Стихи

сбывается. уходит
шопотом повторенный
и тихим вздохом
голубым и розовым
сиренево-зеленый облик дня
и пылью солнечной повис
туман берёзовый
округло-нежный вздох
и взгляда блеск из-под полей
прикрывших локоны
столб круто
во мне
во сне
такие лица сбываются
столь чисто
как этот силуэт
что был
иль может быть
иль сбудется
и ветвь как будто
ещё качается
столь умудрённо-грустно-нервно
и ждёт скамья неверно
***
тот холодок оттуда
он во мне
он связан звонким шестеричным Е
и шестизначный серафим без крыл
во мне его означил и закрыл
родник печальный иудейских глаз
предания библейского рассказ
вплетается в воронежскую вязь
петляет, стелется родник печальных фраз
журчит затейливо родник
льнёт словно ловит мечет тени сна
сплетая светлые тягучие слова
ловя вздыхая пятна света
влекомое сияющим полуднем лета
Е обратилось в Р, Р претворилось в Е
пеРЕсеча центр тяжести во мне
РЕкою полноводных дней
шурша вдоль нёба памяти моей
РЕча прохладный водомёт Речей
***
и с нежностью к тому что было
и с нежностью к тому за мной
и эхо мне благовестило
печалью памяти больной
и боль таилась там за сердцем
в том холоде где синий свет
покоит робкое наследство
теряя одинокий след
***
войти в тот свет
где совестью темнеешь
где темнотой развеяны аллеи
и выйти в незнакомый бред
легко перебирает память след
***
и тишина и пелена
и вёрсты те
где с старостью венчаешься во сне
и километры векодольного отчаянья
и ветер настигает между век
волною нежного молчанья
и пустота ткёт паутину
и робких слабых два крыла
уже закинуты за спину
и голубого взмах отчаянный
угасает не расцветши
***
лицо в лицо
вопросом боль дрожит
и в треугольник загнанная жизнь
в тисках сжимает и
трещит хребет
лицо в лицо
вопросы без ответа
ты равнобедренный
стремительный разбег
ты тетивой натянутый хребет
растерянный диаметр круглых глаз
периметр боли
хордова дуга
разрывы света
движенье без ответа

  сверлящий винт паденья вниз
и ветра всхлипы, крики, свист
***
летний сад

аллеи просека
игра в пятнашки
стволов и мрамора
деревьев с камнем италийским
соперничество аполлонийское
чей образ больше воплотит
обличий
сна
под взглядом безразличным
заката-старика
а мимо-мимо
тяжелозадые матроны
многозначительно лениво
и смутность сна смывает
очертания холмов предметов
волною теплого
мерцающего света
потоком влажным и тягучим
затягивающий
в водоворот
***
оставив позади себя
всю беломраморную свиту
я к остову скамейки выйду
ребристой проводнице сна
усталость безначальных лет
смывает веки клонит долу
и летний сад меняет тогу
лик обозначив перемен
начало дня начало года
начала запоздавший крен
двуликая природа лепит
лик юноши и старца тлен
лужаек циркульные своды
квадрат газона
сна овал
замкнул движеньем век тяжелых
перевал
и милосердье она срезает
облатки ссохшейся души
и в тихом свете узнаванья
проглядывает прежний лик
идеи вечной явен лик
праобраза мне явен тик
явила облик
***
боясь поверить норме дня
перегрев на злобе ночи
на мире инобытия
и перевернутых пророчеств
боясь поверить яви сна
его тягуче теплой плоти
в зловещих криках воронья
тянусь в забвеньи
я распрямляя листья
ищу натруженные
я просыпаюсь среди ночи
боясь поверить свету дружб
нормальности людских обличий
распознаю угрюмый ритм
нью-йоркских несозвучий
***
деревья странствуют по небу
и облако плывет надменно
и солнце гасит жар полдневный
огонь переплавляя в глаз

голландский город эфемерный
во сне увиденный неверном
плывет вдоль солнечной шпалеры
мультиплицируя пейзаж

три женщины и три мужчины
окном повторены подряд
букет симметрии старинной
вдоль поезда летят невинно
меня затягивая в ряд

уж вечер округляет спину
смыкая неба половины
подземный мир раскрыл картины
наскучив лицезреньем дня
лиловый воздух тени длинны
голландии букет старинный
цвет черепицы желто-синий
и золотая середина
сегодня завтра и вчера
и мелют время жернова заката
и ветряные мельницы стоят
***
я дверь открыла в звездный лабиринт
где небо было снежная пурга
и эфемерной стала та стена
что возвышалась между мной и миром

я дверь открыла
звездная пурга
запорошила все нарывы зла
прикрыла все ожоги и разрывы
меня как дерево иззябшее накрыла

в лицо мне тычась холодом участья
усталым взглядом долгого причастья
к безмолвному паденью с неба вниз
воздушным лабиринтом лжи
***
в детстве падала, падала в яму
теперь по ночам я летаю
я взлетаю как в кино
с круженьем и свистом
самолет поглощает голубые пространства
ну а я замираю от страха сорваться
и падать и падать
как в детстве
стремительным камнем
вниз
***
сосредоточенность ребенка и растенья
упрямо прорастающий цветок
потуги памяти создать стихотворенье
вернуть утраченного времени поток
в то русло где смыкается явленье
и устье нераскрытого цветка
где завершается случайное мгновенье
где обновляется овал лица
и эхо прошлого сливается с потоком
в спирали искривившихся лекал -
застывший образ несчастный и пророчественный
в холодном омуте зеркал
***
волненье зелени
смятенье стеблей
листьев и стволов
наклоны взлеты повороты
паденье веток и кустов
и гул нордических ветров
угрюмо дышащих в затылок
в раструбах неба разворот
весь преисполненный картинок
от блеска зелени в лесу
глаза смежаются устало
усталость дня усталость лета
потоки и ликованье света
и волосы взъерошенные ветром
гладит и солнца жёлтая ладонь
смежая мои веки
и в паутине солнечных лучей
я засыпаю осторожно
меж двух крутых стволов
в чьих разворотах узнаю
рисунок линии дороги
не зная где поставить ногу
я падаю на дно колодца
толчок - и возвращаюсь вновь
в ликующе дрожащий мир теней
в блаженном блеске солнца
***
ноктюрн

сон жизни - этот вечный праздник
закрытые глаза зари
и волны тихого участья
пронизывают наши дни.
ночную бережную влагу
заката сумрачный росток
и утра нервную отвагу
по капле цедит неустанно
зловещий траурный цветок.
спуская света блеск мгновений
в глухие катакомбы тьмы
плетя в угрюмом вдохновеньи
ткань мрака из зерна судьбы
***
и ветер бесконечных лет
минуя город сей ликует
надувши в щеки в трубы дует
последний маршевый привет
и ветер безначальных дней
гудит сметая все препоны
и воет голосом знакомым
в хаосе минувших лет
и ветер беспредельных снов
кружит меня подняв как щепку
несет бездомно и бесцельно
от этих глиняных оков
***
день бесконечного синего счастья
настал
он льется несется
он льнет
птицы с участьем с угасшими крыльями
хлопочут курлычут
в омуте синего инея
***
о лета в перелете лет
взлетали ледолебедини
в окне показывали спины
лекалом ледяных лучей
Леже
мелькает зеркалами лета
и гасит жалящее эхо
в молчальной веренице дней
и легкокрылый ледостень
сминает нежный абрис света
расставив гулкие тенета
грозит грозой к исходу дней
и льется лепетная речь
начать стремиться все сначала
как изначального не стало
торопится сказать скорей
взахлеб
гомеровским распевом
о споре лебедя и лета
и о нордической тоске
в разгар тропического света
***
средь рыб и устриц
я в китайском гетто
китайский суррогат я вместо жизни пью
и дни мелькают залитые светом
недоуменный праздничный испуг
***
и возвращение домой
через ступеньки Леты
и стен надуманный покой
и одуванчик света
и обретение себя
впотьмах - почти наощупь
и годы, пальцы теребя,
вокруг столпились ночью
и тихий огонек души
затеплился неровно
выхватывая из тьмы
круги, квадраты, ромбы
судьбы затейливую вязь
читая по обоям:
о милых и белесоватых днях
забытого покоя
куда отсюда не спросясь
ушли навеки двое
***
войди в тот свет
где совестью темнеешь
где темнотой развеяны аллеи
войти и выйти
в незнакомый бред
легко перебирает память след
***
полвздоха - узнаванья бред
и свет как снег
засыплет прежнее преданье
и только гулкое отчаянье
по тени прошлого скользнёт
в полёте мягко-душно-нужном
***
я в классицизм вошла как в дом
где всё возвышенно и просто
и позолоченная бронза
и запах гаснущих свечей
и зеркала загляд просторный
в размеренную мудрость
***
В.Никитину
и вспять опять напрасно
и ветер воньмет даль
вседоленную давность
безглавящую старь
восставлено из пещи
в зияющей ночи
задымленные свещи
наречья смещены
раздавленному миром
упавшему кумиру
распяленная пасть
власть всласть
и вспять опять напрасно
негласен мерный час
и тихая причастность
светает в нас
***
хлопнула дверь
тихо как зверь
ушёл туда
где день без меня
привыкаю тебя не знать
не говорить
молчать
***
Мне хочется, чтоб рядом было,
Чтоб чудо рядом говорило
Чтоб въяве рядом днём и ночью
Рождалось новое построчье
И чтобы ветром разносило
Те облака чудесной силы,
А я, не глядя, их читала
И ровно, глубоко дышала.
***
Л. Аронзону

оставив Бога позади себя
оставшись на один в зверинце
блуждает тень моя
ища себя
уйдя в себя
и съежившись с мизинец
закрыв лицо
открыв лицо
уйдя лицо
глаза растерянно блуждают
спиралью сентября
спустившись в этот дом
и в изморози ноября истаяв
и тенью звездною рожденное кольцо
уликою повтор мелькает
раскручиваясь в Млечное окно
и снег с задумчивым дождем
то падает торжественно, то тает
и звездный дождь, и звездное лицо
и звездное окно в начале
***
молитву глаз воздевши небесам
и ангелический напор воображенью
в округлом совершенстве на путях
воздушных и над вечностью мгновенья
в пещере неба - гулкий водоем
в зарницах дня и в темных всхлипах ночи
звездой Полярною струится Father-Отче
кружа меж ангельскими стаями вдвоем
и пилигрим бредет глазами долу
улиткою взбирается на гору
спиралью очной в воронку Бога
себя оставив у порога