Владимир Шуля-Табиб

Контракт с Богом

            - 104-ый! Возьми миссис Капчиц. Гуд? Пока.

            - О'кей! Как насчёт адреса? Или челночным поиском, используя врожденный нюх? Так я не легавая собака, я скорее лошадь!

            - Ты не знаешь миссис Капчиц?! - по голосу чувствуется, что у нашего диспетчера Тома Батлера глаза вылезли на лоб. - Её знают все!

 Том проработал в "Бест Паратранс" больше, чем я живу в Америке. Том знает всех. А я всего неделю знаю самого Тома, я только устроился на эту работу и не знаю еще ничего, и вообще у меня - время ланча, о чем я с радостью напоминаю Тому.

            - Послушай, Уолтер? - в его голосе появились просительные нотки, - пожалуйста, сделай этот пик ап! Санчес поломался, Чанг торчит в жуткой пробке на Гранд Сентрал паркуэй, мне просто некого больше послать!

 Ланч - это святое, но и помочь надо: завтра можешь поломаться и ты. Есть такое общее свойство у всей техники: ломаться в самый неподходящий момент. А ланч можно пожевать и на ходу. Только диетологу своему об этом ни-ни! Как же это - не посчитав калории и холестерин?! А 32 жевательных движения на укус? На ходу легко сбиться и не дожевать...

            - О'кей, давай адрес!

 Это было и в самом деле недалеко: Квинс, угол 34-ой авеню и Утопия паркуэй. Тихий район одно-двухэтажной Америки, почти деревня в центре Нью-Йорка, утопающая в зелени и цветах, где можно жить почти спокойно в двух шагах от сумасшедшего ритма Норзерн- Бульвара.

 Пассажирка уже ждала меня. Она выглядела, как ярко раскрашенное чучело старухи: невысокая, сухая, как палка, в лимонно-желтой блузке и нежно-розовых брюках, с толстым слоем румян и ярким макияжем на старческих морщинах. Зато улыбка! За такую улыбку можно отдать всё, не глядя на возраст! В ней было столько дружелюбия, радости существования, счастья просто от хорошей погоды!            Довершала облик короткая прическа цвета молоденькой морковки.

            - Хэлло, мистер драйвер! А где сегодня мой добрый Санчес?

            Хм... Добрый?.. Санчес - наполовину индеец из Вайоминга, наполовину мексиканец из Техаса. Уж не знаю, какая из этих половин добрая... Впрочем, с клиентами он, возможно, добр, иначе давно выгнали бы!

            - У Санчеса проблемы с машиной. Сегодня вас повезу я. Меня зовут Уолтер. Куда мы едем, мэм?

            - Вы, наверное, новичок? Я всегда еду в синагогу в Форрест-Хиллс. Езжайте на Йеллоустоун бульвар, там я покажу.

            - Простите, мэм, вам кто-то машет из окна. Мне подождать?

            - Нет-нет, езжайте! Это мой бойфренд. Он машет мне уже 50 лет.

            - Что?

             Мне показалось, я ослышался

            - 50 лет? Так это уже муж, наверное?

            - Ну, что вы! - рассмеялась она, сверкнув голубыми, отнюдь не старческими глазами.- 50 лет с одним и тем же мужем? Да я бы с ума сошла! У меня было два мужа, оба умерли, я уже 5 лет как вдова, а вот любовник за всю жизнь был и есть один! Так что вообще-то я - однолюбка!

            - А он?

            - А он похоронил свою Нэнси 3 года назад. Славная была девочка, земля ей пухом!

            - Так если вы оба свободны и любите друг друга столько лет, что же вам теперь-то мешает?

            Я зазевался и влетел в ямку, машину чувствительно тряхнуло, отчего само включилось радио. Голос диктора объявил: "Кенни Джи, "Парадайз!". Она повернулась ко мне :

            - Уолтер! Вы любите джаз?

            - Да, мэм, джаз и блюз.

            - Слава Богу, а то все ваши играют только рэп и сальсу! Давайте послушаем эту мелодию, а потом я отвечу вам на все ваши вопросы.

            Она закрыла глаза, я увеличил громкость, и по салону потянулся сладковато-дурманящий, как запах марихуаны, звук сопрано-саксофона. Это был Кенни Джи, с его потрясающей техникой "бесконечного" звука, когда кажется, что саксофонисту совсем не нужно дыхание, мелодия тянется, обволакивая тебя всё новыми слоями тихой грусти о давно прошедшем рае любви вместе с радостью оттого, что всё-таки это было!

            - Прекрасно, не правда ли? - она повернулась ко мне - И слишком коротко, как и всё, что прекрасно! Так что вы хотели узнать, мистер драйвер? Почему мы с Джозефом всё еще не женаты? Он пару лет назад сделал мне предложение - и я отказала ему!

            - Простите моё любопытство, мэм, но почему? После стольких лет!

            - Вы знаете, 4 года назад, на мое 80-летие, мы пошли в ресторан: я, Джо и две мои сестры, старшая и младшая. Мы хорошо провели время, потом я предложила пойти в дансинг-клуб. Сестры захлопали в ладоши, а он сказал, что у него больные ноги, и вообще мы сошли с ума! В нашем-то возрасте и так далее.

            - Ну, почему я не могу немножечко сойти с ума в мой юбилей? - она смотрела на меня, широко распахнув длинные, не очень аккуратно наклеенные ресницы. - Ну, сколько мы там с сестрами потанцевали - 10-15 минут, зато вспоминаем 4 года! А он не поехал! Вот тогда-то я и подумала: да на черта мне нужен муж, с которым даже нельзя пойти на танцы? А что с ним тогда делать? Обихаживать-обстирывать, клизмы ставить? Для всего этого у него есть хоуматтендант, ей за это деньги платят! Да и вообще, зачем мне все эти условности? В восемьдесят четыре я уже не боюсь за свою репутацию!

            -Ого! Никогда бы не подумал, что...

            - Пожалуйста, не надо этих мужских штучек! "О, вам не дать и шестидесяти при ваших девяноста!" - она хохотнула и добавила: - После семидесяти это уже не работает... Кстати, если вы не против, поедем по Юнион Турнпайк - терпеть не могу тащиться в трафике!

            Я понял - тема, увы, исчерпана, но заканчивать разговор было жалко, больно уж интересная бабуля попалась.

            - Мэм, если не секрет: вы в синагоге только молитесь или...?

            - Работаю на парт-тайм, я секретарь-делопроизводитель.

            - На полставки - работы, значит, немного?

            - Хороший вопрос. Без дела не сидишь. До меня там работала одна молодая афроамериканка, так она ту же работу делала на фул-тайм - и не успевала! Это, знаете, рабочее время по-еврейски: работаешь, сколько нужно, а получаешь за 4 часа. Поэтому они меня и держат.

            Подняла палец и засмеялась задорно:

            - И при этом считают, что совершают митцву!

            - Простите за нескромность, но, судя по всему, вы человек не бедный. Зачем вам эта работа?

            - Знаете...- она призадумалась, словно решала, стоит ли говорить это мне. - Я же работаю в синагоге, значит, на самого Господа. И я так думаю, у меня вроде как есть с ним негласный контракт: пока я работаю на него, он разрешает мне жить. А деньги... Вряд ли кто-то пришлет мне счёт на тот свет. Счёт за все сразу - могут, но там деньгами не рассчитаешься... Вот здесь поверните направо, пожалуйста, и остановите. Сколько с меня?

            Она рассчиталась, улыбнулась на прощанье.

             - Приятно было познакомиться, мистер драйвер!

            Махнула рукой и, легко поднявшись по ступенькам, исчезла за дубовой дверью синагоги.

            И я поймал себя на том, что меня уже совсем не раздражает ее нелепая одежда и яркий макияж - эта ее маленькая армия в войне со Временем.