| Авторы | Поиск по сайту | Текущий номер |

Андрей Кожухов

Сто первый

«Последний раз о реальной возможности столкновения крупного астероида с Землей было объявлено в декабре 2004 года. Тогда группа ученых после предварительных расчетов траектории астероида MN4, имеющего диаметр 400 м, пришла к выводу, что траектория астероида пересечется с траекторией движения нашей планеты в 2029 году. Однако более детальный расчет опроверг это предположение..."

CNews, 3 марта 2009 года.

Антон Зайцев уныло смотрел в окно своей квартиры на восемьдесят втором этаже и не мог поверить, что все это скоро исчезнет. Не будет соседних небоскребов, старик с биноклем перестанет подглядывать за домом напротив, не будет приемов в центральной городской больнице, радостных возгласов вылеченных детей тоже он больше не услышит, как не увидит и добрых глаз регистраторши Болдыревой Наташи... Она ощутимо отличалась от всех остальных своей костлявой худобой и неестественно бледной мелованной кожей. Он не любил девушку, а просто привык видеть ее в белом халате, за стеклом, каждый рабочий день при входе в больницу. Наташа мило улыбалась и застенчиво моргала большими голубыми глазами, слегка кивая головой в левую сторону. По крайней мере, Антон думал, что моргала она ему застенчиво. Он, убежденный холостяк и одиночка, знал, что никогда не пригласит ее в ресторан или к себе домой. Даже легкий флирт был таким же вероятным, как повторное заболевание скарлатиной или краснухой. Зайцев полностью оправдывал свою фамилию, истошно боясь любых отношений с женщинами.

Поняв, что больше не увидит Наташу, он неожиданно сильно захотел, чтобы та была его законной супругой. Он будет очень сильно любить ее, осыпать цветами, целовать, а она станет для него самой-самой хорошей и подарит ему трех здоровеньких детишек. Как ужасно об этом мечтать, зная, что очень скоро все исчезнет: и Наташа, и он сам, и все остальные люди.

– ...Они затаились в космосе, готовые врезаться в Землю и уничтожить нашу цивилизацию, – вновь послышалось из телевизора, и Антон повернулся лицом к экрану.

– Когда ждать столкновения? – в привычном голосе журналистки новостного канала сквозили паника и нескрываемый ужас.

– Несмотря на то, – жеманно продолжил руководитель астрономической лаборатории, по-женски облизнув нижнюю губу, – что в этом веке вероятность падения метеорита крупнее Тунгусского была ничтожно мала, мы работали изо всех сил, так как последствия подобного столкновения будут катастрофическими. При нынешнем уровне наших знаний это могло случиться как на прошлой неделе, так и на любой другой...

– Но это случилось на этой неделе! – гневно перебила ведущая, стукнув рукой по столу. Искоркой блеснул бриллиант на обручальном кольце, подаренном ей будущим мужем-миллионером. – Я задала вам конкретный вопрос: когда? Вы знаете ответ или нет?

«Не спасут тебя деньги ухажера, и его тоже не спасут, никого!», – с облегчением подумал Зайцев.

– К сожалению, это произойдет через пять дней.

– В век нанотехнологий и квантовых компьютеров – неужели никак нельзя сбить этот метеорит?

– Если бы астероид был обнаружен пять лет назад, можно было бы что-то сделать для предотвращения катастрофы. Использование ядерных зарядов неэффективно, потому что...

– Да какая теперь разница? – вскрикнула всегда сдержанная журналистка, впервые за всю свою карьеру встав с места. Прямой эфир не мог скрыть бурлящих эмоций. – Чего нам всем ждать?

– Я уполномочен ответить и на этот вопрос, – тяжело вздохнул руководитель астрономической лаборатории, картинно побледнев, как и полагалось в подобной ситуации. Он-то знал, что его жизнь вне опасности. – Всё живое и неживое на планете будет уничтожено. Велика вероятность того, что и сама Земля тоже. Что будет с людьми? ...Всем известно, что на Марсе находится база по терраформированию красной планеты и наша первая колония. Единственный, к сожалению, межпланетный космический корабль «Счастливчик», который и доставил на Марс первых поселенцев, вмещает только десять тысяч пассажиров и пятьсот человек экипажа. Создан Всемирный центр спасения человечества, который в ближайшие дни проведет...

– Отбор избранных! – сорвалась ведущая, откинувшись на мягкую спинку кресла. – Вы хотите сказать, что из десяти миллиардов спасут только десять тысяч?!

– К сожалению, это так. Из ста крупнейших городов мира будет отобрано по сто человек. Как вы выразились, «отбираться» будут видные деятели науки, медицины, спорта, искусства, хорошие специалисты своего дела и простые работяги... Кроме них, на корабль в обязательном порядке попадут из каждого города по пять обычных семей, состоящих из четырех человек, в которых по двое детей: мальчик и девочка. Остальные восемьдесят...

– А кто будет заниматься отбором избранных? – желчно спросила журналистка.

– В базу данных самого мощного компьютера «Кабер-24» помещены списки всех людей на планете, со всеми данными, характеристиками, биографией. Во избежание личностных пристрастий, для максимальной субъективности и наибольшей подходимости, этим будет заниматься компьютер, – сухо ответил руководитель лаборатории.

– Искусственный интеллект будет решать, кому жить, а кому нет? – не поверила женщина.

– Да. К сожалению, по понятным причинам, сотню, как вы выразились, «избранных», будут скрывать. За определенное время до старта «Счастливчика» с каждого из ста городов с секретного места вылетят авиалайнеры, которые и доставят отобранную сотню людей на космодром. Всю остальную информацию мы вынуждены держать в тайне.

Ещё бы! Зайцев апатично переключил телевизор на канал «Дискавери». Начнутся массовые беспорядки, вмешаются военные, сотню избранных будут доставлять под охраной... Всё повторится, как в одном старом американском фильме. И почему я не этот тигр? Устало лежит себе и ни о чем не подозревает, греется под солнечными лучами возле реки. Ему совсем нет дела до какого-то там метеорита, он живет сейчас, а не завтра.

Антон придвинул старое кресло-качалку и удобно устроился напротив телевизора. Показывали разнообразие жизни долины Серенгети. Его пустой взгляд бездумно уткнулся в размытое марево экрана. Антон медленно раскачивался, понимая, что выхода нет. Через пять дней ничего не будет. Но для детского врача Зайцева мир уже рухнул, прямо сейчас, а не через пять дней, как для всех остальных, кроме десяти тысяч счастливчиков. Оставались только безмятежная тишина и привычное одиночество. И успокаивающее мерное покачивание.

Он не знал, что творится в городе, и не хотел знать. Совсем ничего не хотел знать.

Прошли сутки. Антон понял, что бессмысленно ждать метеорит. Помимо кресла, от деда остался еще и старый пистолет, который заряжался давно не используемыми пороховыми пулями и поэтому нигде не регистрировался при выстреле. Хотя кого сейчас это волнует? Он вправе распорядиться своей жизнью так, как вздумается. Засунуть дуло в рот и нажать на курок – всего-то...

Неожиданно звонкий сигнал мейлера заставил отбросить суицидальные мысли. Если бы было можно, Зайцев давно бы избавился от «мыльницы», как он называл обязательный в каждом доме электронный почтовик, встроенный во входную дверь. Подойдя и глянув на дисплей, Антон не поверил своим глазам. Пришло письмо от «Всемирного центра спасения человечества».

Неужели его выбрали в сотню избранных, промелькнуло прежде, чем он нажал на кнопку распечатки письма. Ну конечно, а почему нет? Это вполне возможно: детский врач с множеством почетных грамот и дипломов, 35 лет, генетически здоров, крепок, одинок, привязанностей нет, родных тоже нет – он идеально подходил, чтобы попасть в число Избранных.

Первое, что бросилось в глаза в письме: «... Вы являетесь сто первым в списке...»

Зайцев истерично засмеялся и плюхнулся в кресло, продолжая держать в правой руке распечатанный листок. Немного успокоившись, он обрывочно дочитал письмо: «...Если в течение этих трех суток (до вылета на космодром), произойдут какие-либо изменения в списке сотни спасенных, мы сразу же с Вами свяжемся и сообщим о дальнейших действиях...». «Самостоятельно ничего не предпринимайте, это может повлиять на...». «Всю информацию настоятельно рекомендуем сохранять в тайне во избежание...».

Медленно, на длинные, узенькие кусочки разрывал письмо, а в голове стучало, как когда-то в рельсовых поездах: «Сто первый... Сто первый... Сто первый... Сто первый...».

Ему никогда не везло. С чего бы этому измениться сегодня, да еще в самый нужный и ответственный момент?

Один человек, мешает только один человек. Убить? Даже если бы он узнал кого-нибудь из отобранной компьютером сотни, врач не смог бы убить человека. Не потому, что давал клятву Гиппократа, а потому, что просто не мог. Даже ради спасения собственной жизни. В случае же с Зайцевым - «тем более» ради спасения собственной жизни.

Время для него текло незаметно, как бы само по себе, отдельно от него, где-то вдали, за дверью, за окном, за стенами... Как плывет бумажный кораблик по реке.

Еще сутки голову Антона сверлила только одна мысль: смог бы он убить, если бы узнал кого-либо из сотни избранных его города и встретил того на улице? Сбоку на столе со вчерашнего дня лежал пистолет и смотрел прямо на него. Качание на кресле стало дико нервировать, как и резвящиеся в реке детеныши зебр. Зачем ждать оставшееся время? Всего лишь один выстрел – и всему конец.

Зайцев не понимал, слабость это или сила, но резко встал и подошел к столу. Сжав пистолет, направил дуло в рот, но к курку палец приблизить не успел. Когда он вставал, кресло качнулось, и, щелкнув, упал пульт управления его древнего телевизора, который автоматически переключился на местный новостной канал.

– Только что представителем Центра спасения человечества было официально объявлено, что от сердечного приступа скончался доктор медицинских наук, входивший в число сотни избранных нашего города. В связи с этим список сдвигается...

Антон отбросил пистолет и подбежал к пульту. Дрожащим пальцем нажал на повтор этого сюжета и только тогда поверил услышанному. Только что, в нашем городе, скончался, один из... Один из... Отрывок повторялся снова и снова. Качание кресла уже не раздражало. Неожиданно захотелось курить. Ведь на космическом корабле это вряд ли разрешат. Так захотелось попробовать, впервые в жизни. На прошлый день рождения коллеги, пытаясь удивить (и им это удалось!), подарили гаванские сигары.

И всё-таки мне повезло, думал он. Единственный раз в жизни, но зато так повезло. Безрадостное детство в приюте для сирот, унылые годы одиночества в университете, практика и работа... Казалось, он никогда и никому не был нужен. Но свершилось! Его час настал. Скоро ему сообщат, что делать дальше и куда идти. Радость переполняла его, хотелось прокричать на весь мир, что он один из избранных. Но надо держать всё в тайне и не суетиться. За ним придут или позвонят. Остается только ждать...

Эх, а Наташу Болдыреву все же жаль, она бы была для него идеальной женой.

Снова переключив телевизор на канал о животных, Зайцев задымил. Показывали крупнейший в мире транснациональный заповедник «Большое Лимпопо». Мерно журчала речка, успокаивающе звучали птичьи трели. Приглушив звук, Антон закрыл глаза и, продолжая держать дымящуюся сигару, уснул.

Кресло остановилось, сигара давно потухла и выпала из тонких пальцев... Антон спал.

Очнулся он сам. Тело неприятно хрустнуло и вздрогнуло. Из окна дружелюбно светило необычно яркое солнце. Сколько прошло минут, Зайцев не знал. Но был уверен, что не больше часа. Почему же до сих пор с ним никто не связался?

Телевизор неустанно показывал живой и неизменчивый мир дикой природы.

Надо что-то делать, понял Антон. Но что? Обратные адреса его почтовик не сохранял, а письмо он порвал на мелкие кусочки. Дыхание стало чаще, лоб вспотел, появились мурашки... Он не имеет права упустить единственный шанс для спасения. Переключившись на новостной канал, увидел ту же самую журналистку, измученную и неухоженную, с неопрятными волосами и уже без кольца с бриллиантом.

– Только что стало известно, что с одной из крыш небоскреба в центре города вылетел авиалайнер с сотней избранных на космодром к «Счастливчику». Нас оставили умирать!

Не может быть, не поверил Зайцев. А как же он? Ведь он был сто первым! Это его должны были взять на корабль. Он живет в небоскребе в центре города. Только сейчас в правом нижнем углу экрана Антон увидел сегодняшнее число. Оказалось, он проспал целые сутки! Мало того, он проспал свою жизнь.

Шанс, ему предоставили самый главный шанс, а он его так бездарно упустил.

«Трус! Трус! Трус! – корил он себя. – Если бы сразу застрелился, ничего бы этого не знал. И всё давно было бы кончено. Заставить себя ни о чём не думать и, наконец, сделать то, что хотел в первый же день».

– Нас всех нагло обманули! – кричала разъяренная журналистка на одной из городских улиц. – Каждому был присвоен номер «сто первый» в списках избранных, и каждому это сообщили, настоятельно рекомендуя держать всё в тайне. Они боялись и думали, что мы будем спокойно молчать и ждать, что список изменится. И все мы действительно молчали, потому что...

Раздался выстрел. Молодая привлекательная женщина в строгом костюме мгновенно исчезла с экрана. Оператор успел крупным планом показать упавшее тело журналистки с раздробленной головой, и тут же камера, послушная рукам профессионала, показала убийцу - юного парнишку, придерживающего на плече винтовку. Пьяным взглядом он уставился на оператора, промямлил что-то неразборчивое и направил ствол прямо на камеру. Экран погас, и Зайцев впервые за несколько суток выключил телевизор.

Он запутался и устал. То, что казалось упущенным шансом, оказалось фикцией, сладким пшиком. Шок от упущенного момента сменился новым шоком и расставил все точки над «и». Всего лишь один выстрел... Дьявол, это же так просто!

В третий раз крепко сжав пистолет, чтоб не выронить, Зайцев направил дуло в рот. Сейчас он это сделает, нажмет на курок и... Надрывно просигналил мейлер, и от неожиданности Антон выронил оружие. Почти инстинктивно подошёл к двери, нажал на кнопку распечатки, даже не глядя, от кого пришло последнее в его жизни письмо. Иначе «мыльница» будет сигналить беспрерывно, а умереть – он печально улыбнулся - хотелось в тишине.

Первым шло сообщение от почтовой компании: «Приносим извинения за опоздание этого письма на сутки. За компенсацией Вы можете обратиться...» Антон истерично рассмеялся. Ну конечно: сейчас он побежит за компенсацией. Это даже не смешно. Он уселся в кресле и начал медленно раскачиваться.

Однако любопытство победило, и Зайцев решил прочитать письмо. Буквы сливались и, казалось, бегали по бумаге. «... В связи с кончиной одного из избранных Вы занимаете его место. Ваши данные идеально соответствуют максимальной подходимости для заселения колонии на Марсе. В сложившейся ситуации мы не рискуем связываться с Вами по телефону, а используем только криптозащищенный почтовый канал. Мы не можем обеспечить Вам положенной охраны и доставить на космодром, на место отбытия воздушного лайнера. Но от Вашего небоскреба до этого засекреченного места не более десяти минут ходьбы. Не привлекая внимания, Вы должны прибыть в ближайшее время на крышу по следующему адресу...».

Чувствуя, что близок к помешательству, Зайцев схватился за голову. Он потерял сознание и снова пробыл в беспамятстве больше суток. Очнувшись, он включил уже ставший ненавистным телевизор. Радостный возглас незнакомого мужчины в синей джинсовой рубашке мгновенно отрезвил.

– Сенсация! «Счастливчик» сменил курс и столкнулся с астероидом! «Счастливчик» уничтожен! – еще более восторженно воскликнул он. – Как утверждают ученые, именно благодаря этому столкновению астероид пролетел на достаточно безопасном для Земли расстоянии. Мы живы! Только что мне сообщили, что компьютер «Кабер-24» принял самостоятельное решение, как можно спасти планету и всех людей. Он проявил гуманную инициативу, позаботился о нас лучше нас самих! Религиозные философы твердят о вмешательстве Всевышнего и каре небесной. «Люди жили неправильно, и виной тому были те, кто попал на «Счастливчик». Астероид – неизбежная небесная кара. И компьютер принял сразу два верных решения: уничтожить виновников и спасти человечество и планету». Пока никто не может утверждать точно, что же случилось на самом деле и как мог искусственный интеллект все это придумать. Была ли хитрая многоходовая комбинация его собственным творчеством или чьим-то еще? Многое остается загадкой, но очевидно одно: судя по всему, суперкомпьютер просто решил задачу минимизации жертв. Однако если все от начала до конца задумано им самим, то он удивительно тонко вел себя с людьми. В человеческой психологии он разбирается лучше людей... Впрочем, какая теперь разница? Мы живы! Мы все живы!

Зайцев опустил голову и единственный на планете горько заплакал, представляя добрые голубые глаза Болдыревой Наташи.