Небольшие подборки: Наталия Литвинова, Светлана Смирнова, Светлана Соколова, Иван Круглов, Михаил Блехман   Наталия Литвинова Последняя императрица Истончается берег, как лезвие палаша О точильный камень, поющий «без-з-здна», И следишь за кряжем, не слыша и не дыша: Погружается Таврия в синь бесслёзно. Будет ссылкой пожизненной отчий дом, А земля родная – алмазным пухом. Утопает сердце в песке седом, Бледный ангел в губы целует сухо. И рассеется камень державный в прах, И эпоха станет строкой в анналах, И рукой историка на полях: «На Неве упокоилась, где блистала». 9 июля 2006 г. Островное посланье С.Ш. По раскрытой ладони читай островное посланье, Отряхая с ресниц метрополии пёструю пыль. Здесь анапест копыт потревоженной маленькой лани (Вот поверишь ли?) внятней для уха, чем цокот толпы. Друг мой давний! Я здесь научилась наречью Желтоклювых дроздов и красночешуйчатых рыб. И качается вздох долгожданным дождём Междуречья, И пульсирует звук, упадая в бездонный разрыв. Здесь листают ветра подорожную дюн в крабьей тине, И куда ни взгляни: зыбь да рябь – ни сморгнуть, ни прочесть. На подушечках пальцев твоих вытку я паутину: Пусть на ощупь хотя б – но поёт потаённая весть. 31 июля 2006 г. Яблочный Спас Вот и ливень, на остров спустивший всех своих молний, Мечущих из зрачков языческий жаркий восторг, Сровняет с морем плоскодонный город и молвит: «Собирайся, дева, по черные жемчуга на восток. Все-то песенки твои, босоножка, шёпоты, трели В одно ухо Илье голубком на рассвете влетели. Надкуси у яблочка золотой бочок: Побежит по устам горький мёд и, как жизнь, истечёт». 16 августа 2006 г. Светлана Смирнова Deja vu Верблюдик маленький, пластмассовый и жёлтый - из детской памяти игрушку эту выну. Она стояла на столе или на полке и грациозно выгибала спину. Нет, это был, наверное, жирафик со стройной шеей, чуткими ушами. И рядом, помнится, стоял стакан с цветными, словно сон, карандашами. А может, это deja vu? И не было игрушки. Или была в другом каком–то детстве. Где солнце золотило пол – от грусти верное и радостное средство. *** Что значит грусть? Наверно, это птица, что прилетает к нам издалека. И молча рядышком садится И начинает петь задумчивей сверчка. Того сверчка, за печкою, в деревне, Где паутина, пыль и разный хлам. Того сверчка, что никогда не видели, лишь слушали по летним вечерам. *** Всю дорогу месяц глядел мне вслед, гадал куда я иду по снегу утоптанному, по льду, мимо крыш заснеженных сквозь пургу... А я шла туда, где в окошке свет, в кране вода, в вазе букет, где люстра под потолком освещает притихший дом. Я шла туда, где кончалась зима, блестела лужица вместо льда, где начиналась весна... *** Опять дороги неверны И на скрещённых перепутьях Раскачивает ветер сны И памяти лоскутья. А в сердце грусть навечно залегла. Она - как в прошлое тропинка. Где на крикливом шумном рынке Нам продавали зеркала. *** Светлеет даль сквозною раной, Мостом отсюда в никуда. И осень кажется обманом, Застрявшем в сердце навсегда. Но осень - это только краски, Весёлый шум сырой листвы. И ветер входит без опаски В чужие сонные дворы. Светлана Соколова Не сложилось У Пиковой Дамы припухли глаза – Бессонные ночи не красят лица. Проблемы. Заботы. Несчастья кругом. И пусто в душе, когда рушится дом. Казался извечным когда-то фасад. Размеренный быт и привычный уклад… Ушедшего счастья не взять, не украсть. И Туз измельчал, и не выпала масть. Игорь Круглов Насыпь мне на хлебушек Насыпь мне на хлебушек Соли земли, Ангел мой дланью Щедрой. Водицы живой глоток Пошли В ключе из реки Под недрами. И этой живой Святой водой Кусочек хлеба политый Раненой дам дворняге Простой, Машиной на трассе Сбитой. Второй кусочек отдам Старику С палочкой и орденами, Чтоб жили подольше На этом веку, А третий, последний- маме. Ностальгия Яблочко крутну на блюдце, Закажу сюжет нехитрый Про лошадок, что пасутся В поле, солнышку открытом. Наконец-то рассмотрю Жаворонка в небе ясном, С травами поговорю О возвышенном, прекрасном. По тропинке, там, в лугах, Дед с отцом идут. Живые. Косы дремлют на плечах Раскалённые, тупые. А в венке из незабудок И в сиреневом халате К дому едет на попутке Мать, беременная братом. Ну, а это, что за хлопец На оранжевой коняшке, На пластмассовых колёсах С деревянной острой шашкой? Весь чумазый и счастливый Скачет в даль, чтоб не вернуться. Это он грустит и молча Крутит яблочко по блюдцу. Не понарошку Иволга сбросит два пёрышка Мне и тебе в ладошки Два оберега от горюшка - Взаправду. Не понарошку. Нас поведёт она по лесу Криком дорогу указывая И станет роща берёзовая Похожа на кущи Рая И в шалаше под луною Ты вскрикнешь птицей ночной. Криком ответит иволга В небе над головой. Утром, домой возвращаясь, Держим в ладонях по пёрышку В Храме любви повенчались - Взаправду. Не понарошку. Михаил Блехман Это стихи, которые я сочинил, когда мне было совсем немного лет... Закутаюсь в тень, уцеплюсь за музыку И поднимусь под потолок – посмотреть, Как моей богине хочется мяса. Как моя принцесса забывает, что может Быть самой доброй – к чужим несчастным, И самой заботливой – о чужих несчастных... Но я не огорчусь, потому что знаю: Никаких принцесс давно уже нету. Одних изнасиловал царский охранник, Другие выбились в королевы, а третьи... Закутаюсь в тень, уцеплюсь за музыку И поднимусь под потолок – посмотреть, Как танцует моя любимая. * * * Когда им холодно, люди придумывают, Ненаучные сказки о летающих тарелках. Их, увы, нет, зато есть листья, С грохотом плюхающиеся в лужи, Когда вам скажут: «Будем друзьями». Их, увы, нет, зато есть старый будильник, Который выбрасывают на помойку, Когда покупают новый, хороший. Их, увы, нет, хотя есть Огромное Человечество, У которого неудобно засиживаться После девяти. И ещё – есть люди, Бессмысленно верящие в тарелки И в то, что появится кто-нибудь, Кто не скажет «Будем друзьями» И не уйдёт спать в девять часов. А пока – бейте тарелки, не жалко. Всё равно они не летают. * * * Забыл календарь мой о долге своём, - Какое число сегодня? Луна заливается под окном Гнусаво, как старая сводня. Там ливень – не ливень, метель – не метель, И туч проплывающих стая... Быть может, уже наступил апрель, А я ничего не знаю? Но сердце – точнейший из календарей – Пощады беспомощно просит: «Забудь!.. Я устало... Не думай о ней!..» Так значит, сегодня – осень! * * * Вечер... Кто его тянет, как волоком? Пробирает деревья унылая и дрожь. Осень мокрыми пальцами тихо бьёт в колокол: Хорошо темперированный дождь. Улыбнёмся – нас слёзы старят. Слишком узким становится замкнутый круг. Счастлив видеть вас, милостивы государи. Шанс на тысячу. Может, сыграем, а вдруг? Может быть, повезёт - вы не будете судьями, Вам захочется выплакать эту болезнь, И деревья обнимут вас мокрыми сучьями... Извините за неуместную лесть. Разойдёмся. Пожмите мне руку. Нам холодная осень – как в спину нож. Будем счастливы. Может быть, это нетрудно В хорошо темперированный дождь. * * * У меня есть страна – огромная, глупая, Не знающая, какое она Богатство и счастье. Вечную красоту создающая и пропивающая. Чёрными старухами бредущая по миру, Безногими стариками просящая милостыню... Господи, брат мой, Словом твоим клянусь: Здесь твоя Родина! Здесь не предадут, не упадут на колени. Усталая женщина подойдёт и скажет: «Сынок, ты давно не писал... Я уж думала, что-то случилось...» * * * Украина, Начало 70-х гг.