пожирала глазами высвобождавшуюся энергию, сравнимую с  преломлением хлебной горбушки. Я свидетель, она патологическая калекофилка Сутулого ей в бок С меня хватит Пора на свободу Пусть  Понтифик, Его  Святейшество Викарий Христа из Ватикана  сам ищет встречи со мной. Может  быть, как-нибудь, а пока... подождёт. Я тронул манипулятор, дал задний ход. В  суматохе сатанинского бала никто не заметил исчезновения самого грустного  слоника. 
Срочно, без промедления заполировать круглячок ксанакса! Опрометью в  бар! Сегодня, как заверяли устроители дармовая выпивка  раскрепощённому  Господину Коляски. Я остановил выбор на кукурузном  «Бурбоне ». Бармен туго   скрыв недоумение - «инвалид, да ещё поклонник американского пойла » - отмерил  порцию. Виски ожгло глотку, но прочистило мозги. В вертеп грёз меня не  заманишь, баста И я отравился восвояси .
Голова раскалывалась, хотелось пить. Мысли о воде напомнили о  неприятном. Воспользовавшись одиночеством , я быстро сменил вздутый  мочеприёмник и зашвырнул подальше в кювет Вдавил до отказа манипулятор.  Дорога, покрытая красноватым щебнем, скрежетала под гусеницами. По обе  стороны выстроились дубы - долгожители.  Стена могучих деревьев кое-где  прерывалась кустарником. Часы показывали… сколько же они показывали… не  разглядеть. И в этот момент Грустный Слоник дёрнулся. Вроде , дорога чистая.  Снова дёрнулся, и остановился, просвистев напоследок жалобу. Стрелка  аккумулятора билась о нуль. Чёрт, чёрт, чёрт!   Окончательное дерьмо! Пытаться  менять батарею  в моём оббабаханном состоянии гиблое дело ! И я выругавшись,  вспомнил. Запасной аккумулятор перед балом подключила Ивонна, пустой  оставила заряжаться в номере.
Стало неуютно. Аварийное освещение  тускнело  Пуговка-фонарик,  установленный для подобных случаев, выплёвывал сигнальный  SOS. Как на парад,  сбежались облака. Меня опутывал нереальный страх, впрочем, пугало не безлюдье  - неминуемость  остаться наедине с собой. 
Я пытался кричать  - звук, едва преодолев голосовые связки, таял где-то  рядомОн скорее походил на шелест листьев, чем на зов о помощи. Словно в  насмешку над бессилием, Грустный Слоник пискнул и обесточился. Приборная  панель погасла, хотя тревожные сигналы продолжали уходить в никуда. Не знаю,  сколько длилась пытка, но внезапно на кромке отчаяния, послышался шум .  Воображение подсунуло специализированный  «Рено » с водителем негром и  штурманом Ивонной. Автомобиль приближался медленно, но неотвратимо Это и  впрямь оказался  «Рено », грузовик, мчавшийся на безрассудной скорости . Я даже  не успел обернуться  - через пару секунд послышались тормоза После фура,  двигаясь задним ходом, поравнялась со мной. Американский грузовик имеет  сугубое отличие от европейского  - он изящен Красота понятие субъективное, но  кто угодно, увидев  «америко» восхитится.  
Из кабины выпрыгнул  водитель . Меня передёрнуло, в свете фар вместо уха  чернел ошмёток  кожи. 
Салют!  Я - Люк!  - видно, моя наружность в оранжевом кепи  не  располагала к общению. 
Каюк ? -  попятился  он к машине, крестясь .
За ним спустился пожилой мужчина , его  облик   уродовала заглушка,  закрывающая глаз. В руках он сжимал монтировку. Видная парочка - одноухий и  одноглазый. Я ощущал себя среди них своим Пожилой  спрятал инструмент за  спину. Я приветливо улыбался. Водитель тоже осклабился Из кабины выглянула  белокурая  женщина В глубине моего сознания затеплилась надежда  - если   красавица путешествует в компании уродцев значит, и у неё   не всё гладко.  Одноухий спросил на  скверном французском:
- Мосье  - паралитико ?
Думай, что несёшь, - пристыдил одноглазый, - ты конченый  невежа, или  притворяешься
- А что я ему скажу?  - ощетинился водитель.
- Как, что? Что угодно!  К тебе кто-нибудь обращался  - «Эй, глухой,  подвезёшь на своём драндулете »?
- Нет ...
- Что, нет, чума ?
- Не обращался.
Так, Саша Янису не наливай , у него в голове салат .
Блондинка кивнула, продолжая улыбаться. Они ещё некоторое время  переговаривались
Я позволил себе вмешаться :
- Господа, кто-то из вас говорит по-английски ?
Простите, ради Бога, нашего приятеля, - сказал  с Лондонским акцентом  одноглазый , -  Янис из Латвии. Меня зовут Пётр Лосев. Вам нужна помощь, я прав?
- Люк Роелс, - представился я, подав руку, - у моего   Электрослоника  разрядилась батарея Буду признателен, если вы подбросите меня к ближайшей  кормушке.
Задняя дверь трейлера распахнулась и вниз соскочил  мужчина, на вид   силач из бродячего цирка:
- В чём дело, почему остановлен спецтранспорт?
Господину нужна помощь, - указал на меня одноглазый.
Всё выглядело театром . С актёрами, едва заучившими роль.  Я молчал,  наслаждаясь. Атлет  вернулся к трейлеру и свистнул. Из фуры послышался голос :
- Случилось что, Михаил Петрович?
Я подумал: «Сколько же их там?» 
- Давай опускай пандус...
- Неужто, конечная ?
Где там... Пандус, говорю, роняй Человека спасать...
- Хорошего?
- Какая, к лешему, разница Человека!
Пока сползал  пандус, я уличил атлета в отсутствии уродств, но верилось,  что не рассмотрел. Нутро трейлера осветилось, явив фигуру, с лихвой унижавшую  любое здравие. Клешнявый кривоногий старик, хромая,  размахивал руками,  скверно держа равновесие. 
- Эй, парень, твой вездеход часом не покойник ? - закричал он так  неожиданно, что я испуганно дёрнулся, - приятель, я интересуюсь, сможет он  проехать пару метров или подтолкнуть ?
Придётся  втащить .
- Не проблема , -  силач с водителем  немедля поместили Грустного  Слоника в трейлер.
Роскошная начинка  кузова не уступала  Булонскому отелю. Расселись  вокруг стола, но , когда Янис, взобравшись  хотел присоединиться, его урезонил  атлет:
Мил-человек, филонить незачем, вернулся бы за руль и хорошенько  утопил стартер. За ночь надо добраться к цели.
Одноухого, как пылинку, сдуло. Но вскоре его физиономия вновь  появилась  - переборки оказались прозрачными Трейлер тронулся. 
Атлет отыскал кабель , подключил к разъёмам Слоника и к розетке .
Меня донимало любопытство и,  плюнув на приличия,  поинтересовался :
- Господа,  я не из  Интерпола Понятия не имею, кто вы .
Одноглазый привстал, коротко поклонился:
Можем представиться. Сословный дворянин, Пётр Павлович Лосев,  полковник, кавалер ордена Святого Николая третьей степени...
Остальные подхватили, как эстафету.
- Александра Владимировна Глебова, - блондинка , чуть поколебавшись,  добавила, - графиня.
За нею поднялся атлет, пригладил седеющие волосы ладонями и  продолжил :
- Поручик Михаил Горчаков, имею титул  барона от герольдии при  канцелярии Её Императорского Высочества Великой Княгини Марии  Владимировны.
- Лейб-гвардии штабс-капитан, потомственный дворянин, Миловский  Фёдор Ипатьевич. 
В переборке маячило лицо водителя с лоскутом уха .
- Сочувствующий латыш, - признался он из кабины.
Мне показалось, что и сам я играю, если не основную, то второстепенную  роль:
- Простите, господа, куда же вы, направляетесь?   спросил я, решив не  философстовать зря
- Транзитом через Германию в  Нидерландское королевство по  Высочайшему требованию ...
Именно так обозначена  миссия? -  понесло меня.
Поручик поскрёб выбритый подбородок.
- Ладно, откройся, Миша. Я уверена, Люк ни за что не подставит нас, -  подала голос графиня.
Остальные промолчали, и это был нужный знак поручику
- Наша группа, - голос атлета взял на полутон выше, - везёт Заандаму  дар  Российского Дворянского Собрания и лично Её Императорского Высочества  Великой Княгини.
В тот же миг искалеченный старик, кряхтя, дёрнул за кисточку. Занавес  отполз, явив портрет человека  в офицерском мундире прошлых лет Все замерли в  торжественности момента . Моя рука зашарила в сумке. В абсолютной тишине я  раскрыл рот, положил на язык таблетку ксанакса и с усилием сглотнул. Наверное,  это выглядело очень доказательно, разразились апплодисменты.
Я бровью не повёл и заинтересовался внушительно:
Вероятно, под доставкой портрета кроется иная задача ...
Мои собеседники картинно вытянулись во фрунт. Машина замедлила ход  и почти остановилась. 
- В Заандаме сохранился домик императора Петра 1. Он постигал там  корабельное ремесло. Именно туда мы должны привезти портрет последнего  русского самодержца Николая ... Великая цель... Восстановить монархию ...  Благославенной памяти... в нашем Отечестве, в многострадальной России, - очень  решительно, за всех ответила белокурая женщина и с воодушевлением   прошептала, - Российской Империи...
Мы замолчали, пока атлет не поинтересовался:
- А вы мой юный всадник, куда держите путь?
- Держал, - признался я,- к Понтифику, Папе Римскому. Но обломилось , и  теперь я  - ваш незванный попутчик в Заандам. Если не возражаете.
Срастётся , -  заверил атлет.
Фантасмагорическая картина сложилась в фургоне. Устроились на ночь -  кто где смог. Меня не интересовали нюансы. Пошарил в сумке, освежевал  упаковку ксанакса, разжился бутылкой из холодильника Добавленные под пиво  транки сразили наповал. Не заметил, как провалился. Глубоко и безнадёжно.  Сознание вспыхивало, заставляя удивляться звукам мотора прекрасной блондинке  с распущенными волосами старикам  - одноглазому и клешнявому, атлету из цирка  и одноухому водителю латышу.   За всеми с укоризной наблюдал лик последнего  русского императора.
Заандам
Не знаю, сколько времени я провёл в последней отключке. Почувствовал   трудное пробуждение. Фура стояла. Настенные часы подтверждали утро. В кресле  потягивалась графиня - она первая, на ком задержалось внимание.
- Где мы ? - спросил я её.
Уже в Заандаме. На стоянке. - ответила она, давя зевоту .
- Стало быть, мне пора , -  расшаркался я, ещё не представляя, что делать  дальше.
 Благодетели не возражали Стояло прохладное утро, попрощались   натянуто. Лишь Сашенька подарила хрустальный поцелуй - наследие потомкам.  Их у меня нет и уже не будет.
Отъехав подальше от стоянки, я огляделся. Хотел добавить ксанакса, но  таблетки, все до единой, исчезли. Наверное, обронил в фуре, но возвращаться не  стал.
Тёмной равниной  стлалось море. Слева от пристани высилось  строение - монстр, напоминавшее гиблую свалку   развалюх Синие человеческие следы,  выложенные на брусчатке, ангажировали маршрут. Застоявшийся Слоник азартно   рванул но через десяток метров остановился  Дорогу преградил  какой то тип Едкий взгляд, хитроватые глазки Наваждение  враз разворошило прошлое.  Вдруг  припомнилось, как меня  вызвали в приёмную ректора «Long Island University» , и  секретарша велела срочно пройти тест. Назвала - чей, но я не обратил внимания.  Справился за считанные минуты и был таков. Через час  позвонил незнакомец,  поражённый  моим результатом и предложил невообразимое  - работу системного  менеджера с запредельным доходом и, ко всему, в очень известной фирме Мы  договорились встретиться на сорок третьей улице. 
Я ждал  в условленном месте. Пока крутил головой, чтобы  углядеть,  пропустил автопогрузчик, принявший моё тело на вилы. Меня расплющило о  стену под рекламой  «NASDAQ». Я остался в сознании силясь  высчитать  стоимость  панно Под вопли прохожих, под завывания амбулансов всплыл  результат  - тридцать семь миллионов долларов. Тогда и подошёл этот человек,  внимательно   всмотрелся мне в лицо и проговорил в мобильник :
Босс будет доволен.Экземпляр в кондиции. 
Сейчас напротив стоял этот человек с сорок третьей улицы. Не кто иной,  как межрегиональный координатор Корпорации Грёз!  Стив Ферроу!  
- Мистер Роелс ? С прибытием , -  он оказался рядом и протянул руку, -  должен показать вам Заандам. Я здесь родился и запросто смогу  быть   проводником даже экспертом.  
Рукопожатие оказалось сухим и сильным. 
Дайте приличного шенкеля Слонику, и отправимся. Есть идеи, куда  ведут следы  на брусчатке
Погоня  за Грёзами  завершалась. Очень скоро, раньше, чем меня  заколбасит от недостатка химии, я узнаю кому, а главное зачем, понадобился весь  этот фарс. 
- Ни единой. Хотя постойте, одна есть. Возможно, синими устлана дорога  в рай для инвалидов . Или в ад .
Ферроу хмыкнул, но задумался, словно, смысл указательных знаков  вскрылся Я пустил Грустного Слоника черепашьей иноходью. Стив Ферроу  пристроился подле. Было пасмурно, моросил дождь. Ферроу молчал, пока синие  следы не уткнулись в деревянный,  почти развалившийся от старости домик,  заключённый в кирпичный  футляр под крышей. И я спросил разочарованно:
- Хотите сказать, мы достигли цели? 
Не многие города могут похвастать историей.   Здесь в восемнадцатом  веке жил русский царь Пётр 1. Впечатляет?
- Никак.
- Зато объясняет. В Заандаме много русских
В подтверждение из-за стены выползла процессия, она вилась живучей  лентой.
-  Нет. Заандам  - крутое место. Ежегодно до миллиона паломников, -  шепнул Ферроу, крестясь.
Шествие выглядело подробно. Впереди несли массивное распятие.  Колонна дробилась на группы  - у каждой свой флажок, кресты  и свечи.  Слышались песнопения. 
- Заандам знают мало, - продолжал Ферроу, - видно, поэтому в стране  почти отсутствуют православные  церкви. Верные «источники» утверждают, что  здесь излечились от недугов что-то пять тысяч человек, в том числе, инвалиды Служение страдальцам - самое почтенное в Заандаме занятие Они едут сюда  отовсюду
Процессию замыкал Патриарх в сияющем облачении . Свита сопровождала  его. Женская фигура отделилась от колонны и бросилась в нашу сторону:
- Люк! Люк!
- Сашенька! Графиня! - узнал я, и Грустный Слоник, буксуя от спешки,  помчался навстречу. 
- Какими судьбами? Вот уж не чаяла… Боже, какие глупости несу! Мы же  вместе... Так рада видеть!
- Взаимно, - сдержанно ответил я, хотя мне захотелось усадить графиню  на мёртвые коленки и  увезти.
- Люк! Люк!  - Сашенька впилась губами в мои губы. Чудо длилось  мгновение.  Затем отпрянула от коляски и произнесла чужим голосом, - спрошу  Владыку о благословении.  
Она вернулась к процессии Внимание привлекла другая картина.  Сословный дворянин Пётр Лосев и поручик Михаил Горчаков  старались   протащить в узкую дверь домика портрет царя Оба старика, клешнявый и  одноглазый бесстрастно наблюдали за их потугами. В стороне на корточках курил  одноухий латыш. От процессии отделились две фигуры, женская  - графини, и  грузная, преисполненная властности  - Владыки
- Святейший Патриарх Московский и Всея Руси, - потупившись,  представила графиня.
Благообразный старец в мантии ступил  ко мне. 
- Будьте благословенны , юноша, - насыщенным баритоном проговорил  священник, - крепнет вера думаю, скоро к храму в Роттердаме добавятся  православные Божьи дома в других городах королевства. Вам же честь, хвала и  слава... 
Не за то ли, что инвалид? - сварливо заметил  я.
- За то, что, несмотря на тяготы, знаком с историей. 
- Святой отец! Меня интересует отношение религии к убогим. На всё воля  Божья, и надо смириться, так? Это ли не искус Дьявола? Наказание за грехи? Или  в Учении пауза? Как, если жить невмоготу? И почему уйти самому не можно ?
Невероятно сложно объяснить, сын мой, но поверить труднее. У каждого  своя неизбежность. «Возьми крест свой и следуй за мной» - так говорил Бог наш  Иисус Христос. И ещё - «Претерпевший до конца  - спасётся». Нетерпение, ропот и  бунт ничего не изменят. Верь, сын мой Люк, в исцеление! По вере воздастся!  Воскрешён будешь. Благословляю тебя... Во имя Отца, Сына и Святаго Духа
Владыка перекрестил меня и ушёл, не добавив ни слова.
- Не поминай лихом, - шепнула  графиня , туже затянула платок на  подбородке и поспешила за Патриархом.
Портрет  успели внести
- Счастливый вы человек, Люк, - вплёл свою нить   Ферроу, - вместо Папы  Римского вас благословил  Патриарх .
- Мне в последнее время везёт Не знаю, Бог помогает, или кто-то ещё.  Любой человек, даже циник, чувствует приближение смерти.
Так ли? Люк, я проведу вам особенную экскурсию по Заандаму. Не  догадываетесь, чем  заслужили
Всё равно. Сушит что-то. Нельзя ли промочить горло ячменной  водичкой ... где-нибудь?
Стив Ферроу заглянул мне в глаза, пытаясь что-то распознать. Скорее  всего, уныние. Я почувствовал беспокойство, не хотелось  играть в поддавки.  Решил не подавать виду.  
- «Чёрный мельник », - отозвался он, - лучший паб в Заандаме, нам  предложат Бойлермейкер. Знаете, как это? Каждая рюмка виски запивается  пивом. Не соглашайтесь, иначе экскурсия пойдёт насмарку. 
Мы направились вдоль реки. Любуясь на горчичные мельницы. К теме  Ферроу вернулся лишь в баре, похожем на средневековую таверну. Официанты в  национальных рубахах подогревали ощущение путешествия  во времени.
Живая история. Ещё недавно страшная  болезнь бери-бери косила тысячи  жизней, - прищурился Ферроу, - даже современная медицина  иногда пасует ...
Я подъехал к выбранному столику. На лбу высеялись капли пота, во рту  пересохло. И стало совсем худо, когда в официантке узнал... впрочем,  собственным глазам не поверил.
- Что будем заказывать, господа? - спросила Ивонна, избегая смотреть  мне в глаза.
- Люк, не воспротивитесь, если заказ сделаю я  Тогда вероятность  получить его вовремя вырастет многократно, - объяснил Ферроу и выбрал  выпивку, - вы голодны, приятель?
- Нет.
- Значит, как всегда, - улыбнулся он Ивонне, взглянул на меня и потёр  ладони:
О чём это мы?
На столике появилась запотевшая литровая кружка  Amstel, тарелка с  селёдкой, пересыпанной луком , и большое блюдо картошки фри с  майонезом.   Официантка подмигнула нам, и теперь показалось, что она вовсе не Ивонна.  Настоящая Ивонна  моментально  узнала бы паршивца Люка ! Потирая кончик носа,  Ферроу ожидал подсказку. Я знал, что он помнит, но ломает комедию.
- Совсем недавно, в Париже, в гостинице «Последний шанс», ожидая,  пока моя девушка выйдет из душа, она забралась туда после бурного секса, я  наткнулся на передачу о «бери-бери». .. Кстати, в номере была такая же   репродукция, - я указал глазами . «Мельница  возле Заандам» Клода Моне висела  над барной стойкой.
- Люди говорят, все пути ведут в Рим. Ошибаются  Все пути ведут в  Заандам. 
- К чему всё это? - спросил я, понять, куда клонит собеседник, оказалось  пустым делом.
Здесь, здесь, именно здесь пупок нынешней цивилизации. И вскоре,  дорогой Люк, постигните - почему. Если бы не  портрет последнего русского   императора, мы непременно посетили бы аппартаменты его знаменитого предка.  Ещё пива?
- А, давайте, я подстрахован , -  у меня не оставалось сомнений в жесткой  направленности беседы. 
- Чудесно, - обрадовался он и поднял два пальца.
Возможно, кто-то понял бы жест, как «Виктория», но не Ивонна. Она не  заставила долго ждать. 
- О чём это мы? - сдувая пену, спросил Ферроу. 
Что вначале - Париж, или Заандам ...
Конечно. Смотря с какой стороны потянуть за конец Но знаете , Люк...  Как символично... Булонь ведь официальный побратим Заандама!
- Правда!? - не смог я сдержать изумления.
- Чистая...  - видимо , на моём лице отразилась свежий  перехлёст  эмоций, и  Стив поспешил подбросить дровишек, - Булонский лес ночью … очарователен.  Разве нет? Полная тишина... Безлюдье... Когда-никогда проскочит фура с  русскими... Будто только для них французы облагородили  лес борделями... Бог  всем судья... Мы тоже супротив морали свободно курим канабис и плюём на  мировое сообщество.
- Совсем не помешал бы косячок размером с козью ножку.
- К пиву? Увольте, Роелс, неужто хотите потерять голову?
- Представьте себе, да.
- Тогда лучше отправимся в самую  загадочную часть города, - предложил  Ферроу.
- Там косячок под пиво не станет помехой?
- Там не станет. В том месте не бывает помех, кроме тех, что создаём  сознательно, - произнёс он и залихватски присвистнул. Ивонна, проносившая на  подносе бутылки кофейного «Ван Гога», кивнула. 
- Ладно Но как мне к вам обращаться?
- Гид, - удивлённо ответил собутыльник.
- У вас нет имени?
- Гид, юноша, есть Гид, - тихо отрезал он, - пойдёмте .
Не дожидаясь счёта, Стив Ферроу наклеил на кружку купюру в сто евро и,  слегка раскачиваясь, направился к выходу. Слоник понуро последовал за ним У  двери меня догнала Ивонна. Руки её дрожали, глаза блестели, лицо пылало :
- Возьмите сдачу !
Вот ещё, - в сердцах сплюнул я и хотел тронуть манипулятор, но она  горячо зашептала:
- Бегите, Люк, бегите, это ужасный человек . Только не оборачивайтесь .  Встретите полицейского, кричите !
Дверь паба, отсекая бормотание Ивонны и шум подвыпивших гостей,  захлопнулась.
Погода, несмотря на обычную нидерландскую мокрядь, казалась  превосходной. Цвета, чаще красные, зелёные и белые, навевали желание жить. Гид  предложил пройтись по набережной, понаблюдать за работой шлюзов. 
- Эротично, не правда ли ? - спросил он.  
Я не ответил. Свежело. Краски и мосты набили оскомину. 
- Пойдём? - с сожалением спросил Гид. Видимо, с набережной его  связывали давние сантименты, - в Заандаме температура даже летом редко выше  двадцати. Иногда хочется песка, мелкого, как мук а, дюн в нимбе заходящего  солнца и романтики . Но приходится заниматься чёрт знает чем. Алкоголь?
- После литра пива? 
- Возможно, кто знает, - рассеянно согласился он, опрокидывая  серебристую фляжку в рот. 
Дважды глотнув он протянул её мне. Поколебавшись, я повторил Меня  словно швырнули в костёр.
- Что это было? - просипел я , протискивая в лёгкие воздух. 
- «Строх», восьмидесятипроцентный австрийский ром.
- Предупреждать надо.
- Добивай, осталось на донышке.
Я добрался до дна в несколько заходов. Гид забрал флягу, сунул во  внутренний карман курточки и, покачиваясь, поплёлся к киоску. Спустя несколько  минут вернулся с тремя бумажными конусами: селёдка, картофель фри и  крохотные мясные шарики, пахнущие тмином. Есть не хотелось, но любопытство  взяло верх, попробовав, уже не мог остановиться. Ели руками. Когда пустые  пакеты полетели в мусорный бак, Гид кивнул на лоток с мороженым. Я  отрицательно покачал головой.
- Клубничный смузи .
- Хоть какой - если проглочу ещё что-нибудь, придётся  добывать оттуда  пакеты.
- Ладно, в Заандаме немало мест, где можно подкрепиться. Но нет ничего  вкусней уличной еды .
Алкоголь, жалкое подобие транквилизаторов, никак   не способствовал  мыслеварению. Приходы и реальность переплетались. Увечные мысли в увечном  теле, смурные и жадные! Хотелось насиловать, предавать, разбойничать, даже  убивать , но двигаться - жить. Мораль - ничто, движение - всё! Мораль, она для  здоровых, таких, как Гид с походкой альпиниста и улыбкой зверя. Грустный  Слоник, как привязанный, двигался за ним, и я, погружённый в безнадёгу, не сразу  сообразил о чём он бубнит, внезапно остановившись у фешенебельного подъезда :
Пойдёмте в дом. Только не с парадного входа, - он притормозил  Грустного Слоника, указывая дорогу Было, чему удивиться  - Стив Ферроу  хорошо  разбирался в   управлении Элефантом .
Пока я осматривался, Гид колдовал на кухне. Мягко заурчал кофейный  аппарат.
- Попробуй. Лучшего снотворного в мире нет.
- Что это?
- Кипячёное молоко с корицей и кардамоном.
Измученное алкоголем тело благодарно приняло смесь впрямь  оказавшуюся  бальзамом. Глаза слипались, веки, казалось, свисли до подбородка.  Прошмыгнула мысль: «Сменить мочеприёмник», и исчезала в химере сна. В мире,  где люди ходят на своих ногах, беды инвалидов кажутся важными, но  надуманными. Снился бал спинальников в Булонском отеле Люди привыкли  видеть нас с безжизненными глазами  - зрелище колясочников, танцующих самбу ,  изумляло заставляя сомневаться в реальности. Я слышал их доводы, но спал  чутко. Некормленый Слоник жалобно попискивал, страдал,  мигая красными  индикаторами  от незаслуженной обиды. Умирал, но, когда хозяин протянул к  нему руки, он вобрал в себя всю электростатику Заандама и послушно подкатил к  кровати. Лишь оказавшись в его родных объятиях, мне удалось обуздать  взбесившийся пульс. Алая пелена, застилавшая глаза, постепенно бледнела,  проясняя сознание. 
Ухоженная квартира  - высокие потолки, панорамные окна, забранные в  жалюзи, и минимум мебели. Светилась изнутри стена-монитор. Сначала глэйд- экран, усеянный знаками, как ночной небосвод звёздами, отторгал внимание, но  затем гипнотически потянул к себе. 
Я тронул шероховатость стола, логическая целостность распалась на  миллиарды разномастных вагин. Вива вульва! Меня передёрнуло. Из окна в окно  вперемешку с ущербными рожами луны множилась  реклама «Ахолд».
Десятки папок - я не стал бы любопытствовать, но Грустный Слоник  успел окоченеть - без него не вернуться к кровати. Пришлось ждать Гида здесь.  Занялся папками. Под каждой директорией имя, фамилия . Почти все мои  знакомцы по больнице, где коротал месяцы после несчастья
 Господи! Боже ты мой! Что это ? На папке во втором ряду справа  значилось моё имя. Вовсе не сразу - рука   бешено дрожала  - сумел подвести  курсор. На двойной клик, грянувший дуплетным выстрелом, времени  понадобилась больше.
Меня снова передёрнуло, на этот раз так, что едва не вытряхнуло из  кресла. Внутри обнаружилось несколько папок: «Нью-Йорк»,  «Трансконтиненталь» «Париж», «Ватикан» и «Заандам». Внутри каждой -  отражённый мир. Файлы смет, перечней актёров, прокатных сертификатов,  учредительных документов, удостоверений правообладателей, даже подробных  сценариев. Вычитывать индекс деловой бумаги не было сил. Только  трейлеры,  лишь они! Для стороннего зрителя видеоролики складывались из бессвязных  эпизодов, сменявшихся так быстро, что не составить обобщение о фильме. Но для  оригинала в главной роли набор кадров вызывал в памяти сюжетную логику ! Лишь  папка «Ватикан» содержала одни организующие документы и не было отчётных .  Тогда я запустил ролик из последней директории. Видеть себя со стороны  оказалось так жутко, что глубоко прикусил губу. Я увидел себя ночью на  обездвиженном Слонике, в фуре с русскими, в Заандаме со Стивом Ферроу. И  даже сиюминутные кадры - как я подъезжал к столу, листал историю и как на  светившуюся в полумраке клавиатуру, закапали тёмные, пахнущие металлом капли  крови.
Забавляешься? - увлёкшись роликом, я не заметил, как подошёл Гид.
- Почему Заандам? - глухо спросил я.
- У каждого есть маленькие слабости и   бессмысленные симпатии. Наш  босс Альберт Хейнц родился в Заандаме, а мы, постановщики, стараемся угодить  заказчику. Всё просто.
- Просто!? Кто он, этот Хейнц? Во что меня втянули КтоИ главное  зачем?
Взгляни-ка в окно. Нынче реклама «Ахолд» отслеживает свою торговую  сеть по всему миру. Но, естественно, начиналась с зародыша. В мае  1887 года  двадцатидвухлетний юноша Альберт, - начал Гид, словно на митинге перед  электоратом, - получил в наследство лавчонку на окраине Заандама. Молодой  человек задался целью вдохнуть жизнь в хиреющий бизнес. Он расширил  ассортимент и опустил цены. Попытка удалась, через десять лет Хейнц приобрёл  три магазина. Спустя ещё десять лет число торговых точек достигло двадцати  трёх. В девятьсот одиннадцатом он начал продавать товары под собственным  брэндом. Компания расширялась, захватывая рынки в стране и за рубежом.  Сегодня транснациональная компания «Ахолд» - лидер в сетевой торговле  продовольствием. В восемьдесят седьмом году по случаю столетия компании  королева Беатрикс ноблировала её званием «Королевской». Новое имя зазвучало  краше - «Royal Ahold» . Отца- основателя сменил сын - Альберт Хейнц-второй, а  его - внук, Хейнц-третий. Четвёртого Хейнца в семье не оказалось. ..
- Зачем мне это, объясните лучше откуда в вашем компьютере оказалась  папка с моим именем. 
- Не будьте наивным сосунком. Альберт Хейнц- третий не отошёл от дел,  как решили многие. Старик   вознамерился покорить всемирную систему  компьютерных сетей  для управления информацией, известную как Глобальная  сеть или просто Сеть.
- Интернет?
Да! Достигнув уровня «Бог» в торговле, Хейнц решил привнести  бесценный опыт в наиболее загадочную область - виртуальную реальность.  Зрение, Вкус, Обоняние, Осязание, Слух. Не делайте изумлённой физиономии,  при покупке  зрение имеет важнейшую роль из пяти чувств. Первое впечатление  создаётся визуальным восприятием. От него зависит, захотите ли подключить  остальные чувства . Знаете, что придумал Хейнц? В отделе спортивной обуви стали  распространять запах кожи. Результат - рост продаж на тридцать процентов!  Тридцать процентов цены на ровном месте! Вкус - последний тест после того, как  клиент увидел, понюхал, дотронулся и услышал. У выпечки свой запах! Захотелось  попробовать. Вкус позволил получить максимум ощущений ! У Хейнца-третьего  талант на принятие решений. Изучив пять чувств, он добавил шестое - интуицию.
- И что?
- Так родилась Условность.
Где связь?
- Хейнц оказался прав. Совсем не обязательно тщательно прорисовывать  декорации. Достаточно добавить псевдозапахи, основанные на ассоциациях , и  человек будет не в состоянии отличить реальный мир от мнимого. Интуиция  подскажет ему то, что он ожидает увидеть, а не то, что видит на самом деле.  Человеческий мозг удивительная конструкция, стоит намекнуть на часть  - целое  додумает. Подобная особенность нашей психологии легла в основу стратегии  проекта. Анкеты для клиентов в магазинах, стали начальной базой данных. 
Зачем мне эти байки! Вам поговорить не с кем? - мне захотелось  помолчать, но Ферроу проигнорировал вопрос, - а во-вторых, много ли  заработаешь на игрушках тинэйджеров в виртуале?
- Хейнц на то и гений, что мыслит глобально. Он пошёл окольным путём,  создав из идеи новейшую отрасль развлечений, так называемый Плезир-Клуб.
Что-то не слышал.
- Мистер Роелс, вы миллиардер?
- До миллиарда не хватает малости - тысячи миллионов.
Очень правильно. Вы, Люк, почти пророк. В нашем неравномерном  мире всех успешнее  обосновалась финансовая верхушка Всемирная когорта  сверхбогатых. Их активы растут стремглав сколько ни трать, ведь им  принадлежит всё - земля, недра, вода, воздух животные и растения... Даже мы -   несчастные смертные.  Жизнь нуворишей  нескончаема, прекрасна и доступна лишь  им. Технология порционного долголетия убийственно дорогая штука. Почти  бесценная, но с  предательской червоточиной. Длительная, или в бесконечном  продолжении, вечная жизнь   неминуемо приедается  и, чтобы вернуть  в неё  страсть, не потерять клиента, как источник дохода, Корпорация разрабатывает  Виртуальные  Игры ... Ну да, снимая слепки, точные копии  с переживаний наиболее  эмоциональных особей Представьте, какую сумму выложит пресыщенный до  смерти супербогач  за свой наполненный  ощущениями век, проведённый в  Условности всего  час? В любом теле, месте и времени!  Где кровь не кетчуп, а  оргазм - не имитация звуков и телодвижений, - он замолчал, буравя меня  взглядом, затем продолжил так тихо, что слова пришлось угадывать по губам, -  сколько заплатит прикованный к инвалидному креслу старик, утрамбованный  деньгами за существование в упругом теле рыцаря, участника крестовых походов?
- Значит мои преображения - не глюки, вызванные транквилизаторами?  Кстати, зачем у меня спёрли таблетки?
- По большому счёту, их вообще не было, - отмахнулся Гид, - то, что вы  считали психотропами, на самом деле дозы препарата, разработанного нашими  специалистами. Средство организует мозг не сопротивляться виртуальной  реальности. У собак и попугаев организация сознания на уровне  DOC, у обычных  людей - Windows, у избранников , соприкоснувшихся с Условностью - на пике  самой Условности. Препарат помогает сознанию принять «сценарий», как  обязательную реальность, но она  - слабейшее звено. Её нужно испытывать на  живых людях - статистах. Избыточные дозы необратимо калечили сознание,  малые допускали в Условность на секунды. Кстати , у препарата обнаружились  побочные свойства. Наши специалисты заметили, что в сочетании с другими  веществами происходит не только энергетический скачок в организме, но также  возрастает продолжительность жизни. Как раз в этом ты убедился в Булони ,  благодаря заботам Ивонны. Надеюсь, помнишь. Наши учёные мужи   совершенствуют препараты, продлевающие жизнь, в идеале  -  бесконечно, до  бессмертия.
- И сколько будет стоить бессмертие Миллиард долларов? Триллион?  Больше?  
Дискретные потехи земных небожителей вовсе не цель.  Вообще, сначала  мы ударились в сугубое долголетие. Этот вселенский бум с заменой изношенных  органов  на новые! Вспомните, как в недавнем прошлом разбойничала   индустрия,  связанная с донорским материалом! И что? Глупейшее фиаско ! Тело временно  молодело, но душа оставалась закоснелой.  Клонирование тоже не показало  эволюционных результатов. Ведь клон - оттиск, но не матрица.  Наши умники  доказали, что цивилизация зачахнет, если достигнет благ , исключающих  физиологические затраты Пришлось менять приоритеты.  Новый проект   пророс  из двух равновеликих открытий Первое - техно- бессмертие  - за счёт оцифровки  интеллектуально- физиологической сущности человека с внедрением  продукта в  компьютерный формат. И второе - био-бессмертие, то- есть бесконечная жизнь,  сконструированная на основе генетической матрицы  Turritopsis dohrnii ,  тривиальной медузы.
Я посмотрел ему в глаза. Засомневался, в здравом ли он уме Его глаза   исступлённо сверкали .
Фантастика ? - спросил я, как можно убедительнее .
Реализация. Видите ли, Люк, каждому  своё - одному уготовано   бессмертие, другой должен стать песчинкой в бетоне, из которого построена  лестница в Вечность. 
- И нет золотой середины? -  жёлчно спросил я, - признаться ни разу не  отказывал себе в дозах...
Гид приподнял брови:
Или, или...  Поймите наш босс  Хейнц - глубокий старик и не собирается  умирать.  Вы же , Люк, песчинка  - полезная, забавная, но  - одноразовая. Всё  предопределено. Самое  благополучное предсказание - распад общества на кучку  богачей имеющих доступ к Вечности, и ст ада, жаждущего выжить Чтобы  добиться прорыва , приходится претворять экстремальные программы. Нам нужны  инвалиды  и... вообще, маргиналы.  Мы ищем  индивидов, здоровых  интеллектуально  и физически трансформируем  в инвалидов и затем исследуем их реакции .  Обычные люди воспринимают виртуальную реальность как развлечение, игру, но  только обречённый калека, получивший в Условности возможность двигаться,  способен на суперэмоции. Именно за такие чувства богачи готовы выкладывать  свои миллионы. Каждая Большая Игра, «Приход» по-вашему, плод кропотливого  труда сотен специалистов - учёных, инженеров, программистов, математиков,  создателей матриц и режиссёров. Они, в отличие от тебя, многоразовые. 
- Значит моё путешествие…
- Тщательно спланированное мероприятие, - закончил Стив Ферроу, -  девяносто девять процентов людей, встреченных тобой в промежутках между  «приходами » - сотрудники корпорации « VIRT-VIA-Z».
- Ивонна, кажется, не входит в процент случайных встреч?
Нет. Она великолепный организатор, «Катализатор» с большой буквы.
Кто?! - не удержался я от восклицания .
Сценарии «Игр» построены на тонком психологическом расчёте, задача  Катализатора вызвать у статиста определённый душевный настрой, а принятие  ингибиторов, которые ты считал транквилизаторами, позволяет войти в резонанс с  Условностью. Теперь Ивонна. Вот как раз  у неё были заменены все старые органы  на молодые! Она весьма и весьма старуха, но сильно помолодела.
Вот как А вы…? - спросил я погодя.
- Я? Межрегиональный менеджер рядовой, но на весьма хорошем счету.  И уверен - надолго.  Занимаюсь созданием Больших Игр с нуля. Подыскиваю  подопытных маргиналов пишу сценарии выполняю набор актёров, кастинг...  Вообще, всё, что может потребоваться для создания высокобюджетных  «приходов». Наконец, участвую в самом сложном  - продажей продукции Как  видите, Люк, таких, как я  немного... Но и немало... Избранных же, способных  заплатить « VIRT-VIA-Z» за качественную Игру  очень ограниченное количество.   Остальные  я, вы и вся подобная нам многомиллиардная  масса нищебродов  куклы, марионетки. Скажут избранные «Живите!» - будем жить  - сколько  позволят, повелят «Умрите!» - умрём...
Что будет со мной? - перебил его я
Гид Ферроу огорчённо вздохнул:
- Ведь это вы, Люк, поломали сценарий... стоимостью в сто миллионов  долларов ... Сбежали в неизвестном направлении ... Вышло очень дурно Послушайте, нам пришлось второпях создавать новый сюжет. Вас подобрала в  Булони ватага русских из другой Игры, им  досталось отрабатывать вместе две. Обе  получились крайне коряво.
- Неужели, Стив, - прошептал я, -  ни один из инженеров, программистов,  учёных, статистов до сих пор не проговорился, не слил информацию?
- Во-первых, у Корпорации длинные и сильные руки, - Гид недобро  улыбнулся, но глаза его оставались серьёзными, - во-вторых, доходы наших  сотрудников на порядок превышают те, что свободный рынок способен  предоставить специалистам их квалификации. Скажем, организатор уровня  Ивонны, имеет не менее четырёхсот тысяч евро ежегодно. Кем она станет, потеряв  работу у нас? Волонтёром в обществе инвалидов? Нет , Люк, вы меня окончательно  утомили, и я возвращаюсь в кровать.
Тогда ещё вопрос ... он как последнее желание смертника, отказывать  нельзя.
- Ладно, валяйте.
- Статист-маргинал, если понимаю правильно, материал отработанный,  зачем было тащить его в Заандам?
Гид встал, грузно потянулся, омерзительно хрустнув шейными  позвонками, зевнул, словно кот, отведавший вдосталь  свежей рыбы, и нехотя  ответил:
- Вы, хоть и рядовой статист, но в некотором роде уникальный… потому,  что непредсказуемый Выше было признано чрезвычайно важным моё  непосредственное общение с вами. И вот что ещё... Завтра непременно побывайте  в музее Альберта Хейнца. Там сможете повидаться... Вы, конечно, помните? С  вашей родственной сущностью С наездницей братца Слоника... Скажу больше -  самого Грустного я уже подкормил Это не только победный бонус за службу, но и  продление вашей жизни. За  сим, спокойной ночи, Люк...
Пошарив по привычке в дорожной сумке, обнаружил упаковку ксанакса,  со значком  от Корпорации Грёз. Выпростав несколько пилюль, проглотил, ничем  не запивая.  Интересно, как меня убьют ? Во сне? Наяву   снайперской пулей? Или  подошлют килера с титановым клинком, чтобы срисовать последние,  самые  матёрые эмоции Или ангелок карлица подмешает в еду немного новейшего  концентрата. Внезапная догадка взорвалась в мозгу. Я кинулся к портфолио.  Открыл папку со знакомым названием «Париж» и  в ней файл с фотографиями  актёров  Кликнул первую нанизанную на курсор. Из небытия во весь экран  всплыло запечатлённое мгновение. В позах водевильных красоток застыли возле  Грустного Слоника три моих сокровенных  подруги - Ивонна, графиня и карлица.  И я сообразил, как досадить Гиду. Я придумал свой сценарий и сыграю в нём  главную роль.
Последний Приход
Напоследок ожившим  вулканом полыхнул экран.   Закувыркались  неряшливые  снопики фейерверка Тени   взяли отсрочку. Грустный Слоник,  услышав мой вопль  жалобно замигал огнями. Даже фонарик-пуговка  отполировал шероховатость стола  спасительным  SOS. Меня бессовестно  обокрали. Из сумки фамильярно  стащили удостоверение личности, обратный  билет, портмоне и последнюю таблетку  ксанакса. Из спальни раздавался  предрассветный храп Гида. Мне захотелось вбежать и наколоть на булавку  красномордого Виракочи. Акла стояла в дверях и, подбоченясь, приплясывала. В  такт ритмично тряслись окорочка рук, шея в ярусах жира и достигшие слоновости  ноги. Вокруг неё  истово  молилась  та же неразделимая троица - Ивонна, графиня и  карлица.  Я почувствовал, что пожертвую половину оставшейся жизни   тому, кто  станет со мной в пару. Акла приблизилась с чашей бульона из медузы.  Я тоже  стану бессмертным!  Но Грустный Слоник пустился  наутёк зажужжал, и мы  превратились в пчелу медоносицу. В панораме окна виднелось дерево с лилией на  засохшей ветви Я ринулся к ней. Литавры  звякнули и умолкли. В стороны  посыпались стрекозиные крылья, твёрдые и прозрачные, как осколки стекла Оборвался громовой храп из спальни, и я увидел, что в выбитом окне появилась  самодовольная физиономия гида. Он осклабился  - одобрительно , удовлетворённо  и насмешливо. Мне было не до него. Я погрузил хоботок в нектар, потянул в себя,  распробовал и бесповоротно охмелел . Лететь дальше не было смысла. Навстречу  мне неслась необозримая, бесконечная, благодатная синь - вечность .
7. Оксана Маковець Вірші
Оксана Маковець
Вірші
ПІД НАЗВОЮ ЖИТТЯ
Десятки літ - немов і не було...
Мов знову - я, в твоїх п*янких обіймах.
Із чаші вуст п*ємо терпке вино
І - епілог, як у щасливих фільмах.

Та фільм один, під назвою ЖИТТЯ.
І на екрані різнобарвна сцена.
Диктує ролі нашого буття
часу обставина, величності - арена.

" Життя-театр", - сказав колись Шекспір.
Однак, життя не повне без любові.
Чуттєво п*єм терпке вино, повір,
суттєво пристрасть вкарбувавши в Слові.

У даль років - це мить, мов не було.
Невже не я і не в твоїх обіймах?
Хоч інші двоє... Але - чаша, і вино,
І - епілог, мов у щасливих фільмах.
 
 А ЛЬОН ЦВІТЕ В ПОЛІ
Не можу забути, як льон цвіте в полі,
Бо цвіт його ніжний торкнув мою долю.
Твоїми очима став квіт льону синій
У Вічності, в серці моєму донині.
Забути не в силі, як льон цвіте синім.
Я погляд твій ніжний довіку нестиму
У серці своєму. У схожості сина
Ця ниточка льону, ця квіточка синя...
    ТУТ МОЛИТЬСЯ БОГ
Старенька хата у далекому селі,
Де журавель криничний посивілий.
Веде життя мене од неї по ріллі,
Та зАвжди бачу силует цей білий.
Віконцями збудована на схід,
Дверима побудована до півдня.
Давно ця хата береже наш рід.
В ній не одне зростало покоління.
На стінах - мамою ще шиті рушники.
Дідів портрети, вишита   Мадонна.
Кімната кожна зберігає божники,
В світлиці - древня бабина ікона.
На ній - Христос на Фаворі-горі...
Він молиться... Не залишає хату.
Думки мене тривожать до зорі,
Пишу вірші тоді, і вірю свято!
    ПЕРВОПРИЧИННІСТЬ
Ви бачили, як квітка розцвіта?..
Як спить дитя - ця ангельська невинність?..
Як сонця промінь землю огорта?..
А суть всьому одна - первопричинність.
Ніч заставляє землю відпочить.
У сні росте дитятко і пташина.
Настене день, ще трішки підождіть,-
Пташа злетіло, випроставши крила.
За літом - осінь, з осені - зима.
Весна в пору прийде, це неодмінність.
Посіяти, зростити, плід зібрать...
Життя закон один - закономірність.
             СВІТАЄ
Над обрієм - соняшний промінь.   Світає.
Тихо так, ані шелесту, ні вітерця.
Ще хвилинка... Пташиночка десь заспіває,
Своїм щебетом світ сповіщає -
Божий день народився!
ОбійнЯлися Сонце й Земля!
            ***

8. Перо Павлович Вірші
Перо Павлович
Вірші
Цілюща поезія Перо Павловича
     
Поет Перо Павлович  народився 20 березня 1952 року в Граці поблизу Неума  (Боснія і Герцеговина). Навчання розпочав у початковій школі в рідному місті  Хутово, а середню школу закінчив  у місті Метковичі. Згодом вивчав медичну  біохімію у Загребі Живе і працює в Неумі. До теперішнього часу  опублікував 32  збірки віршів хорватською мовою , за які  отримав визнання і чимало літературних  нагород Цікаво, що велика частина творчості цього поета присвячена  лікарським  рослинам Середземномор'я. Ніхто ані в хорватській ані в світовій літературах так  глибоко і натхненно не увіходив у світ рослин , з їх трунком назвами, описом і  міркуваннями про життєдайні властивості, як це зробив поет Перо Павлович.
Світляки
Світлячку маленький
Уві сні захований скарб
Коли б тебе в пісню
Чи в ранок ясний 
Ти серцем стала б  
І найпрекраснішим сонцем
На овиді мого світанку
Хрест
Ношу його в серці і у словах
Він мені дорогу вкаже
Коли незрячим стану
Мур
Всесвіт слова
Між тобою і мною 
Муром перегороджений
Стрілами любові
Зруйную його
Цмин
Забув золотоцвіт що вже зима
і квітне
     
Затишшя 
Пахне морем
На ясній  мілині  сонце купається 
А на душі грудень
Порожньо
І віслюки ревуть
На пелехатій хризантемі роса стала зерном
Холодно
Ящірки гріються на рифі
Живі ієрогліфи
різьблені в тиші
І світло
Забув золотоцвіт що вже зима
і квітне
Стрункі лаври
Перегнулися в талії
Злякані і самотні
На сідлі Опучі
Хвойні ліси стоять
Одягнені оксамитом неба
Забув золотоцвіт що вже зима
і квітне
Клек
Розрізаний кам'яний поліп
обійняв сині відстані
Різьблене тіло
Підставивши хвилям
На котрих білі вітрила блищать мов у казці
Забув золотоцвіт що вже зима
і квітне
Напередодні великого Повечір'я  
Покладена мітка
Не словом а світлом
На темних сувоях
На білим розквітлих
Розгорнутих крилах 
Захованих скриптів
Вібруючий посвіт
Як струни на скрипці 
Оливкова гілка
Голуб з ковчегу Ноя  
несе її в дзьобі
Темно-зелену
Білу зі сріблом
Небо та землю в одному слові
Гілку оливи
Амфору оздоблену сонцем
Осінь
Танцює листя на асфальті
тремоло
Заключні акорди
жовтня
Переклад Тетяни Дзюби
9. Сергій ДЗЮБА ОЛЬГА, ДРУЖИНА ПІКАССО
Сергій  ДЗЮБА
ОЛЬГА,  ДРУЖИНА  ПІКАССО
Так називається психолого-культурологічна повість Тетяни Сидоренко.  Книга вийшла друком наприкінці травня ц.  р. у видавництві Івана Малковича «А- БА-БА-ГА-ЛА-МА- ГА» й перше її знайомство з читачами відбулося  в дні  проходження Міжнародного Мистецького Арсеналу в Києві.   
Це перша в Україні художня книга про взаємостосунки видатних митців  двадцятого століття, імена яких відомі всьому світові: балерина Ольга Хохлова й  художник Пабло Пікассо. Подружня пара  - українка й іспанець. Їхнім сімейним  стосункам ніхто не пророкував бути щасливими й довготривалими. Їхні сучасники  дивувалися такому шлюбові: полігамний, непередбачуваний, епатажний Пікассо й  вихована в традиційних рамках християнської моралі , аристократична Ольга  Хохлова... Вона  родом із Ніжина. Саме їй судилося стати повічною дружиною  Пікассо. Бо в силу життєвих обставин вони так і не розлучилися. Їхньому шлюбові  в нинішньому році виповнилося сто років.  
Колосальні враження від прочитання цієї повісті, не поділитися якими  просто не маю права. Це  добротна постмодерна проза з бездоганно  структурованим та розгалудженим сюжетом, наповнена персонажами, з-поміж  яких немає жодного вигаданого. Всі вони жили й творили - і головні, й другодядні  - в ХІХ-ХХ століттях, і переважна (якщо не абсолютна) більшість їх - це митці  світового рівня. Пабло Пікассо, Макс Жакоб, Сергій Дягілєв, Гійом Апполінер,  Луї Арагон, Ерік Саті, Серж Лифар, Жорж  Брак, Гертруда Стайн... Це ж яку треба  мати авторську сміливість охудожнити, буквально оживити в літературному сенсі  живописців і поетів, танцівників і продюсерів , -  митців, на творчості яких  культурологічний світ до сих пір тримається й буде триматися ще дуже довго !  
Центротворними фігурами тут є подружня пара - Ольга Хохлова й Пабло  Пікассо. Еволюція їхніх стосунків відтворюється через радощі й печалі - від  великого, неймовірного кохання до повного відчуження й навіть ворожості.  Авторка, опираючись на доступні джерела й інколи апелюючи до них (що цілком  дозволено законами постмодерної творчості), занурює читачів у пікассовський та  навколопікассовський контекст ; через внутрішній світ своїх персонажів успішно  зреалізовує чи не найголовнішу ідею: час швидкоплинний і тлінний, а мистецтво -  вічне. Благородній ідеї вічності мистецтва вірно служили головні персонажі:  Пабло - живопису, літографії, скульптурі, кераміці й навіть поезії та драматургії;  Ольга - балету. 
Для всього свій час , -  і після народження дитини Ольга попрощалася з  балетом, віддавши всю себе вихованню сина й насолоджуючись водночас світлою  порою материнства. Й те, що Пабло до неї охолов, почав повертатися «до самого  себе», полігамного, дивакуватого й незбагненного, вона сприймала по-жіночому  мудро й навіть стоїчно. Ользі було кого любити - свого сина Поля (Пауло),  названого на честь батька. Що далі? Далі  - життя, епізоди якого переказувати  згідно з сюжетом у мої плани не входить. Бо занадто болюча правда... Нехай читач  сам про це дізнається.   
Але Ольга - не жертва. Не стражденна, екзистенційно розхристана натура,  як її вже поспішили обізвати деякі рецензенти у своїх відгуках про книгу.  Вчитаймося в прикінцеві розділи повісті. Навіть, перебуваючи в інвалідному візку  (після інсульту вона так і не стала на ноги), персонажниця зображена світло й  променисто. Вона продовжує любити сина, внуків і самого Господа, змирившись  із жорстокими поворотами й несподіванками своєї долі. Аристократизм духу все  своє земне життя вона носить у собі.   
У свою чергу, Пабло - не тиран і не жахливий деспот, як може здатися  багатьом читачам. Авторці вдалося по- філософськи розставити логічні акценти в  тексті: винних тут немає. Усі - праві. Більше того, на сторінках 113-115  письменниця вміщує своєрідний прозовий панегірик Художникові, захоплено  перелічує багато його талантів та успіхів, а також дякує Пікассо за похвальні  відгуки про картини Катерини Білокур, за те, що сфотографувався в українській  вишиванці , й за те, що хліб за столом завжди клав правильно, як Ольга колись  навчила , -  скоринкою догори.   
Ця книга настільки цікава емоційно, образно- тематино й фактологічно, що  є підстави вважати: це - явище в сучасному українському літературному процесі.  Авторці, завдяки власному ноу-хау (маю на увазі т.  зв. есхатологічні інтерв'ю),  вдається неймовірне: ота безлика, безіменна Кор., яка протягом сюжету  спілкується з Ольгою й Пабло, рухає весь сюжет, доносить із перших вуст  охудожнену правду до читачів.   
Як добре, що така книга з'явилася в Україні. Добре ще й тому, що написана  вона розкішною мовою, за якою давно скучили високоосвічені, духовно розвинені  читачі. Письменниця - філологиня за однією зі своїх освіт , -  знає семантику й  етимологію кожного українського слова зсередини. Тож бажаю щасливого й  нескінченно довгого творчого життя і цій книзі, й шановній авторці.
graphic
10. Дмитро ШУПТА АКТУАЛЬНЕ ВИДАННЯ КРАЄЗНАВЦЯ З ПОЛТАВИ
Дмитро ШУПТА
          АКТУАЛЬНЕ ВИДАННЯ КРАЄЗНАВЦЯ З ПОЛТАВИ
       
Краєзнавство завше - явище захоплююче, адже воно викликає     інтерес і серед  невгамовних дослідників, і між зацікавлених читачів.  Краєзнавство буває різне, як  от: історичне, історико-літературне, етнографічне… Останнім часом  утверджується й літературне краєзнавство. Саме воно приваблює пошуковців до  все нових і нових відкриттів.  Нещодавно познайомився з досить цікавою  розповіддю про батька Олександра Стражного (Страшного), а ці рядки пишу під  враженням видання   «Ганна Совачева. “Україна таки буде!” » (Полтава: Дивосвіт,  2017. - 432 с.), що його надіслав мені автор грунтовної вступної статті Олександр  Петрович Ротач - син відомого літературознавця, члена НТШ, Петра Петровича  Ротача та музеєзнавця Алли Олександрівни Ротач. У листі, що супроводжував цей  коштовний подарунок, Олександр Петрович повідомляє: “Надсилаю Вам свою  книжку про Ганну Совачеву, видатну українську актрису. Це моя троюрідна  бабуся, точніше -  дружина троюрідного діда Василя Совачева, військового лікаря,  начальника  Санітарної управи Армії УНР, доброго знайомого С.Петлюри. До  речі, В.Совачев - племінник М.І.Міхновського”.
       Прочитавши вступну статтю, я зрозумів, що з її змістом варто познайомити  якнайширший загал, тому дозволю собі навести з неї ті відомості, які  не тільки  відтворюють приватні біографії, але дозволяють уявити специфіку української  культури в постатях, тим бідьше, що тираж видання мізерний, а інформація вкрай  важлива. 
       Отже, почати годиться з того, що засвідчує незнищенність   родової пам'яті,  яка озивається в нащадках. Праправнук професора Київської та Полтавської  духовних семінарій П.С.Совачева  Ротач Олександр Петрович народився  06.03.1953 року в Полтаві, де 1969 р. закінчив СШ №17, а 1974 р. Полтавський  інженерно-будівельний інститут (нині Національний технічний університет ім.  Ю.Кондратюка) та аспірантуру при КиївНДПмістобуді. З 1974 р. - в Донецьку  провідний фахівець у галузі містобудування, керівник проектної фірми. 2003 -  2007 рр. - директор проектного департаменту. З 2007 р. - геннеральний директор  ТОВ “Архбудпроект”. Член Спілки архітекторів СРСР з 1989 р., член Національної  Спілки архітекторів України (1992). Нині радник директора державного  проектного інституту містобудування Міськбудпроект м. Полтави.
       Як літературний краєзнавець О. Ротач досліджує історію священницьких родів  Полтавщини (зокрема, Совачевих, Міхновських, Кривусьових, Саренків). Він автор  близько 50 біографічних розвідок про духовних осіб Полтавської єпархії,  опублікованих в “Енциклопедії Сучасної України”, співавтор і один з упорядників  енциклопедичного видання “Полтавська Шевченкіана” та енциклопедичного  біобібліографічного словника “Полтавщина літературна”, також збірників  “Полтавська Петлюріана”, “Українська біографістика”. Друкувався в часописах  “Полтавські єпархіальні вісті”, “Рідний Край” тощо. Має відзнаки й нагороди.
       У своєму дослідженні  про Ганну Совачеву О.Ротач розгорнув перед нами  запорошені забуттям, стьмавілі з плином  часу дивовижні сторінки життя видатної  актриси українського театру. Важливість такого дослідження зумовлена тим, що  одним з прийомів денаціоналізації українців було позбавлення їх родової пам'яті, і  це тоді, коли нація мала не тільки загальний, але й особистий шляхетний родовід.  Забуття людиною, як і народом, власної родової пам'яті відкриває шлях його  рабського поневіряння.
       Можна  тільки уявити, якою кропіткою була робота упорядника, адже до  видання включено три частини спогадів знаної української акторки, які були  оприлюднені в 1958 та 1979 - 1982 рр. у журналі “Наше життя” (США), а також їх  варіації та окремі статті й замітки Ганни Совачевої, зібрані з різних друкованих  джерел. Уперше публікується біографія її чоловіка, уродженця Полтавщини,  головного санітарного лікаря Армії УНР В.Я. Совачева, написана його дружиною  Ганною в 1930-х роках для “Української загальної енциклопедії”. Епістолярний  розділ видання склали листи актриси до родини Старосельських та Сердюків.  Авторські тексти Г.В.Совачевої доповнені статтями й спогадами сучасників про  неї. 
       Видання супроводжується серйозним науковим аппаратом: вступною статтею  “Велика актриса української сцени”, примітками та коментарями, алфавітними  покажчиками імен і географічних назв.
       У вступній статті О.П.Ротач з великою любов 'ю і знанням справи фактично  складає рясногіллясте Родове Дерево свого роду по материнській лінії,  присвятивши цю працю Ніні Володимирівні Совачовій, своїй прабабусі,  світлиною якої за 1912 р., відкривається видання.
       Цікавою і показовою є біографія актриси Г.В.Совачевої, яка народилася  24.11(06.12).1876 р. в Москві, а відійшла в засвіти 07.07.1954 р. в Абондані  неподалік Парижа. Вона походила з давнього дворянського роду Хартуларі з  Візантії. Батько актриси В.К.Хартуларі, родом з Херсонщини (1837- 1916)  військовик, який дослужився до генерал-майора царської армії. Нагороджений  орденом Св. Анни 2-го ст. та орденом Св.Володимира
3-го ст.
       Дід Г.Совачової В.С.Саренко (1814-1871) “із крови й кости українець”, 1833 р.  закінчив медичний факультет Московського університету і отримав направлення  служити на флоті. 1854 р. він захистив дисертацію на офтальмологічну тему,  подальші його дослідження стосувалися також очних хвороб. Він - автор двадцяти  наукових праць, хто вперше в Росії надрукував статтю про вдале пересадження  рогівки ока від кролика людині, свідком операції якої він був особисто. Водночас  В.С.Саренко чудово володів семиструнною гітарою і, як композитор, опублікував  14 оригінальних п 'єс. 
        Син Саренка, Василь Васильович, став професором біології і, як затятий  театрал, разом зі своїм батьком справив особливе враження на Ганну Совачеву, це  вирішило остаточно її професійний вибір.
        Ганна була наймолодшою в багатодітній родині Хартуларі, яка щиро кохалася  в музиці. Її бабуня, будучи чудовою співачкою, в своєму петербурзькому будинку  мала музичний салон, де збиралися відомі композитори: О.Сєров,  М.Мусорргський, Ц.Кюї, М.Балакірєв, О.Даргомижський та ін. Добре співала й  грала на фортепіано Ганнина мати, а також музикантами були троє Ганниних  братів, які, крім військової академії, закінчили консерваторію. Та й сама Ганна в  4-5 років виспівувала оперові арії під фортепіанний супровід. 1886 р. її,  дев'ятирічну, віддали до Інституту шляхетних панн, куди вона переселилася  невдовзі після смерті матері.
       Дитинство Ганнусі скінчилося. Через рік батько одружився вдруге, у Ганни  з'явилося ще п 'ять пасербів. Як згадувала Ганна: “Я росла сиротою”. 1893 р. Ганна  Хартуларі закінчила Інститут шляхетних панн і відразу ж поїхала до одного з  братів. Її негайно запросили там до місцевого драматичного гуртка, у виставах  якого вона переграла майже всі ролі. 1894 р., повернувшись до Москви, Ганна  вперше вийшла на сцену з професійними акторами.
       Наступні літні канікули, як зазначає О.П.Ротач, Г анна провела у брата Віктора  на Сестрорецькому курорті поблизу С.-Петербурга, де грала в аматорському  гуртку, режисером якого був тодішній відомий драматург В.Туношевський. Саме  тоді вона твердо вирішує повністю присвятити себе театрові й восени 1895 р.,  залишивши підготування до вступу на медичний факультет, стає студенткою  Музично- драматичного училища Московськогоо філармонійного товариства  (нині - Російська академія театрального мистецтва), “де професором класу  драматичного мистецтва був один із майбутніх засновників Московського  художнього театру В.І.Немирович-Данченко, котрий віддавав перевагу  психологічному зрозумінню твору”.
       Роки навчання Ганни збіглися з часом реформ театру, а з 9 по 23 березня 1897  р. в Москві ще й відбувався Перший Всеросійський з'їзд сценічних діячів,  “засідання якого відвідувала Ганна разом зі своїм дядьком В.В.Саренком, тож  вони чули виступи багатьох промовців з критикою на адресу акторів з вимогою  підвищувати їх рівень інтелігентності й моралі. Зі скаргами на несприятливі  умови існування українського театру виступили й провідні українські сценічні  майстри: М.Старицький, М.Заньковецька, П.Саксаганський та ін. Було також  піднято питання про освітній рівень акторів.
       “ Незважаючи на офіційну заборону студентам училища виступати на сцені,  Ганна продовжувала грати на Сестрорецькому курорті під час літніх канікул.  Завершивши навчання в музично-драматичному училищі, Ганна Хартуларі  протягом року, згідно контракту, працювала на оперній сцені, була на гастролях у  Вітебську й Мінську. Саме цей театральний сезон став єдиним проведеним на  російській оперній сцені. Потім аж до початку російсько- японської війни Ганна  активно працювала на сцені одного з місцевих драматичних театрів, де мала  великий успіх.
       1904 р. її, як резервістку сестер Червоного Хреста, терміново викликали до  столиці. “Майже два роки Ганна Хартуларі працювала в санітарних потягах та  шпиталях на Далекому Сході”, де її доля звела з віійськовим лікарем, родом із  Полтавщини, Василем Совачевим, з ким навесні 1906 р. вона стала подружжям.  “Саме завдяки йому та його сім'ї, як пише О.П.Ротач, хто близько посвоячений із  родиною Міхновських, остаточно сформувався світогляд Ганни”, про що згадує й  сама вона: “Я була щаслива. Велика частка того щастя походила від радости, що я  нарешті попала в українське оточення,.. немов у рідне гніздо! Я почувала себе  частинкою української нації, для якої хотілося жити й працювати. Все моє  попереднє життя відлетіло кудись далеко, і я з ним  безповоротно розірвала. Мій  чоловік бачив, що зо мною діється, і не заважав мені летіти в минуле свого  народу”.
       Також у вступній статті О.П.Ротач наводить і такі біографічні дані:  “В.Я.Совачів народився 15(27) червня 1876 р. Його батьки Яків Васильович та  Надія Іванівна - нащадки багатьох поколінь священників Совачових та  Міхновських. Мати була рідною сестрою палкого поборника української  державності М.І.Міхновського, а сам Василь його племінником, хоча вони були  майже ровесниками. Василь Совачів із юнацьких років віддався справі боротьби за  незалежність України і входив до різних українських товариств, у тім числі й до  Братерства Тарасівців. Після Прилуцької чоловічої гімназії він навчався на  медичному факультеті університету Св.Володимира в Києві (1896- 1902),  очолював Молоду Громаду, був головним порадником гімназичного гуртка, що  виник у Прилуках близько 1896 р., зокрема гуртківці якого пропагували  заборонені царською цензурою твори Т.Г.Шевченка. 1898 р. В.Совачов  познайомився із Симоном Петлюрою і певною мірою долучився до формування  світогляду майбутнього Головного Отамана військ та Голови Директорії УНР”.
       З травня 1904 р. В.Совачова направляють на війну, де він брав участь у боях як  військовий лікар, проявивш найвищі якості. 10(23) січня 1906 р.,  демобілізувавшись, він повернувся на попереднє місце служби. За участь у війні  проти Японії його нагороджено орденом Св.Станіслава 3-го ступеня з мечами та  орденом Св.Анни 3-го ступеня.
       Весною 1906 р. під час відпустки В.Совачов прибув у рідне село Турівку на  Полтавщині (нині Згурівського р-ну Київської обл.), де й відбулося його весілля з  Ганною Хартуларі. Згодом він захистив дисертацію, а під час Першої світової  війни очолював військовий шпиталь.
       В ці роки Ганна Совачева епізодично виступала на російській сцені, а в час  українських визвольних змагань, зазначає О.П.Ротач,
 В.Совачів працював у Санітарній управі Армії УНР, деякий час очолюючи управу,  завідував шпитальним відділом українського Червоного Хреста, був головним  санітарним військовим інспектором Військового міністерства УНР, його дружина  - працювала в шпиталі, в українському Червоному Хресті та військовій санітарній  управі. 
      У Кам 'янці-Подільському Ганна Совачева очолювала Об 'єднаний комітет  громадських організацій. Тоді ж запросили її до колишнього театру  М.Садовського, що мав статус Державного театру УНР. Партнерами актриси були:  Г.Борисоглібська, М.Литвиненко-Вольгемут, Є.Хуторна та ін.
       Потім родина Совачевих вимушено перебувала в Польщі. 1921 р. Ганна  Совачева з Польщі перебралася до Львова і цілковито присвятила себе  українському театрові, будучи постійно зайнятою у виставах О.Загарова, з успіхом  виконуючи ведучі ролі. Грала вона й у постановках Й.Стадника.
        3 травня 1924 р. у неповних 48 років Василь Совачов помер у Галичині.
       1923 р. Г.Совачева переїздить до Ужгорода, де грає в театрі, викладає  постановку голосу, активно бере участь в українській “Просвіті”. Вона переклала  понад 25 драматичних творів з російської, французької та інших мов, що були  інсценізовані в Ужгороді.
       1929 р.  Ганна Совачева повернулася до Польської Республіки - до  українського глядача в Галичині, до найкращого українського народного театру  ім. І.Тобілевича в м. Станіславів (нині Івано-Франківськ), де вона була зайнята у  багатьох виставах. Про актрису Ганну Совачеву тоді говорили, що вона  інтеліґентна, сповнена мистецького горіння.
       Наприкінці 1934 р. Ганна Совачева разом із подружжям Кривицьких перейшла  з театру ім. І.Тобілевича до театру “Заграва”, якому віддала чотири сезони, будучи  зайнятою в багатьох виставах різного жанру. Ганну Совачеву тоді іменували серед  “чільних,
залізних загравістів, хоча театр “Заграва” переживав фінансову скруту, що часто  виникала на акторській “трудній дорозі”.
       1938 р. “Заграва і театр ім. І.Тобілевича об'єдналися в один творчий колектив  -  Український  народний театр імені Івана Котляревського”, який проіснував до  останніх днів польської влади в Західній Україні, до приходу радянських військ  театр пеоребував у Коломиї. Згодом актори переїхали до Львова, де, об 'єднавшись  з акторами колишнього театру Й.Стадника, створили “Театр імені Тараса  Григоровича Шевченка”. Ганна Совачева, разом з іншимии провідними акторами  й режисерами, підписала звернення про готовність служити мистецтву в нових  історичних умовах. Театр переіменували на театр імені Лесі Українки.
       З початком німецько-радянської війни Ганна Совачева залишилася в трупі  театру, яка не евакуювалася, й продовжувала працювати в “Українському театрі  міста Львова”, з серпня 1941 р. який звався Львівським оперним театром.  “Совачева тоді зіграла драматичні ролі в багатьох різноманітних виставах, що її  талановитте виконання характерних жіночих ролей було відзначено. Виконувала  Ганна Совачева й драматичні ролі, також займалася режисерською діяльністю.
В липні 1944 р. вона опинилася в Зальцбурзі, в англійській окупаційній зоні  Австрії, де у таборі Перш знайшли притулок багато її друзів та колег. Там з  ініціативи Г.Совачевої та за її безпосередньою участю, як пше О.П.Ротач, був  заснований таборовий Український драматичний театр, який показував свої  вистави. Згодом цей театр прибрав назву Українського національного театру в  Зальцбурзі, а одним з його мистецьких керівників була Ганна Совачева. На сцені  цього театру в 1945-1948 рр. Г.Совачева поставила оперу “Запорожець за Дунаєм”  С.Гулака-Артемовського, оперету М.Лисенка та М.Старицького “Чорноморці”,  драми “Невольник” М.Кропивницького (за поемою Т.Г.Шевченка), “Суєта”  І.Карпенка-Карого, комедію “За двома зайцями” М.Старицького та ін. На одній із  вистав був присутній письменник та літературознавець Ігор Качуровський, який,  згадуючи неперевершену гру Г.Совачевої, в листі до літературознавця П.П.Ротача  в Полтаву відзначив її бездоганну мову. Виступи 76-річної актриси на австрійській  сцені стали останніми у театральній кар 'єрі Ганни Совачевої. Хоча вона 
   в листі з Парижа до своєї приятельки в Канаду писала: “А все ж таки, може,  доведеться ще колись побувати на сцені”, - але хвороба остаточно обірвала ці  плани.         
   Влітку 1945 р. Г.Совачева брала участь у відродженні самостійної української  жіночої організації “Союз українок”, перший з'їзд якого відбувся  30 вересня - 1  жовтня. Серед найбільш шанованих учасниць з 'їзду була й Ганна Совачева. На з 'зді  актриса виступила з палкою промовою, після якої тут же в залі було роозпочато  збір коштів на допомогу переміщеним особам у таборах. У Зальцбурзі у свій час Г.  Совачева очолила Союз українок Австрії, була членом його управи протягом  наступних п 'яти років. Одне з останніх засідань вона провела 5 лютого 1950 р.  Серед тих, ким постійно опікувався цей Союз, були й колишні вояки Першої  української дивізії Української національьної армії. У листопаді 1948 р. Совачева  від імені свого Союзу вітала Світовий конгрес українок,
що відбувся тоді у Філадельфії в Сполучених Штатах Америки.
Водночас Ганна Вікторівна працювала і в Українському Червоному Хресті. Хоч  стара і хвора, вона все кимось опікувалася, допомагала. Замість подяки  незаслужено зазнавала багато невдячності від людей.
1948 року, тяжко захворівши, 6 місяців провела у шпиталі, і, будучи “пораженою  паралічем, стала безпомічною”, безпорадною. Лише з трудом могла підвестися на  постелі в пустій, непривітній кімнатці дерев 'яного барака. Мабуть через це  Г.В.Совачева і втратила можливість виїхати до США чи Канади разом з іншими.
У 1955 р.після ліквідації таборів для переміщених осіб у Австрії, коли хворій  стало трохи краще, вона виїхала до Парижа, де, не зважаючи ні на що, активно  працювала в Союзі українок Франції (СУФ). 26 червня 1950 р. вона провела  загальні збори СУФ, опікувалася дітьми, старими та немічними співвітчизниками  по всій Франції, дописувала до закордонних українських видань про діяльність  СУФ, виступала з доповідями, бажаючи всюди встигнути.  Її енергійна натура  прагнула більшого. “В мене так багато матеріалів… Я думала, що мені вдасться  зібрати і зацікавити людей,.. та, на жаль, так мало зрозуміння”, - скаржилася вона.
Наприкінці 1951 р. СУФ урочисто відзначив 75-річний ювілей відомої актриси.  Свято відбулося 3 грудня в Українському домі в Парижі. Г.Совачеву обрали  Почесним членом Союзу українок.
Свої останні роки Г.Совачева провела в Абондані,
невеличкому селі серед чудової природи, за 70 км від Парижа, де віддавна зберігся  королівський палац і діяв пансіон для осіб похилого віку - еміґрантів українського  та грузинського походження
Актриса важко переживала переїзд, але умови там
виявилися чудовими. У спогадах Г.Совачева пише: “… мене вже  запевняють, що  навіть повезуть на Пирятинське болото, і то буде на той рік”. (Пирятинське болото  - малися на увазі торф 'яники  поблизу хутора Крячківки та села Вечірки, які здавна  мали цілющі бальнеологічні властивості. У с. Вечірках на початку ХХ ст. існувала  земська лікарня, де хворих з ураженням опорно-рухової системи та ін. лікували  торф'яними грязями і торф'янистим паром). Коли до неї у кімнату підселили ще  одну пансіонерку, росіянку за походженням,                             - актриса засумувала:  “Нічого майже не пишу зараз… Моє життя з кацапнею таке нудне й безрадісне,..  але твердо вірю, що чи ворог, чи ні, а  У к р а ї н а   т а к и   б у д е ! “.
Безумовно, вона тужила за Батьківщиною і думками завжди була у рідній Україні.
Ганна Вікторівна Совачева постійно займалася літературною працею
Свої спогади вперше почала друкувати ще в 1946 р., але і на початку 1950-х вона  повторювала: “Ще так багато треба зробити і так боюся вмирати, не лишивши за  собою сліду…”. Чи “…здається мені, - 
вдасться знайти видавця…  Перша частина вже готова до друку (Спогади), а друга  вся буде присвячена театральній праці… Ми такі бідні на театральну літературу…  Аби Бог поміг і дав пожити ще, “бо працювати інтенсивно мені заборонено”. В  останні місяці життя  Ганні Совачевій у роботі допомагала голова Союзу українок  Франції Ніна Коваленко. Рукопис Ганни Вікторівни Совачевої складався з  чотирьох частин: “Дитинство і юність”, “Російсько- японська війна”, “Війна і  наші визвольні змагання” та “Театр”. Вірогідно, спогади 
залишилися незавершеними. 7 липня 1954 р. Ганна Совачева пішла у вічність. В її  останні хвилини поруч не було нікого. Покійницю поховали на місцевому  цвинтарі, а в середині 1980-х рештки праху українців з Абондана перепоховали в  спільній могилі у Шалеті.
Доля архіву Г.Совачевої невідома. Можливо він потрапив до США. Деякі листи та  уривки зі спогадів актриси зберігаються у приватному архіві О.Зінкевича, який  1952 р. допомагав Г.Совачевій переїхати до Абондана.
Про викладений матеріал О.П.Ротач вичерпно повідомляє у Вступній статті,  особливо, що торкається І і ІІ частин видання. 
ІІІ частина видання “Війна і визвольні змагання” склали оповідки - спогади самої  актриси: Моє подружжя, Перші дні війни (1904 рік), Праця у шпиталі, На фронті,  У запіллі. А також Ревоюція 1917 р., 
На Буковині, На новому постої, У Києві, Втеча на село, У санітарній управі, У  відступі, У відпустці, У Кам 'янці, За нової влади та У Тарнові. Всі вони являють  собою щиро викладений надзвичайний фактаж багатющих свідчень достовірнх  подій, сповнених бентежних переживань, непоправних втрат і здобутків великої  актриси, змушуючи нас, читачів, переживати давно нею пережите. Саме такі  статтті, як Перше травня 1917 р. в Чернівцях, З наших визвольних змагань, Моя  співпраця з англійською місією говорять самі за себе.  А в оповідці “У Тарнові”  прямо вражає дивовижна винахідливість Ганни Совачевої, коли вона, будучи  представницею англійської допомогової організації, вчасно знайшла можливість  передати  через англійську делеґацію в Ліґу Націй у Женеві зібрані обвинувальні  матеріали про катування й смерть Ольги Басараб, що набуло тоді за кордоном для  Польщі великого розголосу. 
Ілюстроване унікальне видання здійснене на високому естетичному рівні,  з'явилося коштом шляхетної родини Ротачів, достойні члени якої сьогодні, треба  сподіватися, є Почесними Громадянами Полтави.
Це видання бажане не тільки для зацікавленого читача, а, особливо, для наукових  працівників, істориків театру й літератури та культури, краєзнавців, філологів  тощо. Таке видання давно очікував наш час.
До того ж книга читається з неймовірним захопленням і безперервним інтересом,  даючи не тільки насолоду для душі, а й неозорий матеріал для розуму, для  пізнання великої патріотки України Ганну Вікторівну Совачеву, а також її  достойне національно-свідоме оточення, яке залишило помітний слід в історії не  тільки українського театру, української культури, а й нелегкої долі  багатостраждальної України.
                                              Дмитро ШУПТА  -
                                      письменник, краєзнавець,
                          Заслужений працівник культури України,
           Академік Міжнародної Академії оригінальних ідей України,
      Академік Міжнародної літературно-мистецької Академії України.
.
11. ИЕГУДА ШТЕЙНБЕРГ БЫЛЫЕ ВРЕМЕНА
ИЕГУДА    ШТЕЙНБЕРГ
БЫЛЫЕ   ВРЕМЕНА
Перевод с иврита:   Дан  Берг
Слово переводчика
Повесть “Былые времена” Иегуды Штейнберга (1863 - 1908) посвящена жизни  кантонистов - еврейских детей, насильно взятых у родителей для подготовки к  службе в армии императора Николая  I. 
О трагической судьбе малолетних рекрутов (двенадцати и менее лет) писали  многие русские и еврейские литераторы: Н. Лесков, А. Герцен, А. Солженицын, В.  Никитин, И. Гордон, Г. Богров и другие. Обыкновенно честные страницы  сострадали беззаступным жертвам и обличали их мучителей.  
Герои повести Штейнберга - это не обреченные на заклание овцы, но мужающие в  борьбе с враждебной средой мальчики, подростки, юноши. Те из них, кто выживал  после физических и моральных пыток благонамеренных царских инквизиторов,  становились образцовыми воинами.  
Рассказ ведется от лица бывшего солдата. Характер его не прост, противоречив,  пожалуй. Крайним напряжением духа сберегший в сердце своем веру отцов, он в  старости тепло вспоминает горькое прошлое.   
Написанная на иврите повесть Иегуды Штейнберга впервые была опубликована в  1906 году. Издавалась в Польше, Германии, США (на английском). Настоящий  перевод на русский язык - первый.  
        
                           Дан Берг
Глава 1
Подошла очередь синагогального служки Шмуэля снаряжать сына в армию.  Первым делом он отправился на рынок и, нимало надеясь на свою опытность,  купил потребные новобранцу принадлежности. Не забыл отдать должное твердому  обычаю, присовокупив к покупкам большую бутылку водки. 
На торжественные проводы Шмуэль созвал соседей, и я был среди приглашенных.  Взволнованный отец разлил водку каждому понемногу, и выпили за жизнь. Он  снова наполнил рюмки и на сей раз не обошел Ривку, жену свою. 
“Пей, женушка!”
“Часто ты видел, что я горькую пью?” - негодуя, возопила Ривка. У нее в запасе  были и другие гневные речи, но проводы сына она сочла неподходящим часом для  ссоры. 
“Женщина! Пей! Тебе говорят!”
Ривка не боялась Шмуэля. Он незлой. Покричать, правда, любит, так это у него  привычка армейская. Там он младших распекал, а с ним старшие не  церемонились. Уважение за чин. Привык помыкать и помыкаемым быть. 
Ривка не стала пить водку, не уступила. Шмуэль смягчился. 
“Не хочешь - не пей! Отчего ты такая бледная? Небось, сына- то не в чужую веру  обращают!” - как умел успокаивал жену строгий муж. 
Услыхав про чужую веру, Ривка пустила слезу - не любила она этот разговор, и так  в городе сплетничают, якобы ее семья с изъяном.  
Рёва и дура! Волос длинный, а ум короткий! - заключил Шмуэль, обращаясь к  гостям, - видали ее? Пять раз устраивала переполох со своими родами, а толку -  ничуть: одни девчонки! Только с шестого раза образумилась и стала рожать мне  на старости лет, как положено - пацанов. Вырастили солдата, а она за жизнь  выпить не хочет! Сын наш в армию идет. Сам. Не то, что я - меня мальцом силой  утащили!”
С ретивой помощью гостей Шмуэль покончил с бутылкой. Они с сыном  взобрались в ожидавшую их повозку, которая доставит их в губернский город к  месту сбора новобранцев. Я тоже направлялся в центр и ехал вместе с ними. Мне  повезло. Шмуэль был словоохотлив и в пути поведал мне историю своей жизни. 
Дожди не щадили ни людей, ни лошадей, ни дорогу. Грязь то густая, то жидкая.  Запасенное дома тепло вышло из нас, сырость пробиралась под одежду. Кучер то и  дело останавливал повозку, просил пассажиров согреться пешим ходом и  облегчить участь животных.  
Шмуэль грустил, сидел сгорбившись, хмуро молчал. Домашняя удаль покинула  старика. Он с жалостью глядел на сына. Видно, нелегко отцу думать о завтрашнем  расставании. Я бросил короткий взгляд в лицо бывшего солдата. Похоже, тысячи  мыслей вдруг разбередили память старика. Что было под спудом - рвалось наружу.   
Мне захотелось разговорить Шмуэля. Подталкивая его к откровенности, я бросил  как-бы невзначай - должно быть, хорошо он помнит молодость свою. Шмуэль  обрадовался моим словам. Его тянуло рассказать о былых днях. Сына в армию  везет - волнительное время жалости, тревоги, воспоминаний. Он достал из  кармана свою короткую трубку - вещица ценная в его глазах, офицерский подарок  как- никак - набил туго, зажег табак спичкой, выпустил облако дыма.  
Глава 2
 - Вот вы говорите, мол, помню я молодость свою, - начал Шмуэль, обращаясь ко  мне сквозь облако дыма, - да, я ясно вижу все, словно это день вчерашний. Никто  не знает, как уходит молодость, но что она прошла - чувствует всякий. 
 - Росли мы четверо сыновей у отца с матерью. Старший - Симха - городской  резник, женатый. За ним следовал Шломо, ему в тот год, о котором рассказ,  минуло тринадцть, бар-мицва. Годом моложе его Давидл, а я - самый младший,  мне было одиннадцать лет. Нынче я один землю топчу, остальные братья на  небесах, мир их праху.
 - Беспокойство царило в городе. Говорили, что вот-вот свалится на наши головы  хатфан, похищающий мальчиков для царской армии. Неимущие семьи больше  тревожились, потому как богачи откупались, и бедняки, как заведено, платят  вдвойне. 
 - Какой из себя хатфан - никто из нас, мальцов, не знал. В хедере, где мы учились,  одни болтали, что это дьявол в человеческом облике, другие называли его  язычником, третьи - вероотступником, а кое-кто утверждал даже, будто он  гнусный еврей, который молитвами оборонился от проклятий праведников.  Взрослые остерегали нас от незнакомцев на улице - хатфан угощает детей  конфетами и орехами, а потом хитростью умыкает. 
 - Мой старший брат Давидл умер двенадцати лет. Мать любила его больше всех  сыновей, и плакала нескончаемо. Где женщины - там и слезы, так уж Бог решил.  Симха, резник, неплохо освоил Писание, но Шломо знал глубже. Превосходил  всех Давидл. Ему предрекали будущее мудреца, да не судьба. Ангел смерти  выбирает лучшего... А я был худшим - не тянулся к маленьким буковкам. Другими  словами, не любил учение. Пустоцвет, как говорится!
 - Закон в те времена требовал от всякой еврейской общины ежегодно поставлять  солдат на государеву службу. Уводили мальчиков с малолетства, чтобы к  совершеннолетию успеть перевоспитать, выбить из головы еврейскую веру.  Обычно брали из семей, где сыновей четверо и больше, но случались и  исключения. 
***
 - Конец субботы пришелся на последний тридцатый день траура по нашему  Давидлу. Отец после всех положенных молитв сказал матери, что, дескать,  человек глуп и не научился до сих пор благословлять горести свои. Она не поняла,  к чему он клонит, и взглянула на него недоуменно.
“Хатфан прибыл в город!” - сообщил отец.
“Боже мой...” - содрогнулась мать.
“Да ведь берут только у “четверных”, “пятерных” и дальше! А мы теперь  “тройные” - пояснил отец, - трое сыновей у нас! Теперь, надеюсь, ты усмотришь  милость Господа в горестях, которыми Он удостаивает народ свой?” 
 - Отцовское умствование не успокоило мать. Симхе, как мы ошибочно думали, по  положению его призыв не грозил. А на меня и на Шломо мать смотрела с  жалостью и страхом, словно мы последние тлеющие угольки после пожарища. Мы  чувствовали, что Давидл был святым - умерев, он избавил нас от руки хатфана.  Мне казалось, что душа его витает в комнате, видит нашу радость, и я стыдился.
 - Назавтра я пришел в хедер с чувством превосходства - теперь я из тройных! А  где превосходство - там и зависть. Четверные мне завидовали, а на них досадовали  пятерные. И все вместе косились на двойных и одинарных. Детьми еще были,  понимали мало, но жизнь уже надоумила нас, что родные братья могут стать злом  друг для друга. 
 - Хатфан явился к нам из Польши, из того самого города, откуда родом Авремл  Горовиц, зять богача реб Иосифа, мир праху его. Авремл слыл многообещающим  знатоком Писания. Чтобы облагородить богатую свою семью почетом учености,  реб Иосиф отдал огромные деньги, дабы заманить в мужья для дочери  просвещенного зятя. Авремл сидел целыми днями в синагоге над книгами, а  руками ничего не делал. Одним словом, чистый алмаз, без изъяна. 
 - На Авремла и нацелился хатфан, видно, царю непременно требовался солдат из  рода Горовцев. Люди были потрясены - неужели лишат город светлой головы?  Сам раввин пригласил к себе хатфана и просил его найти замену Авремлу. Стали  искать в семьях с фамилией Горовец, и добрались до моего отца. А я и не знал  прежде, что у нашей семьи есть фамилия. Отец держал это в секрете. Но  бесполезно таиться от матери, она почуяла неладное, и отправилась к раввину,  взяв с собой меня.  
“Так-то раби надо понимать правду? - воскликнула мать, - я рожала, растила и  лелеяла сыновей, чтоб они стали выкупом за какого-то Авремла?” 
“Наш Авремл - это не какой-то Авремл, - ответил раввин, - он знаток Торы и  золотое сердце. Он драгоценность для еврейского народа. Разве справедливо  пожертвовать им, если можно заменить его?”
“Откуда раби знает, что мои сыновья, когда вырастут, не станут драгоценностями  для народа? Это справедливость?” - наступала мать.
“Он из праведной семьи!” - защищался, как мог, раввин.
“И моя семья праведная! Я не хуже матери Авремла зажигаю субботние свечи и  все заповеди соблюдаю!” - сказала мать и заплакала. 
 - Раввин сник, не вынеся женских слез. А мать спрятала меня и брата Шломо на  чердаке и не велела высовываться. 
***
 - Но я был озорником и ослушался материнского приказа, - продолжил старик со  вздохом. Каждый из нас искупает вину молодости. В нашем переулке жил  шинкарь по фамилии Бендет. Вино он наливал отличное, и потому не гнушались  его кабаком важные особы и большие чины. 
 - Бог дал Бендету единственную дочь. Красотой слыла и образованностью.  Говорили о ней и дурное, но шинкарь обожал ее, да и что удивительного, коли  родитель любит кровное свое дитя. И вот стало известно, что красавица убежала  из дому и вере нашей изменила, не про нас с вами будь сказано! 
 - Прошли годы, Бендет умер, и гнусная дочь его приехала за наследством. Люди  стеклись со всего города поглазеть на авантюристку, отрекшуюся от веры, но не от  денег. Случилось это в тот день, когда мы с Шломо прятались на чердаке.  Приспичило мне выйти наружу, чтоб увидеть вероотступницу, бросить ей в лицо  проклятие, плюнуть вслед. 
 - На улице смелости моей поубавилось - боялся хатфана. Думал, куда побегу в  случае опасности? Обратился ко мне еврей с большой бородой и с вьющимися  пейсами. Сразу видно - человек благородный, такому можно доверять. 
“Ты чем-то испуган, мальчик?”
“Я боюсь хатфана”, - сказал я, готовясь зареветь.
“Не плачь, пойдем, я тебя спрячу. В обиду не дам. Я ведь дядя твой. Или ты меня  не знаешь?”
 - Он держал меня за руку и вел за собой. Я заметил, что встречные женщины,  взглянув на нас, всплескивали руками и принимались плакать.
“Что это с ними?” - спросил я наивно. Человек нагнулся ко мне.
“Хочешь чего-нибудь вкусного? У твоего дяди много сладостей!”
 - Только я услышал про сласти, сразу понял, что никакой это не дядя, а самый  настоящий хатфан. Я поднял крик, пытался вырваться, но человек крепко держал  меня. Вокруг собрались соседи, вопили, грозили. Наконец я услышал свою мать и  подумал, что спасен. Ведь материнский голос исцеляет ребенка, и надежда  оживает, и дух крепнет.
 - Мать прорвалась сквозь толпу, набросилась на хатфана, как дикий зверь. Била,  щипала, царапала, вцепилась в бороду, но не могла освободить меня - он крепко  держал свою добычу. Другие соседки присоединились к ней. Втроем пытались  вырвать меня из сильных рук. Но что могут поделать три женщины против  здоровенного мужичины? Трижды ничего! 
 - Тут одна из соседок, которая с матерью вечно ссорилась, кое-что придумала.  Наверное, от того, что не любила мою мать, она сохраняла спокойствие в этот час,  и потому голова ее работала лучше, чем у других. Она сбегала домой и вынула из  печи два горшка - в одном прокаливалась крупа, а в другом был кипяток. Она  подкралась к хатфану сзади и высыпала ему на руку раскаленную крупу и для  верности плеснула кипятком. Хатфан завопил во всю мочь, невольно разжал руку  и отпустил меня - и вот я свободен!
Погасла трубка, и Шмуэль замолчал. Ему легче рассказывать, когда дым закрывает  от него лицо слушателя: должно быть, так виднее ему былые времена, и ярче  воспоминания о них. Тем временем начался затяжной подъем, и лошади встали.  Кучер напомнил нам, что пора пройтись пешком по грязи. 
Глава 3
Мы пошли вслед за повозкой. Старик снова набил табаком трубку, закурил. Дым  окутал его, и он продолжил рассказ. 
 - Почувствовав свободу, я перестал соображать от счастья, словно в забытье впал.  Когда очнулся, то увидел, что нахожусь на опушке леса, а вокруг меня пасутся  овцы. Рядом брат Шломо. С трудом узнал его: одет, как русский мальчик: рубаха  белая поверх брюк, подпоясан красным кушаком. Я смотрел на брата, а он смотрел  на меня и на мою одежду, такую же, как у него. Я подумал, что нарядили нас в  запрещенный еврею шаатнез - смесь шерстяного с льняным.  
 - Нам обоим приветливо улыбался знакомый русский парень, пастух. Он жил  неподалеку от нас. Зимой по субботам он зажигал свечи в еврейских домах -  шабес-гой. Поэтому он научился немного говорить и понимать по- еврейски. А  летом он пас овец. 
 - Рядом со мной и Шломо стояла мать. Она плакала и целовала нас. Уходя, она  оставила нам хлеб, соль, другую провизию. Не велела нам говорить по-еврейски  при людях, чтобы не узнали, кто мы. Ей легко сказать, не говорить по- еврейски, а  мы другого-то языка не знали! Она сказала, что нам придется тут скрываться, пока  хатфан не уйдет из города. 
 - Это место стало нашим новым убежищем. Теперь будем прятаться не на  чердаке, не в темноте и в духоте - а на вольном воздухе между небом и землей!  Чего нам здесь бояться? Солнца? Света? Луны? Или овец в стаде? Мы от людей  таимся!
 - Мать оставила нас на попечение пастуха. Он хороший хлопец, с ним надежно.  Раз подошел к стаду незнакомый человек, а пастух как закричит: “Эти мальчики  не евреи! Честное слово, совсем-совсем не евреи!” К счастью, то был не хатфан, а  мясник - пришел покупать овец. 
 - Нам со Шломо нелегко было первый раз в жизни засыпать под открытым небом:  шорохи, таинственные звуки, звезды отражаются в реке. Я смотрел на стадо. Не  разобрать в темноте каждую овцу в отдельности. Мне казалось, будто огромные  существа лежат в траве. С восходом солнца они превращаются в смирных овец, а  по ночам, под действием колдовста, становятся грозными великанами. За нами  чернел лес, а какие только ужасы ни случается в чаще, да еще и ночью! 
“Почему ты не спишь?” - спросил меня пастух.
“Я боюсь...”
“Чего ты боишься?”
“Лес страшный...”
“Можешь больше не бояться, вот тебе охрана!” - крикнул пастух, засвистал громко- громко, и сбежалась армия собак.
 - Оглушительный лай разогнал ночную тишину. Что до меня - я собак любил. В  тайне от родителей вырастил одного щенка. Но каково бедному Шломо!  Еврейский мальчик, он всегда пугался собак, а теперь он под охраной этих  страшилищ!
 - Так вот и жили мы в нашей привольной тюрьме под открытым небом, одетые в  шаатнез. Наконец мать поняла то, что раввин уже знал давно, еще когда она  приходила к нему вместе со мной. Нас со Шломо найти не могли, а государевой  армии требовался еврей непременно из рода Горовцев. Вот и схватили старшего  брата Симху, городского резника. Родители подумали, что несправедливо будет  отдать семейного сына в армию, а я, сорванец и невежда, собак гоняющий,  останусь дома. 
 - Пришла мать и забрала нас. Остальное сделали другие. 
Старик прервал рассказ. Он устал подниматься пешком, дышал тяжело.  Повернулся, взглянул на пройденный путь.
“Проверенное средство, - дал мне Шмуэль хороший совет, - если тяжело идти в  гору - оглянись, посмотри вниз, и силы вернутся.”
Глава 4
Люди проворнее лошадей поднимаются в гору по грязи. Мы стояли наверху и  поджидали нашу повозку. Я смотрел на раскинувшуюся внизу долину. Казалось,  тянувшиеся за нами телеги и экипажи не двигались, застыли не месте, утопая в  глинистой жиже. Водная рябь на горемычной раскисшей дороге блестела под  солнечными лучами, прорвавшимися сквозь разрывы в громадах туч.
Старик продолжил рассказ. 
 - Доставили меня в тюрьму, как беглеца. На лавках и на полу сидели мальчики  моего возраста. Некоторые плакали. Нам объявили, что завтра нас повезут к месту  назначения. Сказали, что раввин хотел с нами проститься, но ему не позволили. 
 - Честностью славился наш раввин, мир праху его. А когда прямому человеку  позарез нужно обмануть, он любого враля превзойдет. Ничего не поделаешь - кто  ни с кем не лукавит, того все дурачат. Чтобы с нами напоследок повидаться, раби  придумал ловкую штуку. Оделся, как гой, дождался темноты, вышел на улицу и,  прикинувшись пьяным, давай горланить на всю округу. Ночные жандармы  схватили нарушителя спокойствия и отвели в тюрьму. 
 - Всю ночь раввин говорил с нами. Он поведал нам, что сыновья Якова продали в  рабство брата своего не по собственному желанию, а по воле небес, которым  угодно было сделать праведного Иосифа великим в глазах египтян, дабы признали  язычники избранность народа Израиля. Мы, малолетки, хоть и не успели мудрости  набраться, а поняли: на нашу судьбу намекает наставник.
 - Раввин повторил с нами молитву “Слушай, Израиль” -