|
и Яков ушёл в этот год високосный
ушёл – за плечами испуг
то отклик был властный
зов трёхголосный
иль подло замкнулся задуманный круг
столь быстро столь точно
столь жёстко спокойно
Лахесис отрезала нить
дизайн был закончен
канатом захлёстнут
***
дорога проходит долиной забвенья
дорога петляет обрывами горя
идут пилигримы
мимо
жизни парадные двери закрыты
и в трауре горы
***
округлость линии покоя
разбита взмахами ветвей
стада бредут по голубому
покинув плоскости полей
зеленый парус рвется в небо
пересекая полюс света
тугою тетивою ветра
смещая равновесье лет
и набухают словно зерна
вороньи траурные гнезда
и смертный сумрак затаился
в пронзительном сияньи лета
и чернота теней проснулась
в сияющем подножьи дней
в разгаре лета утомленном
по свету тризну отзвоня
переходить к исходу дня
узнать спасение забвенья
в дыхании стихотворенья
и снять испарину сомненья
на струнах паутины длинной
играет тихо день старинный
и звук плывет прохладой синий
день долгозванно неожидан
***
мой спящий образ мой двойник
дитя с закрытыми глазами
обиженный ребёнок спит
среди фантомов расстояний
***
и двадцать восемь лет
и двадцать восемь зим
и двадцать восемь бесконечных вёсен
затем уж сорок два
потом сорок один
когда тебя никто уж ни о чем не спросит
***
в пространствах тающего утра
ты чертишь волокном зари
прядется волокно зари
струятся солнечные нити
смещая звонкие углы
ветра смещаются углы
ночного странствия
***
в то облако без слов
в то облако без сна
в мир словно лёгкий вздох
безглазно беспечальный
где зачарована душа
где заколдована она
где бесконечный звук
восходит изначально
в предрадужные области дождя
как в дом родной
и бредит-бродит-вспоминает
кого-то ищет называет
сама с собою говорит
аукается окликает
смеётся плачет забывает
и бормотание молитв
ручьём извилистым петляет
и в омут глянув замирает
чуть теплится стихает спит
***
была и будет – Божий гнев
и Божье с гневом наказанье
и в бытность прошлого отчаянья
вхожу я как в глубокий неф
***
вам милые далёкие мои
колечком облако
вам нежный выдох сердца
такое сирое убогое наследство
земли чужой содеянный мотив
вам милые далёкие мои
затейливая вязь воспоминаний
и сны и вечно немота
всегда чужого языка
через который пробиваюсь
к вам
милые далёкие мои
***
Неспроста так хмурится луна
Дождь змеился по стеклу окна.
В городе хозяйничал туман –
Белый безграничный океан.
В нём тонули улицы, дома,
Женщина, что робко шла одна.
Колдовал, заманивал туман.
Расползался по глухим дворам.
И обманывал и уводил,
О туманном чём-то говорил.
Раздвоялся – щурился фонарь.
Крался к Гидеминасу звонарь.
Заиграла музыка в ночи,
Зазвенели медные ключи,
И раздался ржавый хриплый скрип.
День вошёл, ворота растворив.
Вильнюс – зима – 1969
***
(Первый солнечный день после дождей)
На лавочке сидеть
Спокойно.
Закрыть глаза и греться
На солнце.
Забыть где ты, не думать,
Не грезить.
И улыбаться дню
Трезво.
Вильнюс – весна – 1969.
***
Что со мной? Надолго ли? Не знаю.
Милый. Помоги мне. Подскажи.
Только бы смотреть не открываясь
В глубину коричневую лжи.
Вот уже не надо мне и песен
Только бы глаза и этот смех,
Только бы дышать тревогой вёсен,
Позабыв про всё, про вся, про всех.
6 февраля 1969, Москва
***
Начало есть.
Начало есть.
Как и положено в начале.
Всего равно не перечесть
Я много не досказала
Ну что ж, хотя начало есть
Как и положено в начале
***
Ответ №I
В последний ли, в первый
Но танец звенит.
Бездумный и нежный,
Тревожный мотив.
Он вкрадчив и ласков,
Настойчив и тих.
Он нас не оставит
И нам не уйти.
Я смело вступаю
В танцующих круг.
В дешёвом угаре
Кружусь-кружусь.
Мне сказок не надо
Мне быль нипочём.
Всё с рая и ада
Мы снова начнём.
Вильнюс – август – 1969
***
Мне непростительно расстаться
Мне непростительно остаться.
Мне непростительно уйти,
Хотя ведь нам не по пути.
Я прихожу к тебе незвано
И ухожу я нежеланно.
Веду себя я часто странно.
Коль можешь, ты меня прости,
Ведь на с тобой не по пути.
Весна, 1969, Москва
***
Лесной этюд
Весны зелёный росток
Проклюнулся смело.
В лесу зеленеет ель
И небо поголубело.
Стоит на опушке Лель
Бесхитростную свирель
Держит в руках несмело.
Прячется в зарослях Пан
За скорченной старой елью
Издали, чтоб не вспугнуть,
Любуется Лелем.
Не выдержал – подозвал
Русалку.
Та вмиг за дело –
Сладко и нежно дрожа,
Запела свирель у Леля.
Солнце, зажмурив глаза,
В омуте чёрном дремлет.
Вкрадчиво тишина
Голосу леса внемлет.
Вильнюс – весна – 1969
***
Пересекла границу бытия
Московского.
Бежала ночью.
И колдовали мне поля.
Леса пророчили.
Клубился розовый пожар,
В ночи тревогу сея,
То будто бы орда татар
В Помпее,
То вдруг рождалось на глазах светило
Ну, словом, повторялось –
Вновь, что было.
Потом она страна
Мне, чужестраннице, поверила.
И широко и нараспах пред нами двери.
А мы искатели чудес,
И правды в мире
И снова, кажется, что есть
Союз Делилы
1968, август,
поезд Москва-Вильнюс
***
В Таллинн, как в талые воды гляжу,
Не отрываясь брожу.
Звонкий, серебряный шорох дождя
Будит меня.
Иду гулять меж ночью и днём
Вдвоём с дождём.
А надо мной не умолкает
Готики трепетная кривая.
Таллинн – август – 1968
***
вчера вечерело веленье
сказанье коричневых дел
во мне разбудило томленье
топленья тончайшего тлен
и слабость и тяжесть и жалость
к себе ли к тебе ли ко всем
слепая и звонкая радость
тревожный и тягостный плен
***
День угасанья лета
И лето угасшего утра
Утро увядшего года
Смеркается вечером ночи
Месяц умолкшего солнца
Безмолвно пророчит
В млечном тумане мерцают
Звездные сны
И солнце погасшей звезды
***
враскачку вразнобой неспоро
нескоро и как будто наугад
уходит время
помещенное в четырехгранном
размещенное по клеткам
дни как совы
и невесомы и бессонны
и дни нахохлившись как совы
беззвучно спят
и безошибочен наш кормчий
***
детства синего виденье
трепет бабочки больной
дом и серый и большой
и квадрат стихотворенья
– двор в конверте
дальний сон
где-то мне приснился он?
пишет-пишет стук минут
всё задуманное тут
стены инеем белы
лица нежные светлы
лестницы ведёт аллея
вдоль фамильной галереи
мартовский промозглый путь
дайте им на нас взглянуть
им приблизиться б
и вот вьётся светлый хоровод
Леты
прошлое в потрепанном берете
тихие бессонные шаги
лет прошедших
и струенье Леты
***
в предместьях Дж-Вашингтонского моста
тяжелый и угрюмый зной
накрыл все каменной стеной
река невидимо текла
из непрозрачного стекла
и неба одинокий глаз
смотрел столь пристально на нас
что на него махнув рукой
под мост нырнули с головой
где солнце ласково дремало
и равновесие сияло
и теней ласковы извивы
в орнаметальные мотивы
и бабочки крыло дрожало
как шелковое опахало
везде стояли водолеи
ковши вздымая вдоль аллеи
в иконных клеймах будто в радуге
беззубые святые радовались
и женщины глазами долу
чутко внимали белому единорогу
и ангелы держали скрипки
лукаво затаив улыбки
а сверху в нимбе сам Творец
сидел уютно Бог-Отец
***
мельканье света
вопреки
дыханью черного
потока
дыханью чёрного пророка
средь распадения стихий
устало лепит мастер дня
ту форм невидимую точность
где соразмерность есть и точность
прабытия
и бесконечно равнодушен
к уловкам древнего греха
к беспомощным уловкам зла
***
Милый. Милый. Милый,
Нежный мальчик мой,
Мы с тобой совсем невинны
В этот вечер голубой.
Тихо меркнет вечер свечкой.
Вот совсем погас, затих.
Ты обещанный предвечный
Светлый сладостный жених
Кротко теплятся два глаза,
Лик светлеет словно миг.
Я печальная лампада
Пред тобою, мой жених.
***
Потные и сильные
Потные и важные или сухие узловатые
Сучковатые утловатой,
Протянутые морочкой
растопыренные
Цепко охватывающие твою
наивную нерасторопную или заполняющие
ее доверчивое пространство расползающимся
тестом или растопыренные,
как сучки дерева или цепляющиеся
***
Два желтых флага
В синей глубине
Сухая медь страдающего клена
И траекторией последнего полета
Трехпалый перст высоко вознесен
Рябь с веток разбежавшихся пестро
Тень бабочки листа кружит на месте
И лето празднично-просторной тенью
Царит еще в безлюдности аллей
и ветра парус шёлковый надут
и листья падают с шуршанием минут
***
Я слышу тишину снятых голов
а плеч дрожащих в темноте
в паузе между утешительных слов
навязанных нашим снам,
тишь,
которая не говорит ни к кому
о началах-концах,
но стоит с пустыми руками
поднятыми как будто для выстрела,
до тех пора пока мы не
поднимемся до ее присутствия
и требуем чего-то
***
Чтоб дать Вам искренний ответ
Кивнуть Вам «да», сказать Вам «нет»?
Мне нужно время на сонет
Теперь же поздно и рука
Не твердо держит карандаш
Боюсь, что вместо «нет» она
Поспешная, напишет «да».
***
и яма смерти вдруг открылась мне
зашевелились осыпаясь комья
земли задвигались, словно бы во сне
Завеса сыплется струится льётся
Песочный ручеёк сползает
Песочный оползень спустился
***
в эфирных волнах живого света
движутся живые формы
свет благодатный
огонь любви
небесный лев змей
свет солнце благодатное
лир огонь любви
небесный свет начало матер света и огня
***
вдоль северных
холодных ликов
взметнулись южные
вихры
сгущая рыжевы
отливы
нависли серые холмы
спозлись оползни
***
Раскрыта словно наугад
Мелькают древние страницы
И вещие глаза не спят
Округло пролетают птицы
Небрежный ветер клонит голову
***
Мой милый мальчик,
Скука жизни –
– изволь считаться с ней
Моей заплаканной отчизны
Краса чем старее – грустней.
Мы вдвое в этом старом доме,
В нем радиолы крик
И пьяный гомон
Меж
Мои глаза –
древнее лилий,
в них вещая печаль
изгибом мягких плавных линий
в них дремлет даль.
Усталость дней, усталость неба
В прохладе глаз
И гаснет тихое виденье
Про нас
***
|
