Елена Сухова
 
Золотое. Рыбное.

На какой же пристани надо будет выстоять
День-деньской?
Чайки с рук остатки рвут, море режет солнца круг
Лескою.
Неводом да бреднями тяну время к берегу,
Мал улов.
Золотой окалиной чешуя оплавлена
Вдоль бортов.
Рыба ходит по морю, ждёт, когда припомню я,
Что хочу.
Жизнь за нею волнами, золотыми, полными.
Промолчу...

понедельник, 5 декабря 2005 г.

Мой возраст СССР
Блаженны нищие, духом войдут они в царство Божие.

Мой возраст вчерашний, купюрою крупной,
В размен отдаю я за мелочи будней,
За медь обещаний, копейку надежды,
За мягкое золото ласки поспешной.
Я нищая духом. Из тех постояльцев,
Что в царствии Божием будут скитаться,
Кому уготовано место под раем,
Да только хочу ли туда, я не знаю.
О нет, не бедна! Бедность, это заслуга,
Игольному ушку блатная подруга,
А я в караване верблюдов шагаю,
Куда нам в то ушко, багаж не пускает.
Мой возраст, явление дальнего края,
Которому нынче названий не знают,
Не то Атлантида, не то город Китеж,
Все буквы свистят, словно пули навылет.
Расстрельное имя, стрелецкая рана,
В конце буква Р, словно дырка кафтана,
И носится посвист разбойничьим гиком,
И выдан мне возраст – разбитым корытом.

вторник, 6 декабря 2005 г.

Шоколад


Шоколадная горечь лада-
Заполуденный поцелуй.
На губах истёрта помада
До телесного привкуса губ.
Гладит мастер блестящую пасту,
Он-то знает в рецептах толк,
Только будет ли таять сладко
Жизнь под чувственным языком.
Скомкав золото скользкой обёртки,
Хрустко чёрную плоть отломив,
Вдруг почую всю хрупкую плотность
Послевкусия у любви.

четверг, 15 декабря 2005 г.

Всё будет иначе...

Всё будет иначе.
Не верю ничьим предсказаньям.
По буквам читаю сегодняшний день без запинки,
Но между страниц увядают лесные фиалки,
Чернильными пятнами невыводимой ошибки.
Гриппозными бронхами стонет продрогшее время: -
Всё будет иначе.
Не лучше, не хуже, но просто -
Иначе ложатся под око тайфунное тени,
И глаз удлиняется вплоть до слепого отростка,
Растущего вверх по воронке Мальстрима столетий,
А может быть вниз, это, впрочем не так уж и важно,
Когда по стволам, ожидающих часа, деревьев,
Корою терпенья, надежда уходит всё дальше.
Всё станет иначе.
На детской площадке ведёрко
Наполнится смыслом - корней и подземных растений,
И наше явленье на миг - так внезапно и плоско,
Что даже заметив,
Его не увидит вселенная.

пятница, 20 января 2006 г.

Спаси меня, Господи, от уныния!

Спаси меня, Господи, от уныния!
Именем твоим, аллилуйя,
Разгоняю смерчи вокруг пустыни я,
Полвека странствуя в полнолуние.
Лунатиком белым, бескрылой куколкой,
Цепляясь к подолу Твоих деяний,
Жду изменений под лунной лупою,
Метаморфозы твои разделяя.
Полсотни лет прожила личинкою.
Пути твои исповедны, Господи,
Пока запакованною посылкою
Меня отправляешь небесной почтою.
Пока по кругам и кольцам Садового,
Дворового рая, домашнего ада,
Лунатиком белым гуляю голая,
Нищая духом, телом, разумом.
Прости меня, Господи, за перемены
Моих отражений в твоих тональностях,
Где так грехи мои обесценены,
Что партитурою эха кажутся.
Икрою красной, свежепосоленной,
Намажу время на корку со-знания,
А ты, которому всё дозволено,
Не знаешь, кем стану,
Уже после завтрака.

13.02.2006

Переводчик

Ещё ледок в следах, и топчет утья стая
Окрошку старую повытертой травы,
Зиме никак не хочется растаять
Снегурочкой над лужею воды.
Луженым горлом небо просит ветра,
И клиньями летит наискосок
Остаток птичий, скомканным довеском,
На чашу переполненных весов.
И крен сильней, по кремовым обводам
Вечернего сиянья облаков,
Так ловко оступается погода,
Что равновесие уходит из окон -
Назад во тьму и холод зимней ночи,
И не судья ему шум нового дождя,
А лишь блестящий, тонкий переводчик
Времён прошедших на истоки дня.

13.03.06

Вишня

Дождливый май промоет желоба
И по следам разгульного цветенья
Уйдет тихонько ждать овеществленья
В июньской вишне каплей СО2.
Брожение пожизненных основ,
За тонкой кожею биенье зрелых соков,
И лаковый румянец полувздохов,
На черешке июньских вечеров.
Надкус мгновений брызнет алым вдруг
И сладостью, и горечью минутной
Запачкает ласкающую руку,
Легко марая белизны испуг.
И вот уже сережкой у щеки,
Она висит, замкнув в себе сомненья,
И, предвкушая сладости варенья,
Несу ко рту, чтоб снова надкусить.

03.06.06

На пуантах дождя...

На пуантах дождя упражнения летнего класса.
Лебединое озеро морщит волнение встречных кругов,
Отражение лиц облаков цвета тусклого хаски*
Застилает поверхностью грань разделенья миров.
Постучаться в окно и прослушать биение звуков
Дождевых амплитуд, сетью шума запутавших день,
Лебединые крылья за спину заложены туго,
Обрывая полет на изгибе в тональности лень.
Экзерсис удался. На последней завышенной ноте,
Фуэте обрывает дождливую легкую связь,
И толпа облаков, словно зрители в тесном проходе,
Громоздит пустоту, представленье забыть торопясь.

*порода собак
04.06.06

У родных голосов привкус соли ...

У родных голосов привкус соли и глухость подвалов,
Где хранится картофель и кринки стоят про запас,
Где, слоями наркотика, розово-белое сало
Утешает хозяйку и радует сумрачный глаз.
У родных выражений есть гогот, как хохот гусиный,
Украинские вишни черны африканским огнем,
Чернобровым кольцом черноземного, спелого клина,
Вызревает земля, на закат отдавая тепло.
Плавность круглых холмов, словно пузо беременной жинки,
Охраняет сынов от равнения на горизонт,
И молочная зрелость пшеницы со вкусом коринки
Колядует в полях , убегая волнами на ток.
У глубокого голоса привкус колодезной стыни,
Говорящей веками днепровской прозрачной водой,
А в пустых небесах по следам отрезающих крыльев,
Заживает легко белопенный искусственный шов.

Начало.

Мы отправились к озеру Чад,
Там где лица людей довременны,
Указатель подобьем перста
Указует начало вселенной.
Белолицая, бледная тень
Черных тел,
Что ты странствуешь мелко,
Здесь исходная точка, раздел
Отражения черного в белом.
Взгляд глубок, словно дух занялся
И забрезжило новое слово,
В этих скулах высоких знакомо,
Проступает веленье Творца.
И сквозь тонкость шаманящих рук,
Виден проблеск горячего знака -
Чернотой драгоценной шеллака
Покрывать лишь божественных слуг.

23.06.06

Извиняю...

Извиняю, себе изменяя,
Из вины выскребая песок...
Может стену сложу и менялой
Сяду утром на рваный платок.
Серебро и затертые драхмы,
Золотые обличья царей,
Обменяю на воздух и запах,
На отдушку повины твоей.
Поутру поливает горшечник
Красноглинных сосудов гряду,
Остывая, змеёю песочной,
Заползает вина в пустоту,
Чтоб свернуться клубком и затихнуть,
До вечерней, лукавой звезды...
Обними меня крепче. Всей жизни
Нам не хватит для этой игры.

15 июля 2006 г.

Бесполезно

Как знобит меня мама. Занозой
Под лопаткой устало саднит.
Говоришь, я росла, словно роза
У которой единственный шип.
Защищаться - пустое занятье,
Всё равно на крюке под щитом,
Как на плечиках легкое платье,
Жизнь просохнет у выхода в дом.
Там где вход, там и выход. Простая
До сомненья ужасная мысль.
Телефонная, черная стая,
Раскричалась – «Алло, отзовись...!»
Нам с тобой говорить без запинки,
Километрами меряя слог
Телефонных размеров. Поминки
Медяками сдавая в залог.
Что там было? Как в детстве букварик
Изучаю и путаюсь вновь
В двух словах между «раной» и «мамой»,
Бесполезно глотая «любовь».

вторник, 18 июля 2006 г.

Со-единение

Кого ты любишь – виноват всегда.
Со-единения иллюзия больная,
Что птичья отлетающая стая,
И волчья заповедная семья.
В разрыве мы и край его остер
Жемчужным устьем раковины серой,
А перл мерцает драгоценным телом
Лишь от того, что спрятан в желчи он.
Соитие, слияние в одно,
Сток вешних вод в стоячее болото,
И немота привычной ставки Лотто
На понимание, а значит бытиё.
Два голоса, два тела, две судьбы...
Инаковость свою оберегая,
Я соль на рану сыплю, и нагая
Иною выступаю из любви.

пятница, 18 августа 2006 г.

Я знаю потаенный голод зла...

Я знаю потаенный голод зла
И темное сочувствие двуличья,
Когда ломает кости бытия
Невинность желторотая привычки.
И запах теплый жертвы. Кровный друг
Так замыкает тесные обьятья,
Что не вздохнуть,
Но алый проблеск губ
Чернеет западнею благодатной.
Как след горяч.
Ату его, ату!
Но в смертном упоении погони
Избранницей какой нездешней воли
Я на судью бестрепетно гляжу.
Благословен охотничий инстинкт.
Он падший ангел божеских уловок
Всё сущее поставить на весы
И выбирать, кто выстрела достоин.

пятница, 25 августа 2006 г.

Дракониха.

Мой собиратель змей, таинственный знаток
Янтарной жидкости в коктейле «От любимой»,
Вон черной змейкой тушь и прячется лицо
За локтя увлекающим изгибом.
Мой тихий птицелов, в сетях твоя рука,
И петлям не страшны случайные порывы,
Я в клетку прилечу с высОка, свысока,
Где черной змейкой тушь плетет свои извивы.
Кириллицей скользнет прощальная строка,
Мой повелитель снов, избранник для подушки,
Я в горле спрячу зной и дым, но два крыла,
Так трудно утаить под кружевом ночнушки.

воскресенье, 27 августа 2006 г.