|
Действующие лица:
Нина, 31 год (и 19 лет)
Илья, 33 года (и 21 год)
Андрей, 33 года (и 21 год)
Действие первое
Картина 1
По узкому коридору спального вагона идет Андрей с бутылкой кефира и оттопыренными карманами. С другой стороны, навстречу ему - официант с тележкой, на которой - кастрюля с горячими сосисками, бутылки с минеральной водой, соками, тут же - журналы и газеты и т.д.
ОФИЦИАНТ (грубо). Посторонись!
АНДРЕЙ (невольно вдавливаясь в ближайшее купе). Извините. (Оглядывается) Тут (виновато улыбается) …нестыковка некоторая...
В купе за столиком сидит Нина, рассеянно смотрит на незваного гостя.
НИНА (вскрикивает). Джордж?! Ты?
АНДРЕЙ (не оборачиваясь). Он самый...
НИНА (шепотом). Ты... в нашем вагоне?
АНДРЕЙ (сухо). В соседнем. (Выходя) Видел вас вчера...
НИНА (бросается к нему). Подожди! Подожди, Джордж. Ты не хочешь поговорить со мной? Столько лет прошло...
АНДРЕЙ. Вот именно.
НИНА (втаскивает его за рукав в купе). Джордж, ты... видел меня еще вчера - и не подошел? Осталось ехать два с половиной часа (смотрит на часы). Два с четвертью. Значит, если бы не официант...
АНДРЕЙ (жестко). Принесла ж его нелегкая...
НИНА (горько). Не волнуйся, Джордж. Наша встреча не изменит в твоей судьбе ничего. Как видишь, хохотушки с гибким телом уже нет. Есть толстая тетка с тусклым взглядом и...
АНДРЕЙ (чуть мягче). Толстой ты никогда не была и, судя по всему, не будешь. А кроме того, ты же знаешь, что мне полные женщины всегда нравились больше худышек. Но... если честно, ты права, годы тебя не украсили. А я, представь, все еще чувствую себя двадцатилетним мальчишкой.
НИНА. Ты всегда был мальчишкой, Джордж.
АНДРЕЙ. Прости. Нахамил ни с того ни с сего. Ты не обиделась?
НИНА. О чем ты, Джордж? Разве ты был когда-нибудь мастером говорить женщинам комплименты? Я и раньше не могла всерьез на тебя сердиться...
АНДРЕЙ (помолчав). Прошло столько лет... Могу я попросить тебя?..
НИНА (быстро). Да, Джордж?
АНДРЕЙ. Не называй меня Джорджем. Джорджа никогда не было на свете.
НИНА. Как скажешь, Дж... Андрей. А для меня все они существуют и сегодня. И Дженни Макмиллан, и Эндрю Спрингфилд, и Джордж Днепровски...
АНДРЕЙ. И Билли Берг?..
НИНА. И он... А ты, значит, все зачеркнул, Джордж. Прости, Андрей. Ты для меня - Джордж, это имя неотделимо от тебя, как... родинка над губой или вихор у виска. (Протягивает руку, чтобы потрепать его за вихор, но он мягко отстраняется). Не сердись, если я буду иногда ошибаться. Ладно, Джордж?.. (с горечью) Видишь, не могу... (виновато) но я постараюсь.
АНДРЕЙ. Я так долго... Мне кажется, я разговариваю с твоим призраком, Нина...
НИНА. "Нина"... Ни разу не ошибся... Даже тогда. Упрямо не хотел называть меня "Элис".
АНДРЕЙ (резко). Не будем касаться этого.
НИНА (печально). Все еще ревнуешь?
АНДРЕЙ. Сейчас нет. Я женат.
НИНА. Поздравляю.
АНДРЕЙ. Не с чем. Женат неудачно. Но дело не в этом. Поезд ушел...
НИНА. Ты хотел сказать, теплоход уплыл... Как счастливы все мы были до этого путешествия. И как все потом изменилось... "How are you?" - "Well" ... До поездки - "well", а потом... все рухнуло...
АНДРЕЙ (едко). Зачем же обобщать? Кое-кто Богу молиться должен за те дни. Илья курить пошел?
НИНА. Какой Илья? Ты о ком, Джордж... прости, Андрей?
АНДРЕЙ. О муже твоем.
НИНА. Побойся Бога, я - старая дева... почти.
АНДРЕЙ (хохотнув). Ну, если тебе так хочется... Билли Берг. Вы же вместе едете. Что ты разыгрываешь удивление? Мы с ним поздоровались и даже перебросились парой фраз на перроне.
НИНА (вскакивает, трясет его за плечи, кричит). Ты что? Сумасшедший?! Какой муж? Какой Берг? Мы расстались тою же ночью, что и с тобой. Я его уже двенадцать лет не видела. И ничего о нем не знаю.
АНДРЕЙ (растерянно). Но ... я же вчера вечером разговаривал с ним. А потом увидел тебя. Оглянулся, прежде чем войти в вагон, - вижу, идешь ты. С легкой сумочкой...
НИНА (потерянно). Чемодан носильщик вез... Боже мой, ты уверен, что это был он? В моем вагоне?
АНДРЕЙ. Ну, да. Эс Вэ. В этом поезде один спальный вагон. Да он же меня пригласил. «Заходи, - говорит, - мы в спальном».
НИНА (в шоке). Я его не видела... Джордж, ты не мог бы?.. Нет, я сама... Подожди меня здесь, не уходи. Я спрошу проводницу. (Выходит)
Андрей достает сигарету, мнет ее, потом кладет в пачку, решительно направляется к двери, но вдруг возвращается. Садится.
(Входит Нина).
НИНА. Он вышел. Только что. Боже мой... Как же так? Как все закрутилось... Как все опять закрутилось. (Тяжело вздыхает).
АНДРЕЙ (встает). Пойду. Собираться надо... Скоро подъезжаем.
НИНА (хватает его за руки). Подожди. Где же скоро? Почти два часа еще. Тебя ждут?
АНДРЕЙ (спохватившись, берет со стола бутылку кефира, другой рукой указывает на оттопыренные карманы). Совсем забыл... Соседка по купе просила... вот... а я тут...
(Быстро выходит.)
НИНА (тоскливо). Знаю, больше уж я тебя не увижу, Джордж Днепровски.
(Плачет. Сначала тихо, потом громко, навзрыд).
Картина 2
На сцене учебный класс. В центре спинками внутрь - стулья, на которых молодые люди и девушки. Вокруг ходит преподаватель Ольга Леонидовна.
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА (бросает мяч молодой девушке, похожей на Нину в юности). Миссис Элис Берг: "сегодня после обеда"?
НИНА (улыбаясь). "This аfternoon" (возвращает мяч).
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА (мяч - молодому человеку, похожему на Андрея в юности). Мистер Джордж Днепровски: "послезавтра"?
АНДРЕЙ (неуверенно). "Tomorrow?..".
НИНА (шепчет). "The day after..."
АНДРЕЙ. O, excuse! "The day after tomorrow".
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. Хорошо. All right! (Подходит к высокому красивому юноше) Мистер Берг (бросает ему мяч): "Как-нибудь на следующей неделе"?
ИЛЬЯ (без запинки, с отличным произношением). "Some time next week" (возвращает мяч).
Нина сидит рядом с Ильей, они часто взглядывают друг на друга нежно и заговорщически. Невооруженным глазом видно, что они влюблены друг в друга. Андрей сидит наискосок и не отрываясь смотрит на Нину, но та словно не замечает этого.
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. Ребята, простите, что говорю по-русски, но согласитесь: наши супруги - мистер и миссис Берг - удивительно гармоничная пара.
АНДРЕЙ (едко). Внешне - возможно...
ИЛЬЯ. Не обращайте внимания, Ольга Леонидовна. Днепровски просто завидует. И ревнует, к тому же.
НИНА (мягко). Берг, не надо.
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА (спохватившись). Ой... Я, кажется, допустила бестактность. Прошу прощения. Простите, Андрей. И Нина. Я не ожидала...
АНДРЕЙ. Not at all, Ольга Леонидовна. Ничего страшного. То ли еще будет...
(В дверь заглядывает Катя, молодая, ярко одетая девушка.)
ИЛЬЯ. Кажется, кто-то мне угрожает? Если хочешь знать, Днепровски...
КАТЯ. Можно? May I come in?
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА (удивленно). Вы кто такая?
КАТЯ. I am Sally Donovan. Катя. Екатерина Перевезенцева. Excuse. Я опоздала на наш катер. Вернее, на моторке догнали, - а тут, оказывается, вы. (Кокетливо) Не выбрасывайте меня за борт, пожалуйста. Не все ли равно, с какой группой сдавать выпускной экзамен? Да и... все равно уже ни у вас, ни у меня другого варианта нет (улыбается - и вся группа, очарованная непосредственностью красавицы, улыбается в ответ. В том числе и Ольга Леонидовна.)
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. Sit down, Sally. Ребята, стульчик бы... (трое ребят вскакивают, но Илья опережает их. Через несколько секунд возвращается со стулом, ставит его рядом, между собой и Ниной.
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. No. No, no, mister Berg (берет стул и пересаживает Катю к Андрею) And your wife?
НИНА (миролюбиво). Да ладно вам, Ольга Леонидовна. Не все ли равно, где сидеть? Это ж игра...
ИЛЬЯ (зловеще). Вот именно.
(В это время Катя наклоняется и, улыбаясь, о чем-то спрашивает Андрея. Тот сухо отвечает и невежливо отворачивается).
Картина 3
(Стук в дверь купе).
НИНА (взволнованно). Да? Да-да, входите.
АНДРЕЙ. Можно?
НИНА (молча встает, подходит к нему, пристально всматривается, касается рукой его лица, волос, словно не верит, что перед ней - действительно он. Потом обнимает, прижимается - и резко отстраняется). Я думала, что больше не увижу тебя. Ну, привет, Джордж Днепровски?..
АНДРЕЙ. Привет, Элис.
НИНА. Ты впервые так меня назвал. Почему?
АНДРЕЙ. Потому. Не Берг потому что. А кто не Берг, тот кое-чего стоит в этой жизни (улыбается, садится к столику напротив Нины).
НИНА. Мальчишка... (Поджимает под себя ноги, подпирает подбородок кулачками. Похожа на маленькую девочку). Как ты думаешь, Джордж... Андрей, - зачем все это с нами сотворили?
АНДРЕЙ. Сотворили? Кого ты имеешь в виду? Босого с нимбом на облаке?
НИНА. Разве имеет значение, босой или обутый, с нимбом или с рогами? Зачем? Скажи, ты ведь умный. Философ. Зачем? Так стремительно закрутилось - и в несколько часов было разрушено и сметено.
И вот сейчас... Двенадцать лет не виделись. И вдруг - в один день, в один час, в одном поезде, в одном вагоне... Ты не заметил, у этого официанта с тележкой ... не было рожек? (смеется и лбом "бодает" его). Ну, ты, Днепровски, скажи, куда делся тогда, как жил все эти годы?
АНДРЕЙ. Нет, сначала ты скажи. Разве не к нему вернулась? Я не искал, знал: другого варианта быть не может...
НИНА. Его и не было, другого варианта. Все вдруг стало с ног на голову. Я ж говорю, так тогда все закрутилось... Столько было сделано глупостей и ошибок... Всеми...
АНДРЕЙ. И мною?
НИНА. И тобой, Андрей. Помнишь нашу прощальную ночь? Это была чья-то потрясающая идея: устроить выпускные экзамены курса – на катере… Как все было замечательно сначала… Сидели, пели, разговаривали о жизни, о будущем, планы строили… А когда начало светать - разошлись по каютам.
Я тебе никогда не рассказывала... Да и возможности не представилось...
С Бергом мы договорились тогда, что встретимся... что он придет ко мне, а Дженни (помнишь Дженни Макмиллан? Нас поселили вместе) поднимется в его каюту. Когда все уснут, естественно. До этого между нами была только одна ночь... А всего их было у меня две. Одна с Ильей, вторая - с тобой. С суточным промежутком...
(Она вздохнула и сама рассмеялась от того, каким горьким и по-бабьи шумным был этот вздох).
АНДРЕЙ. Нина... Ниночка... Кто ж знал?..
НИНА. Наверное, так лучше для всех. Там, наверху, знают, что делают...
АНДРЕЙ. Ну и кому же лучше, кроме "тех, кто наверху"? Ты счастлива? Он... У него был такой затравленный взгляд... Я даже пожалел его, хотя, ты знаешь, никогда особенно не любил. Обо мне - говорить нечего...
НИНА. Может, хоть Салли… Ну…Катька Перевезенцева… Прости, тебе неприятно, но я буду называть всех так, как привыкла и как называю в воспоминаниях). Кто-то ж должен быть счастлив. Для чего-то все это делалось.
АНДРЕЙ. "Там, наверху"? Ты что, веришь в бога?
НИНА. Не знаю. Во что-то верю. В какую-то высшую справедливость... Но мы отвлеклись. Говорили о чем-то очень для меня важном....
АНДРЕЙ. О Кате. Счастлива ли она...
НИНА. ...с Ильей.
АНДРЕЙ (недоуменно). А он-то тут при чем?
НИНА. Ну, они, наверное, поженились. Я тебе не сказала... Когда Дженни поднялась в каюту Берга, они ... в общем, Катя была там, у него. Дженни долго ждала, но потом вернулась ко мне. А я пришла к тебе.
АНДРЕЙ. До той ночи я надеялся, что небезразличен тебе. То есть, я не слепец, видел, конечно: ты без ума от Берга, он от тебя - и третьему там делать нечего. Но когда ночью я услышал твой голос... я ведь тебя любил...
НИНА. Прости, Андрей...
АНДРЕЙ. ...тогда я и понял, что ни черта ты меня не любишь. Ну и ... наглупил. Ты сказала, что сейчас вернешься - и не вернулась. Я ждал... Как я тогда тебя ждал... А утром, когда Илья... когда Берг мимо с сияющим лицом прошел... Словом, я пошел - и сделал ей предложение. Был уверен в отказе, а она взяла и согласилась.
НИНА. Кто? Катя?
АНДРЕЙ. Кто ж еще? Так хотелось мне смыть эту сияющую улыбку с берговской вечно самодовольной физиономии... Уверен, никогда он никого не любил, кроме собственной персоны...
НИНА. Ты несправедлив к нему. Но погоди... Как же так? Ты женился на Кате? На Салли Донован? Ты уверен?
АНДРЕЙ (грустно). Не просто женился. Я и по сей день ее муж. И дети у нас. Мальчик и девочка. И дом - полная чаша. Все есть. Только отчего-то по утрам у нее глаза опухшие, а у меня сердце - как у старикашки столетнего...
НИНА (встает). Извини, Андрюша. Так... ты муж Кати?.. Вот это номер... Ты, а не Берг... Боже, что мы натворили... Хотя... Илья-то, может быть, счастлив.
АНДРЕЙ (саркастически усмехаясь). Видела бы ты его глаза...
НИНА. Все равно кто-то был бы несчастен. Теперь уж этого не узнаешь (встает, подходит к окну). Надо же, сбежал... Отчего? Подожди-ка. (Она выходит. Через минуту возвращается). Надымил-то как. Ужас. Ничего себе, столетний старикашка с гниющим сердцем. Смолит, как...
АНДРЕЙ. Докуда у него был билет?
НИНА (тихо). До Москвы. Так-то, Андрей...
Молчат.
АНДРЕЙ. Можно, я посижу здесь?
Нина кивает.
АНДРЕЙ. Ты что, так одна и ехала всю дорогу?
НИНА. В пять утра попутчик сошел. Я даже не услышала. Деликатный... (Смотрит в окно, резко отходит, садится напротив Андрея).
Ну что, рассказать тебе, как и чем я жила все эти годы? (Андрей молча закуривает следующую сигарету.) Ожиданием. Много ездила. Специально выбрала себе работу со множеством командировок. Под лежачий камень вода ведь не потечет.
Однажды, думала, бог все равно сведет. Буду я эдак грустно сидеть у окошка купе, а тут какой-нибудь официант и втолкнет его ко мне. Совершенно случайно. И вот сегодня...
АНДРЕЙ. Ты хочешь сказать... Ты меня ждала? Меня, Нина? Меня?
НИНА. Он ни разу не прошел мимо моей двери. За всю дорогу ни разу. Случайно такое невозможно. Значит, не хотел... А если б и пошел, у официанта сломалась бы колесико на тележке, не здесь, а... в соседнем вагоне. И он застрял бы там...
АНДРЕЙ. Я пойду (встает).
НИНА (тоже встает, подходит к нему и насильно сажает). Такой парадокс, Андрей. Если бы двенадцать лет назад я вышла замуж за Илью, то уже лет семь мы были бы с тобой вместе. Я уверена. Мы с ним настолько разные, что даже сильное чувство не спасло бы наш союз.
С тобой же мы созданы друг для друга . Жили бы долго и счастливо и умерли в один день. Уверена, Амур целился в тебя, да ты нагнулся завязать шнурок на ботинке - и стрела угодила в стоящего позади Илью. Если б разрешалось многомужество...
АНДРЕЙ (едко). Чтобы с ним спать, а со мной вслух читать книжки на английском языке?
НИНА. Напрасно злишься. Как видишь, бодливой корове Бог не то что двух - одного рога пожалел...
АНДРЕЙ. Не понимаю, почему он? Ведь в нашей группе было столько симпатичных молодых людей. Да все интереснее его. Все до одного. А ты словно помешалась. Ольга Леонидовна "обвенчала" вас - по закону игры - и для всех вы стали супругами. "Мистер и миссис Берг". Точно так же могла бы ты стать "миссис Днепровски" или " миссис Спрингфилд". Но тебя устраивало. Вся светилась... Никого не замечала, кроме своего «благоверного».
О нем этого не скажешь. Появилась хорошенькая мисс Донован - и все. Забыл о тебе. Согрел постельку.
НИНА. Мне больно, Андрей.
АНДРЕЙ. Это мне больно. Спроси мою жену, сколько раз, обнимая ее ночью, я называл ее Ниной и как отшатывался, убедившись, что Нина - лишь сон...
НИНА. Выходит, это я сделала всех несчастными. Всех...
АНДРЕЙ. Что было, того уж не поправишь. Но ответь мне, ты, так слепо верящая в судьбу. Зачем ей надо было сыграть с нами эту злую шутку?
Почему именно Салли Донован опоздала на свой катер и попала к нам?
НИНА. Она была предназначена тебе.
АНДРЕЙ. Думаю, из всех четверых больше всего хотела бы вернуть ту злополучную ночь она. Чтобы прыгнуть за борт и вплавь догонять свой катер. Либо добираться до берега. В крайнем случае, утонуть. Лучше не жить, чем жить так, как жила эти двенадцать лет она со мной.
НИНА. Не преувеличивай. Ты что, бьешь ее? Гоняешь детей? Водишь домой пьяных дружков? У нее есть семья. Дети. Муж, который думает, что не любит ее, и даже если это так - которого любит она. Я бы, не задумываясь, поменяла свое одиночество на ее несчастную жизнь.
АНДРЕЙ. Только страдающей стороной был бы я. Ты злилась бы на меня за каждый промах, а ночью называла бы меня Бергом - и только в такие минуты целовала горячо и нежно... Или отыскала бы его и сбежала. Не к нему, так к кому-нибудь похожему на него... И дети наши, уверен, были бы похожи на него...
НИНА. А на кого похожи твои?
АНДРЕЙ (рассеянно). Трудно сказать... (стремительно подходит к ней, сжимает ее руки) Ниночка... Я знаю, время прошло, многое изменилось, но мы могли бы... Только скажи... Ведь никогда не поздно все изменить. У нас будет сын с моими глазами...
НИНА. С твоими глазами? Возможно... Но улыбка... Улыбка будет точно такая же, как у Берга. И ты возненавидишь его.
Позволь мне нести мой крест дальше. Кто знает, не пересекутся ли еще наши пути. Жаль, что он сбежал. Он ведь тоже, наверное, ничего не знает обо мне... И думает, что я сумела быть счастливой без него.
АНДРЕЙ. Если верить твоему Богу, зачем-то же он послал нам сегодняшнюю встречу? Давай сломаем карту. Нам может начать везти. Нина! (Обнимает ее. В этот момент входит проводница).
ПРОВОДНИЦА (Нине сурово). Билетик нужен? И за чай расплатитесь.
НИНА. Билет? Да... Нет, не нужен... Хотя, давайте: мне же отчитываться. А чай я не пила.
ПРОВОДНИЦА. Ишь ты, не пила. Давешний ваш спутник (брезгливо осматривает по очереди Нину и Андрея) брал вчера два стакана.
НИНА. Да он сам их и выпил. (Устало) Ну, хорошо. Сейчас.
АНДРЕЙ. Я заплачу, Нина.
ПРОВОДНИЦА. Уже и без отчества. Тьфу...
НИНА. Да вот же, на столе, деньги. Он оставил. Просил передать, а я забыла.
ПРОВОДНИЦА. Забыла... Постель собирайте. Уж, небось, не пригодится. (Еще раз зло оглядывает Андрея и на пороге плюет).
НИНА (со вздохом). Нарушили границы нравственных норм...
(В коридоре)
ПРОВОДНИЦА. Место шестое... Шестое... Да это ж ей. (Достает из кармана белый, сложенный вчетверо листок) Один ее чаем поит, ночь с ней проводит. Другой целует. Третий записки шлет... Из принципа не передам. (Разворачивает записку, читает): "И все-таки вы вместе. Молодцы. (Дальше мычит кусок текста)... всегда любил мою "миссис Берг". (В сторону) Миссис. Шлюха она, твоя миссис. (Читает дальше, мыча целые куски) Не подошел к вам, не смог... Завидую... Ваш Берг". (Переворачивает записку) И телефон дал... (Медленно складывает записку). Такой приятный мужчина, обходительный - туда же. Мастерица охмурять. Не на ту напоролась, милая (мнет записку, швыряет ее в окно).
(В купе)
АНДРЕЙ. Неужели все, Нина? Разбежимся - и больше никогда?..
НИНА. Почему? Глядишь, Бог сведет снова. Ты будешь воспитывать внуков...
АНДРЕЙ. А ты? Как же ты?
НИНА. Я?.. Буду ждать. Ведь встретились же через двенадцать лет. Почти встретились. Буду ждать. Осталось всего двенадцать лет. Если повезет...
Действие второе
Картина 1
То же купе. У окна - Нина. От той, из первого действия, она отличается большей небрежностью в одежде и прическе.
Входит Андрей.
НИНА (раздраженно). Ну, где ты бродишь, в самом деле?
АНДРЕЙ (равнодушно). Сама послала...
НИНА (перебивая). Боже, что за вид... Сними с губы... что-то белое. Посмотри в зеркало, на кого ты похож. Чучело. Воды хоть принес?
АНДРЕЙ (рассматривая себя в зеркале). Для тебя я в любом виде чучело. Но, заметь, воду ты примешь и от чучела. Для того ты меня и держишь, ведь так? Поднести тяжелое, сбегать за водой, погулять с ребенком...
НИНА. Что-что? Бунт на корабле? (Треплет его за вихры.) Ты ж терпел?.. Молчал... Что-то случилось?
АНДРЕЙ. Случилось. Илью встретил. Берга...
НИНА. Берга? (Помолчав.) Он что, в нашем поезде едет? Один?
АНДРЕЙ. Не вдавался в подробности, куда и с кем... В соседнем вагоне, между прочим. Беги к своему ненаглядному. У него и спросишь, один, с женой или с любовницей...
Одет как франт. По-моему, обрадовался встрече. Из-за тебя, конечно. Первый вопрос - где Нина?
НИНА. Ну, и... Господи, я ведь просила тебя поменять майку. Грязь скалывать можно.
АНДРЕЙ. Мне больше нечего надеть. Жена не постирала, а чистая - сама знаешь - с дырой.
НИНА (вздыхает). Ладно. Учитель. Скажи лучше, что ты Бергу ответил?
АНДРЕЙ. Обидишься. А может - обрадуешься. Сказал, что сто лет уже тебя не видел. После развода не встречались.
НИНА. Как? Ты сказал, что мы разошлись? Какая муха тебя укусила?
АНДРЕЙ. Чтоб еще больше не соврать. Спросит, как мы... ну, как наша семейная жисть складывается, а ответить нечего. Никак не складывается. На ниточке висит, как зуб молочный...
НИНА (с еле уловимой обидой). Так бы и сказал. Ты ж правдолюб, храбрец. С такими акулами на работе схватываешься.
АНДРЕЙ (с горечью). Ну, зачем иллюзию разрушать? Я же знаю, что он любил тебя. И хотел бы быть на моем месте. Да и ... не поверил бы он мне. В любом случае считал бы виноватым. С нелюбимым мужем кто ж в сварливую бабу не превратится?
НИНА. В сварливую?.. Ты никогда раньше так не говорил. (Глотает слезы) А что? Пожалуй, ты прав. Баба. Обычная баба, злая, придирчивая, издерганная. Вечно чем-то недовольная... Разве такую замуж ты звал? (Плачет.)
АНДРЕЙ (растерянно). Прости, Ниночка. Я не хотел... Что это из меня полезло? Прости, родная (целует ее в затылок). ...Знаешь, по-моему, он обрадовался. Ну... тому, что мы не вместе. Искать, думаю, не будет. Но камень с его души свалился. Чувствует вину перед тобой...
НИНА. Какую вину?
АНДРЕЙ. За несбывшееся. За ту глупую выходку, с Катькой Перевезенцевой... Одним махом все испортил... Такая это была пара: мистер Берг и миссис Берг... А он эту великолепную Элис Берг своими руками толкнул под венец с адвокатишкой Джорджем Днепровски. И вот результат...
НИНА. Несбывшееся? Врешь, Днепровски. Все эти годы я считала так же. Не вместе, значит, не сбылось. А теперь убеждена: не сбылось бы, если б поженились. Я бы вечно ворчала, ревновала бы его к друзьям, а он - норовил сбежать в компанию, где его Львиная царственность ценится по достоинству. Где ему позволяют хвастать и "якать", сколько угодно. Смотрят в рот и ничего от него не требуют.
Нет, Днепровски. Именно сейчас все, что нас связывало, кажется особенно счастливым и нерушимым... (Помолчав) Я не хотела тебе говорить - и ни за что не сказала бы. Незачем нам делать друг другу больно. Получилось бы, что я мщу тебе за то, что ты подставил мне в трудную минуту плечо...
АНДРЕЙ (прерывает ее). Впервые за последние годы ты сказала мне приятное...
НИНА. Это чтобы следом больнее ударить. Но ты сам, Андрей... Ведь ты сказал Бергу, что… ну, что мы расстались. А раз расстались - слушай правду.
АНДРЕЙ (быстро). Ниночка...
НИНА (твердо). Мы с Бергом встречались после нашей свадьбы.
АНДРЕЙ (после паузы). Я это знал... Чувствовал... Шесть лет назад? Осенью?
НИНА (со вздохом). Шесть лет назад я уже порвала с ним. Точнее - он со мной. Не смог жить двойной жизнью. Мне было тогда очень тяжело. Помнишь, тот год? Какие только хвори не валились...
АНДРЕЙ. Не рассказывай... я же вижу, тебе тяжело...
НИНА. Сегодня легче, чем тогда было. Правда, твое маленькое предательство... Ведь, правда, ты меня чуть-чуть предал? Час назад?
АНДРЕЙ (согласно). Чуть-чуть. А ты меня - по-настоящему. И не только меня. Себя. Илью... И не шесть лет назад, а двенадцать. Вильнула хвостом, а с Бергами так не поступают.
НИНА. Да, с Бергами не поступают. Ведь мы оба - Берги... Попробовали друг друга на крепость - и оба не выдержали испытания...
АНДРЕЙ. Так вот отчего ты тогда так изменилась... Дергаться перестала, вспыхивать при каждом упоминании его имени. Но и - потухла. Мир больше тебя не интересовал. ... А ведь мир - это и мы с Ромкой...
НИНА. Ты прав, мой мудрый и вечно правый Днепровски. Праведник Днепровски. Но тебе легко всегда быть правым. Ты женился на любимой женщине, во что бы потом она ни превратилась. У тебя не было причин для сбоя в психике. Полюбил и на избраннице женился. В то время как мы с Бергом... Оба...
АНДРЕЙ. Значит, все-таки рогат... Спасибо, родная...
НИНА. Какая там родная... Сам только что сказал Бергу, что мы расстались. Теперь терпи.
АНДРЕЙ. Да я и так... (Закуривает) Ты не хочешь рассказать мне ... о вас c Бергом?
НИНА (быстро). Зачем? Если ты мазохист, это не значит, что я - садистка.
АНДРЕЙ (подходит, берет ее за руку) Я жду...
НИНА. Пусти, мне больно (вырывает руку).
АНДРЕЙ. Прошу тебя, Нина. Мне нужно это знать. Все равно, кажется, мосты уже сожжены. А я хочу кое-что для себя уяснить... Ну, это-то ты можешь для меня сделать? В качестве частичной компенсации?
НИНА. Компенсации? Это за что же? За то, что столько долгих унылых лет изменяла с тобой любимому? Это по паспорту мой муж - ты. Перед Богом я - жена Берга. Небеса протестуют против браков без любви.
А Берга я любила. И сейчас люблю, Андрей. Ни соединенье наше - всего на миг, - ни расставанье ничего не изменили. Хотя я старалась избавиться от этого чувства, скорее, болезни, - видит Бог, старалась...
АНДРЕЙ. Я знаю...
НИНА (истерически). Не перебивай меня! (Целует его.) Не мешай мне, ладно, Андрюша? Конечно, знаешь. Разве могло быть иначе? Он уже был женат. И дети были. Две маленьких девочки-погодки. Красавицы, очевидно, в мать.
Мы встретились в парке, случайно. На шее у него сидела младшая дочь, старшую он вел за руку. Мы оба смутились. Обменялись дурацкими какими-то фразами. Я сказала, что иду из " Чайной розы", что обедаю там почти каждый день. Специально сказала. Назавтра он подошел к моему столику, - и я знала, что так будет...
Помнишь, я вернулась из института позже обычного, с пылающими щеками? Ты еще подумал, что у меня температура. Невпопад ответила, обожгла руку, разбила сахарницу.
АНДРЕЙ (горько). Так тяжело было донести до дому мои рога?
НИНА. До рогов, Днепровски, было еще очень далеко. До сих пор опасаюсь, как бы в один прекрасный день они не свалились тебе на ногу: четыре встречи, вот все, что между нами было. Из этого прочные рога не сконструируешь.
АНДРЕЙ (горячо). И на том спасибо. А я-то, глупец, радовался. Знала бы ты, Малыш, как радовался... После нескольких лет холодности и вялого безразличия - такой жар, такое неистовство. Выше облаков от счастья летал... Потом опять - как корова все слизнула.
НИНА (со вздохом). Слизнула...
АНДРЕЙ. Я считал, что если у женщины появляется любовник, муж становится ей противен...
НИНА. Что ты в этом понимаешь, Андрюша? Если любовник - да, наверное, тогда - так. Но у меня-то? Стоило увидеть его глаза - и я готова была целовать весь мир, всех, всех... И тебя, тебя, Днепровски... Я никогда, слышишь, никогда так тебя не любила, как в те дни. Никогда... И теперь уж - никогда больше...
АНДРЕЙ (едко). Ну, почему? Полюбишь очередного, глядишь, и мне перепадет.
НИНА. Тебя ударить?
АНДРЕЙ. Как хочешь. (Встает, начинает нервно ходить по купе).
НИНА. Дальше, наверное, не стоит. Не вижу смысла. Если б ты мог отстраниться сейчас от собственной раны, согласна, болезненной и кровоточащей, - ты понял бы, каково мне было в те головокружительные дни, и каково - потом, когда все оборвалось. Не хмурься, Андрей. Я и с тобой была счастлива. У нас позади столько светлых, по-настоящему радостных дней.
АНДРЕЙ. Оставь...
НИНА. Не веришь - как хочешь. Недавно я наткнулась на старую записную книжку. Там на каждой странице: "Андрюша", "мой Днепровски" и тому подобное... Просто, как бы тебе это объяснить?.. Я об этом думала... Ты... слишком легко мне достался. Нет, правда. Я не успела тобою "настрадаться". Ты уже любил меня, когда я уткнула в твою мохнатую грудь свое заплаканное лицо (Встает, подходит к окну).
И произошло то, что произошло. Ты живешь своей жизнью, я - своей. А могли бы жить общей. Я верю, могли бы. Если бы все чуть-чуть иначе сложилось...
АНДРЕЙ (тихо). Почему вы расстались? С ним, родным и любимым, ты рассталась, а со мной прожила до сегодняшнего дня. Неужели из-за Ромки - и из-за Берговских девчонок? Не верю.
НИНА. Правильно не веришь. Ребенку всегда лучше около одного счастливого родителя, чем с двумя несчастными.
А вот потому, Днепровски... Потому что слишком в свое время настрадались друг из-за друга. Равновесием этим страданиям могла быть только какая-нибудь великая неземная любовь. А земная? Она не сумела не то что перетянуть, - уравновесить чашу весов. Это было одновременно и величайшее счастье, и величайшее разочарование. Обоюдное. Не сумели соответствовать...
АНДРЕЙ. Попроще нельзя?
НИНА. Куда уж проще? То, что с тобой - "недо", с ним - "пере". Теперь понял?
АНДРЕЙ. Теперь понял. Но ... не ощутил. А хотел бы... Мне не дано - так хоть услышать, как бывает у других. И переходят ли они после этого Великого Слияния в новую касту?
НИНА. Переходят. Даже если их до крови, до рваных ран исстегала нагайками тюремная надзирательница Реальность. Даже если они навеки расстались - и знают, что расстались навеки...
Но - стоп. Не надо, Андрюша. Не стоит.
АНДРЕЙ. "Богу - Богово"? Но ты обещала рассказать...
НИНА. Перестань мучить себя.
АНДРЕЙ. Что, гигант?
НИНА. Не то, Андрей. По части постельных ухищрений ему до тебя далеко.
Он менее нежен. От него не дождешься признаний и ласковых слов. Так, как ты, он никогда меня не называл... Но... Он мог бы не иметь и половины достоинств, которыми Бог (и я?) - мы с Богом наградили его. И ничего не потерял бы в моих глазах. Потому что это - ОН. Понимаешь? Только с ним я поняла, что разница между любимым мужчиной и тем, кто просто нравится, стократ больше, чем разница между тем, кто нравится, - и кто противен.
АНДРЕЙ. То есть мной...
НИНА. Не ерничай. Ты знаешь, что мне всегда - слышишь, Днепровски? - всегда с тобой было хорошо.
АНДРЕЙ (помолчав). Мы отвлеклись...
НИНА. Чего ты от меня хочешь? А, Днепровски? Разве об этом расскажешь?
АНДРЕЙ (не слушая ее). А я ведь считал... верил, что и ты меня тоже чуть-чуть любишь...
НИНА (зло). Так я и знала. Послушай, Андрей. Ты - хороший человек. Но прошу тебя, не берись рубить дерево не по себе. Уж если напросился слушать - слушай, сцепив зубы. Не ной. Не сложилось, так давай расстанемся, как мужчина и женщина, а не как... две бабы. Ведь были ж у нас счастливые дни... Не надо их затаптывать...
АНДРЕЙ. Ловко ты повернула. Жаль, не успел законспектировать нравоучений святой Марии-Магдалины...
НИНА (устало). Пойду узнаю, не опаздывает ли поезд...
Картина 2
Нина стоит с Бергом у окна вагона.
ИЛЬЯ. Так я и знал, что наврал Днепровски.
НИНА. Меньше наврал, чем тебе кажется... А все же сам не подошел, Берг.
ИЛЬЯ. Мы уже однажды пытались ворошить прошлое. И что из этого вышло?
НИНА. Счастливое лето. Для меня...
ИЛЬЯ. Для меня оно тоже останется счастливым. Но... останется в прошлом. Жизнь продолжается. Глупо цепляться за то, что давно прошло.
НИНА. А как ты считаешь, Берг, мы с тобой... Ну, если б не та общая ошибка?..
ИЛЬЯ (едко). Комедия ошибок...
НИНА. Пожалуй... Как бы мы с тобой жили?
ИЛЬЯ. Никаких иллюзий на этот счет у меня нет - точно так же, как ты живешь с Андреем, как я - со своей женой. При том что ты, как ты утверждаешь, вышла замуж, не любя, а я, прости, - по любви. По большой любви...
НИНА (помолчав). Я этого не знала...
ИЛЬЯ. А это, как видишь, не имеет значения. Итогом твоей жизни будет трагический вывод: нелюбимому поцелуя не давать! Итогом моей: не в чувстве дело, а в умении жить вдвоем. Третий не может ни испортить дело, ни укрепить разваливающееся здание. Я говорю не только о ребенке...
НИНА. Берг, ты меня совсем разлюбил...
ИЛЬЯ. Если для тебя это еще важно... нет, не разлюбил, Нина. Но даже будь я свободен, соединиться в одну семью уже не предложил бы. Ни тебе, ни кому-то другому. Бог спас тогда нас друг от друга...
НИНА (близко придвинувшись, рассматривает его). Шесть лет назад у тебя были совсем другие глаза. Совсем другие...
Ты помнишь то лето, Берг? Как ты кормил меня дикой вишней. Как поцеловал - словно в первый раз? Женщина, которой не досталось такого поцелуя, будь она трижды замужем и имей шестерых детей, - так и осталась девственницей...
ИЛЬЯ (мягко). Подожди, Нина.
НИНА (не слушая его). ...А помнишь пятнадцатое июня? Сказали домашним, что едем в командировку, а сами... Помнишь электричку в Светлогорск? Как ты тогда на меня смотрел... Через пару лет я утащила туда Днепровски в отпуск. Но это было уже совсем не то... А еще через год я прилетела туда тайком от своих. На одни сутки. В "наш" день. Отчего-то верила, что встречу там тебя. Ходила как помешанная, всматриваясь в лица прохожих. Какой-то молодой человек, тоже Илья, затащил меня в ресторан. Мы пили, танцевали. Он пригласил меня к себе. Я шла за ним, как сомнамбула... Он задавал вопросы, не знаю, что я ему отвечала, только вдруг он говорит: где вы остановились? Я провожу вас. А я ему - нигде. Завтра утром улетаю. Прилетела к любимому мужчине, да, видно, ошиблась адресом... Ночевала у него. Он спал на кухне, на полу, а я - на его кровати. Утром пришла его мама... Мы с ней до сих пор переписываемся. А еще, помнишь, Берг...
ИЛЬЯ. Не надо, Нина. Я помню все. Разве это забудешь? Впрочем... может и забыться. Стереться в памяти... Если наглупишь...
НИНА. Наглупишь? О чем ты?
ИЛЬЯ. О женитьбе. Единственная возможность избавиться от счастливых воспоминаний юности - жениться на той, с кем они связаны... Такая вот банальность из уст Берга.
НИНА. Берг, ты ли это? Любитель женщин, любимец женщин... я тебя не узнаю...
ИЛЬЯ. Жизнь пообтрепала. Мне всегда казалось, что мужчины женятся для комфорта, а любовные интрижки заводят для новизны...
НИНА. А на самом деле?
ИЛЬЯ. Наоборот. Чтобы убедиться, что все женщины одинаковы. Собственницы. Кокетки. Тираны... Одна такая у каждого уже есть дома. Второй не надо. От первой-то не знаешь, куда деться...
НИНА. Неужто так допекло? Сочувствую...
ИЛЬЯ. Я любил ее. Ты стала миссис Днепровски, - и я заставил себя забыть о тебе и влюбиться. Первое не удалось, второе - вполне. Да это и не трудно было. Видела бы ты ее. И девочки поразительно похожи на мать. Хоть бы что-то мое. Для смеха.
По-моему, она тоже меня любила. Такой красавице, королеве не пристало выходить замуж абы за кого. Значит чувство было. (С горечью.) Но муж такой женщины долго оставаться просто мужем не может. Он обязан стать королем, а если не способен - смириться с участью пажа. Стать королем у меня не получилось. А пажом - не захотел.
Найти короля на стороне, по-моему, ей так и не удалось. А вот паж появился. Представь себе, мальчишка, на четырнадцать лет моложе. И ладно бы - только это. Он женат, отец двухмесячного ребенка. У нас в доме он - за племянника какого-нибудь. Когда бы я ни пришел, они вдвоем, пьют чай, глаза светятся. Девчонки - у телевизора или на улице бегают. Ко мне она холодна. Если удостоит царской милости - потом не расплатишься. И что странно... Чем больше она ездит на мне, тем услужливее я подставляю спину.
Я, Берг! Да и у того, по-моему, вся спина в мозолях. Все вы, бабы, такие: губы целуют, а руки запрягают. Пропал парень... А может - и не пропал. Может, счастье ему на шею надевают. Кто их поймет?..
НИНА. И ты, конечно, гордо решил уйти. Все ей оставить... Мучаешься только из-за девчонок. Да?
ИЛЬЯ. То-то и странно. Все знают: Берг себя в обиду не даст. А вот дал. Изо дня в день хочу ударить кулаком по столу: или ты со мной, или - с ним. Да не могу. Уважать себя перестал. Считал, что не хочу быть королем, оказалось - не способен и пажом… (Вздыхает.)
НИНА (помолчав). Боже мой, как бы я хотела, чтобы ты так мучался из-за меня!
ИЛЬЯ. Уже было, Нина. Теперь - очередь Андрея.
НИНА. Ты прав... (Илья смотрит на часы.) Спешишь? Не зайдешь?
ИЛЬЯ. Незачем.
НИНА. Скажи, Илюша, что бы ты изменил в своей жизни, какую ошибку не совершил, будь на то твоя воля?
ИЛЬЯ. Я хотел бы, чтобы не было того дня, когда Катерина и этот молокосос... Вадим встретились. Чтобы она была моя, только моя!..
НИНА (устало). Зачем?
ИЛЬЯ (ожесточенно). Чтобы бросить ее...
Картина 3
Нина стоит у окна, Андрей сидит у входа в купе.
АНДРЕЙ. Узнала?
НИНА. О чем?
АНДРЕЙ. Ты ходила узнать, не опаздывает ли поезд...
НИНА. Я Берга встретила...
АНДРЕЙ. Понял. Спасибо, что не скрыла. (Нина плачет. Сначала тихо, потем громко,навзрыд. Рыдая, утыкается лицом в плечо Андрея.) Выяснили отношения?
НИНА (истерично). Он никогда меня не любил. Никогда...
АНДРЕЙ. Он сам сказал?
НИНА. Погоди, Андрей. (Рукавом вытирает слезы.) Но как же... то лето? Ведь оно было? И не любовь жены заставила его расстаться со мной, а ее измена. Я ничего не понимаю, Андрей. Ничего. Он говорит, что уйдет от жены, как только поймет, что она вернулась к нему и любит только его.
Что это, мужская психология? Ответь, Днепровски, разъясни, ведь ты - мужчина.
АНДРЕЙ. Мужчина - это не объективная реальность. Это - отражение субъективного взгляда женщины. Пока хоть одна женщина видит в тебе мужчину, ты мужчина. Так что - вопрос не по адресу.
НИНА. Боишься, что, получив по носу от Берга, я стану цепляться за моего Днепровски? Не бойся. Я все уже для себя решила. (Помолчав.) Да-а... Не верила в сны, а все же некоторые сбываются.
АНДРЕЙ. Ты о чем?
НИНА (отодвигается от него). Лет шесть назад мне приснился сон. Будто родила я двойню. И точно знаю: один младенец твой, второй - Берга. Сижу у дороги на камне, держу в руках малюток и сияю, свечусь вся от счастья. Вдруг, словно с неба, около меня вы. Оба. Берете детей, подбрасываете удивительно синхронно, я смеюсь. И тут Берг, да, сначала он, кажется, а потом и ты начинаете рассматривать их внимательно, хмуритесь, пожимаете плечами - и возвращаете детей мне. И уходите. Вместе, в одну сторону...
А я сижу, слезы бегут по щекам, и я не могу утереть их, потому что заняты руки. "Одна! Бог меня наказал!" - думаю. И вот - одна. Бог наказал... Через шесть с половиной лет...
АНДРЕЙ (скрывая волнение). А... этот сон... он имеет отношение к Лельке?
НИНА. Сумасшедший. Лельке одиннадцатый год. И потом... она ж твоя копия. Правда... кое-какие сомнения у меня есть.
АНДРЕЙ (нетерпеливо). Что ты имеешь в виду?
НИНА. Волосатость. У тебя грудь - как у медведя мохнатого, а у нее - чистенько (смеется). У тебя - ровно, у нее - два холмика. Пока крохотных, но, боюсь, вырастут...
АНДРЕЙ. Боже мой, как ты можешь шутить... на эту тему?
НИНА. А что мне остается, Днепровски? Не вешаться же? Будем жить. Зачем? Там, наверху, знают. Иначе давно уже толкнули бы под троллейбус или сунули в компот палочку смертельной болезни. Ан нет! Не толкают и не суют. Очевидно, мое счастье впереди, за поворотом. И твое - впереди, Днепровски. Ты мне веришь?
АНДРЕЙ (с болью). А Лелькино где?
НИНА. Я ж говорила тебе, Андрей. Ребенку нужны счастливые родители. Тогда все у него будет хорошо.
Будем счастливы, Джордж Днепровски!..
Действие третье
Картина 1
Круг составленных стульев. На стульях - ученики, в центре - преподаватель английского языка Ольга Леонидовна с мячом.
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА (бросает мяч юноше, похожему на Днепровски лет в двадцать). Who are you, Джордж Днепровски?
АНДРЕЙ. I am ... адвокат.
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. A lower.
АНДРЕЙ. Excuse. I am a lower.
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. All right (бросает мяч молодой девушке, похожей на Нину в 18 лет). And who are you, Элис Берг?
НИНА. I am... I am a wife!
Все смеются.
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. You are a teacher. Учитель. And who is your husband, Билли Берг?
НИНА (вся сияя). Он... писатель. A writer...
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. Well... (Открывается дверь. Входит Катя).
КАТЯ. Извините... Excuse me... I am Салли Донован. Катя. Екатерина Перевезенцева. Можно войти?
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА (сдержанно). Вы, вероятно, из группы Натальи Викторовны? Подойдите к капитану. Там еще один опоздавший, - вас переправят на второй катер.
(Катя выходит. Ольга Леонидовна хлопает в ладоши). Мальчики, успокоились. Девочка хороша, но нам придется продолжить работу.
ЭНДРЮ СПРИНГФИЛД (мечтательно). Эх... ведь предлагали мне группу Натальи Викторовны. Кто ж знал?
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. У нас девочки не хуже. Чего стоит хотя бы Джинни Макмиллан или Элис Берг. Спросите-ка по этому поводу мнение мистера Джорджа Днепровски.
ЭНДРЮ. То же скажет, что и я. Миссис Элис Берг, Ольга Леонидовна.
ИЛЬЯ. Прошу, господа, имя моей супруги не трепать. (Наклоняется, целует Нине руку).
ЭНДРЮ. Ну, теперь видите, Ольга Леонидовна?
ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА. Speak english. (Хлопает в ладоши). Эндрю, Билли... Спик инглиш!
Картина 2
Купе. Илья лежит на нижней полке, читает.
Входит Нина.
НИНА. Ты уже встал? (Подходит к Илье, целует его). А матушка Коза что-то принесла своим козлятам...
ИЛЬЯ (живо поднимается, шумно втягивает носом воздух). Кукуруза? Вареная?!
НИНА. Точно! Последнюю ухватила. Кто рано встает...
ИЛЬЯ (уже с полным ртом). ... тому Бог подает.
НИНА. И вот еще кое-что. (Достает бутылку шампанского. Илья присвистывает.)
ИЛЬЯ. Откуда такая роскошь?
НИНА. Нет, Берг. Ты сначала скажи, какой сегодня день?
ИЛЬЯ. День?.. День рождения предпредпоследнего короля Непала? Как, бишь, его звали?
НИНА (слегка обиженно). Ну, Берг. У нас с тобой. Что сегодня за день?
ИЛЬЯ. Убей Бог, не помню. Неужели?.. Да нет, мы женились осенью, а сегодня 15 июня. Не томи, скажи...
НИНА. Ну! 15 июня! Троица! Помнишь? "Is Elis Berg - your wife?" Ольгу Леонидовну? Всех наших? Ту ночь ... на шестнадцатое? Эх ты...
ИЛЬЯ. Да я разыграл тебя, Ниночка. Конечно, помню. Разве я мог забыть лучшую в моей жизни ночь?
НИНА. И Днепровски... помнит. Шампанское, кстати, от него. Может, еще зайдет.
ИЛЬЯ. Как человек воспитанный, не буду уточнять, почему Днепровски помнит лучшую ночь в моей жизни. Меня интересует другое. Где ты с ним столкнулась? Он что, едет в нашем поезде? (Нина кивает.) Почему же он до сих пор не здесь? Ты хорошо его приглашала? (Виновато). Можно, я еще одну кукурузку уничтожу?
НИНА. Все твои. Он отказался.
ИЛЬЯ (безмерно удивленный). От кукурузы?
НИНА. Ну перестань, Илюша. Сюда прийти отказался. Устал, голова болит. Между прочим, неплохо выглядит. Подтянут, чувствуется женская рука.
ИЛЬЯ (жуя, подмигивает). А ты уж и взревновала. Помню, помню вашу взаимную склонность. Сознайся, он был тебе небезразличен.
НИНА. А я и не скрывала этого. Такого парня упустила из-за... черт знает кого...
ИЛЬЯ. Ах, вот как мы заговорили. Ладно, сейчас тебе достанется... Или нет, я накажу тебя более жестоко. Съем последнюю кукурузу (быстро выхватывает из сумки кукурузу и с рычанием вонзает в нее зубы. Нина смеется и хлопает его ладонью по голой спине.)
НИНА (вздыхая). Чужой Днепровски подарил шампанское, а родной муж цветов не купил...
ИЛЬЯ. Ниночка, ну ты ж меня знаешь. Не могу я цветы дарить... Все нутро противится. Кастрюльку какую-нибудь, тазик, мухобойку, флакон дихлофоса. В крайнем случае, книгу. Но цветы... Они ж завянут назавтра. Духи выветрятся. Шоколад съестся. Тряпки? - Боюсь тебе не угодить.
НИНА. Отговорился. Двенадцать лет жена учит тебя дарить цветы. Сердце женщины так устроено. Миску в хозяйство она и сама купит. А цветы, да еще от мужчины, да еще от любимого...
ИЛЬЯ. Ниночка, обещаю. Завтра куплю.
НИНА. Не завтра, Берг. На ближайшей станции.
ИЛЬЯ. Хорошо, хорошо. (Озирается.) Ты не видела, где мой дипломат?
НИНА (удивленно). Зачем тебе?
ИЛЬЯ. Цветы туда... Неудобно, знаешь... по всему перрону...
НИНА. Господи, Берг. Ну, раз для тебя это такое наказание - разрешаю не дарить (с лукавым вздохом, после паузы). А Днепровски не забыл бы. И не постеснялся бы не то что по перрону, по Ленинскому проспекту - от и до - пронести...
ИЛЬЯ. Ну, ясное дело. Неразделенная любовь.
НИНА. Вот нахал! С чего это ты так уверен, что неразделенная?
ИЛЬЯ. Действительно, с чего? А вот уверен. Уверен!.. (Жалобно). Ниночка, а чеснокодавка цветов... не заменит?
НИНА (смеясь). Роз, конечно, не заменит. А ромашки второй свежести - возможно... (Садится к нему на колени.) И рук ты мне давно не целовал... (подставляет ему руки для поцелуя).
Илья достает носовой платок и через него, по очереди, целует ей руки.
ИЛЬЯ. Ниночка, ты играешь с огнем. Целованье рук опасно для моего здоровья. Хочешь, я вместо этого ежедневно буду делать тебе массаж? У меня будут укрепляться мышцы рук, у тебя - сгоняться лишний вес. Понимаешь, каждое действие должно нести пользу, быть рациональным. Именно это - умение руководствоваться здравым смыслом - и отличает нас от других животных. Ты видела когда-нибудь, чтобы обезьяны дарили друг другу цветы или целовали лапы?
НИНА. Вот-вот.
ИЛЬЯ (невозмутимо). А это - высшие по развитию животные, максимально приближенные к человеку.
НИНА. Как только поймут, почему люди... некоторые из людей, причем - лучшие представители вида, дарят женщинам цветы и целуют руки, - сравняются в разуме с людьми. А если поймут, что никакая чеснокодавка никогда не заменит самого чахлого лютика или колокольчика, - еще и перегонят людей.
ИЛЬЯ. Бу-бу-бу (Глядя в окно) О! Кажется ты была права. Днепровски собственной персоной. С георгинами и вытянутыми далеко вперед губами. Для целованья рук, очевидно. И глазами по окнам так и шныркает, так и шныркает. Тебя высматривает.
(Высовывается в окно). Сюда, господин Днепровски. Не проходите мимо. Вас тут страстно ждут.
Картина 3
Те же и Андрей.
АНДРЕЙ. Ну, здорово, черти. (Отдает Нине букет и целует руку. Нина с Бергом хитро переглядываются. Она - с укоризной во взгляде, он - чуть виновато.)
НИНА. Не черти, а черт и его жена. Чертиха. Или чертица?
ИЛЬЯ. Черта.
(Смеются).
НИНА (внимательно рассматривает Андрея). А поворотись-ка ты, сынку... (Крутит его.) Не ожидала, Днепровски. Все при всем, а мне казалось...
ИЛЬЯ. Ей казалось, что ты преждевременно состаришься от страданий, сморщишься, как перележавший семенной картофель, зубы выпадут... (А ну, открой рот!) - волосы вылезут. И до гроба будешь верен тени Нины Полозовой. Обидно, ей богу. Хоть бы глицерин, что ли, в глаза закапал...
АНДРЕЙ (смущенно). У вас, я вижу, все по-прежнему. Язычки не притупились, палец вам в рот не клади...
НИНА. Ну почему. Ты несправедлив, Днепровски. Если палец величиной с кукурузу, да пахнет кукурузой, да вкус имеет соответственный...
АНДРЕЙ. Брюшко наметилось, вижу и без намеков. Где твоя осанка, Берг?
ИЛЬЯ (тяжко вздыхая). На Седьмом Каретном... Хорошо тебе. У тебя, наверное, жена не умеет готовить. А моя (кивает на Нину) - чебуреки, манты, пончики, пельмени, вареники, жаркое в горшочках и фольге, цыпленка на вертеле, шашлык...
НИНА. Утку забыл.
ИЛЬЯ (застонав плотоядно). А утка... ты бы попробовал - предложил бы поменяться женами... хоть на полгода.
АНДРЕЙ. Теперь уж не предложил бы.
НИНА (с обидой). Это почему еще? У меня вроде брюшка нет.
ИЛЬЯ. Сошла, сошла с дистанции, старуха. У Андрюшки, небось, молоденькая, ткнешь пальцем - сок брызнет. А, Днепровски? В точку?
АНДРЕЙ. Лариса умерла. Полтора года назад. Рак груди... Остались вдвоем с сыном. Сейчас он на каникулах у бабушки.
НИНА. Ой... Надо же... А мы... Прости, Андрей. Мы ж фигляры. Над всем смеемся...
ИЛЬЯ (растерянно). Кто мог предположить?
НИНА. А тебе всегда главное - себя продемонстрировать. Не расспросив, ерничаешь. Да и я хороша... (Андрею.) И сейчас ты... один?
ИЛЬЯ (ядовито). Очень деликатно. Сказали тебе, с сыном вдвоем остались.
АНДРЕЙ. Я тебя понял, Нина. Нет, не один. Встречаюсь с женщиной. Думаю, вы ее вряд ли вспомните, хотя оба знаете. Это Катя Перевезенцева. Помните, та красотка, что опоздала на свой катер - и просилась сдавать экзамен с нашей. Но Ольга Леонидовна ее "отшила"? Не вспомнили? Салли Донован.
ИЛЬЯ (после паузы). Н-нет, что-то не вспомню...
НИНА. За которой Эндрю Спилберг - Яшка Котов - готов был за борт прыгать и плыть до Каспия?
ИЛЬЯ. Нин, не знаешь, куда я спички подевал? (Андрею.) Ты не куришь? Ах, да, у тебя ж "мотор"...
АНДРЕЙ (достает из кармана зажигалку и протягивает Илье). Курю. Уже два года. Как Лариса заболела...
ИЛЬЯ. И как "мотор"?
АНДРЕЙ. Сейчас чувствую, а те полгода - ни разу. Говорят, так всегда. Когда кто-то из близких тяжело заболевает, у родственников все болячки куда-то прячутся. Не насовсем, конечно, но удивительно, правда?
ИЛЬЯ. Нинуша, станция скоро?
НИНА. Минут через десять. Ты проголодался?
ИЛЬЯ. Сигарет бы. И минералочки. Да мы сходим с Андреем. (Андрею.) Ты не против?
АНДРЕЙ. С удовольствием прогуляюсь. Духота. И окна не открываются.
НИНА. Мм-м... А я думала, мы с Андрюшей посекретничаем, пока тебя не будет.
ИЛЬЯ (насмешливо). Так он уже все секреты выложил. От тебя разве что утаишь? (К Андрею.) Пойдем покурим?
АНДРЕЙ (встает и уже в дверях Нине). Я не прощаюсь...
НИНА. Не смей и думать! Столько лет не виделись. (Илье.) Илюша, может, перетащите сюда его вещи?
АНДРЕЙ. Да у меня вещей - одна сумка спортивная. Я всегда в командировку - налегке.
НИНА. В командировку? Ну да, если у нас отпуск, это не значит, что у всего мира отпуск. И кем ты? Где?
ИЛЬЯ (тонким голосом, передразнивая) ...за сколько в месяц?
АНДРЕЙ. Лучше не скажу. Смеяться будете.
НИНА. Господи, Берг! Да он, кажется, и в самом деле... Ты что, юрист? Как впору оказалась тебе роль Джорджа Днепровски, адвоката. Представь себе, что и Илья... Не писатель, чего нет, того нет. Хотя ночами строчит что-то.
ИЛЬЯ. Журналист. Зав. отделом городской жизни в небольшой газетке.
АНДРЕЙ. "Люди нашего города", "Встреча с интересным собеседником", "У нас в гостях" и т.д.?
НИНА. Плохо ты его знаешь, Днепровски. "Сатирическим пером", "Из зала суда", " Маски мафии"... Еще перечислять? И везде - склоки, таскают по судам, все враги, полгорода его ненавидит, остальные боятся.
ИЛЬЯ. Треть города боится. Треть, да нет, четверть, действительно вонзили бы мне в горло кухонный нож по самую рукоятку. Но зато остальные...
НИНА. Оскорбленные. Обиженные. Униженные. Живем как на вулкане, ты веришь, Андрюша? Двери поджигают, на улице ловят и избивают. А с него - как с гуся вода.
ИЛЬЯ (мечтательно). Как с жареного гуся чесночный сок (шумно вздыхает).
НИНА. Ну, вижу, и все видят. Берг проголодался. Отправляюсь на поиски провизии. Кто со мной?
ИЛЬЯ. Ниночка, мы тут... поговорим, ладно? А ты, будь другом, заодно - сигареты. И спички. Лучше московской фабрики, хорошо?
НИНА. Андрей, не верь и сотой части того, что он тебе сейчас будет вещать. Покрасоваться любит, годы этого не только не уменьшили, - наоборот, выпятили. (Поезд останавливается). А ведь твоя была очередь идти за провизией, Берг. Ты оценишь?
ИЛЬЯ. За мной - пузырь.
НИНА. А мне так хотелось получить сегодня... чеснокодавку... (выходит).
Картина 4
ИЛЬЯ. Ты это серьезно? О Катьке?
АНДРЕЙ. Более чем. Ребенку нужна мать. Катя сейчас тоже одна. Сына воспитывает. С моим они почти ровесники. И похожи. Вот странно...
ИЛЬЯ. А на кого похож твой сын?
АНДРЕЙ. На меня.
ИЛЬЯ. Ясно. (Пауза). Она тебе... ничего не рассказывала?
АНДРЕЙ. О вас? Черт возьми. Имел дело в жизни только с двумя женщинами - и, надо же! - обе сохнут по тебе. Ваши-то пути как пересеклись?
ИЛЬЯ. Улица полна неожиданностей... Я очень давно ее не видел. Извини, может, тебе неприятно на эту тему?
АНДРЕЙ. Почему? Наоборот. Для меня это очень важно. Именно теперь.
ИЛЬЯ. Презираешь меня... Такой женщине изменил. Да еще и скрыл, как трус последний. Сам не знаю, как вышло. Голову потерял. Бредил ею. И вдруг остыл.
АНДРЕЙ. Разочаровался?
ИЛЬЯ. Не то. Сам знаешь, с такой, как Катя, по улице пройдешь - все комплексы, как струпья после ожога, слезут. Да еще когда она в глаза заглядывает...
Дело в другом. Не в ней, и не во мне, пожалуй. Ситуация фальшивая. Двусмысленная и неестественная. Люблю ли я жену? - Люблю. Доверяю? - До смешного. Любим ею? - Без сомнения. Хорошо мне с ней? - Очень. Она мне всегда желанна. Стоит увидеть обнаженные руки - и все. В голове мутится. И понимаем мы друг друга с полуслова. Конфликты бывают, но, сам знаешь, две индивидуальности под одной крышей...
Может, она постарела, обрюзгла, перестала за собой следить? Так ведь нет. Сам видел - девчонка. С Ниной мы ровесники, но ведь и Катя младше всего на два года. Извини, что я о таком, ты ведь тут - не третье лицо, а второе. А может быть и первое. Но мы не юноши... К сожалению.
АНДРЕЙ (тихо). К сожалению...
ИЛЬЯ. Знаешь, как-то Катя спросила, были ли у меня женщины до Нины. И после женитьбы. И я ей соврал... Мне показалось, что стыдно здоровому мужику не иметь женщин, кроме жены. Одна у меня действительно была. Совсем девчонка, ей пятнадцать было. А мне и того меньше. Но это - один раз, наспех, на вечеринке... В любую минуту в комнату могли войти...
Я и понять-то ничего не успел. А Кате нахвастал... Она быстро меня раскусила. Не созналась, конечно, но я почувствовал...
АНДРЕЙ. Мальчишка. Это компьютер в юбке определил бы, соврал, не соврал. А любящая женщина... Да ей все равно, был у тебя кто-нибудь до нее или нет. Лишь бы с ней тебе было хорошо.
ИЛЬЯ. Я не о том. Ложь моя была ей небезразлична, вот что. Не будем больше об этом. Всего не объяснишь, а объяснять часть - значит снова лгать. Ты говоришь, что обе любят меня. Так ведь и я люблю обеих. По-разному - но обеих. И ты - обеих.
АНДРЕЙ. Я - одну.
ИЛЬЯ. Хочешь, продам цианистого калия? Как в анекдоте. Знаешь? Абрам в танке, Ибрагим - во рву. Швырнет в танк гранату - и назад. Вдруг перестал. Абрам ему: что, Ибрагим, гранаты кончились? Тот мрачно: кончились. Абрам: могу продать недорого...
НИНА (входит с полными сумками). Стоит мужчинам встретиться - и тут же за анекдоты принимаются. Берг, ты, наверное, уболтал Андрюшу. (Андрею.) Я его знаю. Его только допусти к микрофону.
ИЛЬЯ. Зато меня легко заткнуть. Сигаретой или, скажем, (вытянув шею, смотрит в сумку)... кукурузой.
НИНА. Кукурузу ты уже ел. А за сигаретами прогуляйся-ка сам. Я пыталась в одном киоске: на обед закрыли.
ИЛЬЯ. Что ж. Коли родной жене не дороги мои белые нежные ноги... Пойдем сгоняем, Днепровски?
НИНА. Ну нет. Иди один, разомни свои кости. А мы с Андрюшей лимонаду попьем и о тебе посплетничаем.
ИЛЬЯ. Да я что. Я - невинная овечка. Впрочем, давай. Мы о тебе уже шептались. Теперь - вы обо мне. А когда Андрей уйдет, вот ужо мы с тобой перемоем ему кости. Берегись, Днепровски!
(Уходит).
Картина 5
Нина и Андрей.
НИНА (весело, даже легкомысленно). О Катьке разговаривали? Берг рвал на себе волосы, превозносил меня... Да?
АНДРЕЙ (в замешательстве). Ты же слышала... Абрам, Ибрагим...
НИНА. Да не опускай ты глаза, все я знаю. Он же врать не умеет. Умел бы, может, до сих пор не расставался бы с ней. Не каждому это дано - приходить к человеку, который тебя любит и полностью тебе доверяет, - и врать в лицо. Кому как, а Илье это не удавалось. Он - как ребенок. Даже когда правду говорит, но предполагает, что могут не поверить, вспыхивает. Если же действительно врет...
АНДРЕЙ. Ты молодец...
НИНА. Знаешь, Днепровски. Люби я его чуточку поменьше - все было бы. И истерики. И чемоданы собранные на пороге. И скандалы. Но разве я хотела, чтобы он ушел? Или оправдывался, как щенок нашкодивший?
Бергами не бросаются... (Андрей вздыхает). Что вздыхаешь? Думаешь, небось, была б она моя, - ни на одну женщину в мире не посмотрел бы. Думаешь, скажи, думаешь?
АНДРЕЙ (тихо). Думаешь.
НИНА. И Берг "думаешь". Двенадцать лет назад. Однако вот... Я на него не сержусь. И знаю, чем его Катька взяла... Я ему всегда внушала, что постель - это голая физиология. То, что вызывает у невольного свидетеля тошноту либо еле сдерживаемый смех, не может быть прекрасно и возвышенно. Частое дыхание, закаченные глаза, вздохи и стоны, хлюпанье, пардон, скрип кровати... И когда однажды он заикнулся об этом Катьке... не специально, - в абстрактной философской беседе, она подняла его на смех.
Дурачок, говорит. Постель без любви - да. Это животное в нас. А ночь любви - ее вершина. Это соединенье духа и плоти, полное слияние, величайшее в жизни. Не всем доступное. Берг, естественно, купился. Как же, "величайшее" - и мимо него. Потом понял, что разница между его представлениями...
АНДРЕЙ. ... внушенными тобой...
НИНА. Пусть внушенными мной, - и тем, что она называла величайшим счастьем, очень невелика. Микроскопически мала. Почти отсутствует... Тут он голову и почесал...
АНДРЕЙ. Я понял, что он тебе ничего не говорил. Кто же?
НИНА. Не бойся, не следила я за ним. Катя рассказала. С тех пор как там все кончилось, мы с ней стали большими друзьями. Это не ход с моей стороны, хотя, когда я уливала подушки слезами, мне приходило в голову отшить ее от моего мужа, именно сблизившись с нею.
Просто так сложилось. Андрей, не теряй ее. Это - лучшая женщина из всех, с кем мне приходилось общаться. Чистая, добрая, тонкая. Будь я мужчиной, завидовала бы тебе...
АНДРЕЙ. Но ты женщина...
НИНА. Да, и потому завидую ей. Завидовала бы, не будь у меня Берга. Не могу на него сердиться. Кроме того, сама виновата. Я - резиновая кукла, Днепровски. К тому же, клуша домашняя. Да-да, сама от себя не ожидала. Мне бы гнездышко обустроить, да петух с цыплятами чтобы все время на глазах были. И больше ничего не нужно.
Да ты б заехал к нам. Красная четырнадцатиэтажка в новом микрорайоне. Она там одна такая. Катя знает... Вместе и приходите. Ромка у нас - приветливый, общительный. Правда, к девочкам он больше благоволит, особенно если волосы длинные, да бант побольше. Но и с мальчишками общий язык находит.
Еще у нас есть кот Гоша. Такого великана, уверена, ты не встречал. Голова, как футбольный мяч. И морская свинка ... морской свин Кузя. Красавец!
Много цветов, много книг, пластинок. И много друзей. В основном - мои подруги. Причем в нашем доме они появлялись просто как жены очередных приятелей Берга. Те быстро смекали, что спорить с этим крикуном и якалкой бесполезно. Слушать его бредни (на их взгляд, а иногда и на мой) скучно. Они ретируются. А жены наоборот врастают в наш дом всеми фибрами. Ходят уже без мужей. И я к ним. Честно признаюсь, чаще без Берга. Так всем лучше, хотя я без него скучаю.
И вообще... Люблю сознавать, что вот этот огромный лохматый медведь, неделикатный и прямолинейный до идиотизма мужик - мой Берг. Нежный, ироничный, добрый, сильный. Не переношу, когда его долго нет дома...
АНДРЕЙ. ...Ни одна женщина меня так не любила. Жена вроде ценила по-своему, но... Ты приняла его со всеми недостатками, смирилась с ними, как смирилась с цветом глаз или размером ноги, и уже не портишь жизнь ни ему, ни себе. Это и есть любовь, наверное...
НИНА. Вот увидишь, и у вас с Катькой так будет. Я точно знаю. Мы будем встречаться, все вместе. И сумеем быть выше всего, что нас разделяло. Ведь мы не просто плебс. Мы - господа. Мистер и миссис Берг, мистер и миссис Днепровски.
Мы еще будем счастливы. Вот увидишь, Джордж Днепровски!..
(Занавес)
|
