Илья Будницкий    В тишине редколесья последние листья опали, Ходит берег волнами, вода отступила давно. . - Значит, скоро потоп - мы опять своё время проспали, И истлела судьба, намотавшись на веретено. . Деревянные кони вросли в деревянные сани, Оловянная стража расплавилась, выпало "Шут" - Это мир показал нам свои одинокие грани, И теперь исчезает, как листья, которые жгут. Постоим на холме - это всё, что осталось от храма. . - Это всё, что осталось от нас, остальное - зола! И ни шагу назад! - Заклинает огнём пентаграмма. . И ни шагу вперёд! - Там цунами - такие дела. . . Кто останется жив - тот уже никогда не вернётся, Только птицы по памяти будут лететь и кружить. . - Это осень, мой друг, как вода, надо мною сомкнётся. . - И, как рыба в воде, попытаюсь в ней выжить и жить. . . . Когда немотствует среда, И небо ниже нижних веток, Любовь с повадкою нимфеток И минет дружба навсегда - Переходи на лёгкий слог - Вон паучок играет с мухой, А цапля мается с лягухой - И беспечален эпилог - Один в яйце, другой в игле, А третий прыгает по тине, И только первородной глине Всё не лежится на столе. . - Создатель думал о своём, А мы нечаянно проснулись, Чем дольше паузы тянулись, Тем чище музыка вдвоём. И если выдох в унисон И вдох безмолвием означен - Поток сознания утрачен, Пространство заполняет сон. . Проснись. Переверни главу. Давно с тобой другие рядом. Пусть осень правит этим садом - Но это будет наяву. . . . Я нынче осенью богат! - Хрустальной хрупкостью прозрачен Мой тихий опустевший сад - Ни птиц, ни листьев - всё иначе - Всё сделано, завершено, Перекипело, обмелело - Уже разбросано зерно, А прошлогоднее истлело. . Рисунок скуп - во всём расчёт Дожить до зимнего покоя, Но в этот сад меня влечёт, Как будто я плыву рекою И вот он, остров! - Се предел Скитаний и потерь напрасных - Я сам не знал, чего хотел, Но воздух осени бесстрастный Потребовал всего огня - Сегодня осень у меня. . . . . . Хватайся губами за воздух, А руки, свободы полны, Снимают охапками звёзды И - в стороны! - Ночи черны, И каждая тянется к свету, И жалко её провожать - Мой ангел, закончилось лето, И дни продолжают бежать. . Приходит сосед "на стакане", Мошка мельтешит у окна, Сирень утонула в бурьяне, А мне по ночам не до сна - То маму опять вспоминаю, То друга, то голос родной. . Но я никогда не узнаю - Какой выживают ценой Убитые - время рассвета, Туман выше наших холмов. Ну вот и закончилось лето. Как все - заготовкою дров. . . . Каждый день для меня, как последний - может быть, я не прав. На соседней тихой улочке роют траншею экскаватором. Вытянув шею, он глодает сухие остатки под защитой щербатой оградки. Вся-то улочка - дом и канава, раньше церковка высилась справа, куполами белесо сияя. Пробежит собачонка, виляя, из ковша перехватит добычу - что там есть? - Я себя ограничу наблюдением за облаками и, как принято меж дураками - на вопрос отвечаю вопросом, оставляя всевышнего с носом. Было солнечно, было дождливо, было горько и несправедливо, перепутано и перебито, Донна Анна и донья Лолита, шабаши, шалаши, новостройки и похмелие, точно с попойки. И движение воздуха, слитно со предметами, это не вид на тихой улочки старый огрызок! - Не бывает высок или низок опыт! Паника нас обращает в изваяния и превращает в опоздавших, смертельно усталых, вне деяний великих и малых. Двадцать раз говорил про другое! Двадцать раз добивался покоя, все смеялся, катился под гору, как в глухую осеннюю пору. . . Олово и свинец, брат, олово и свинец, Как говорил отец, брат - это уже конец. Внешний предел очерчен, внутренний - оголён! - Над Атлантидой смерчи, ветер растреплет лён Памяти! - Островами станут вершины гор, Наши мечты - словами, мир на расправу скор, С теми, кому Ковчегом кажется каждый век, Бег завершится бегом, падает чёрный снег . Холодно на вершине! - Небо лежит на нас! - Тысячелетний иней. - Декоративный Спас. Вот она - амплитуда! - Кто-то залёг на дно, Дабы смотреть оттуда !- Олово, брат! - Оно! Кто-то уже похитил птичку, а в ней - ларец! - Ты говоришь- "Спаситель", я говорю- Свинец! Каменные болваны не разомкнут уста! - Перевяжи мне раны - вся эта речь пуста, Ибо нас не услышат! - Некому, мон ами!. . - Вот и решай, кто ближе – я – или вон - они. . . . . В тишине редколесья последние листья опали, Ходит берег волнами, вода отступила давно. . - Значит, скоро потоп - мы опять своё время проспали, И истлела судьба, намотавшись на веретено. . Деревянные кони вросли в деревянные сани, Оловянная стража расплавилась, выпало "Шут" - Это мир показал нам свои одинокие грани, И теперь исчезает, как листья, которые жгут. Постоим на холме - это всё, что осталось от храма. . - Это всё, что осталось от нас, остальное - зола! И ни шагу назад! - Заклинает огнём пентаграмма. . И ни шагу вперёд! - Там цунами - такие дела. . . Кто останется жив - тот уже никогда не вернётся, Только птицы по памяти будут лететь и кружить. . - Это осень, мой друг, как вода надо мною сомкнётся. . - И, как рыба в воде, попытаюсь в ней выжить и жить. . . . Когда немотствует среда, И небо ниже нижних веток, Любовь с повадкою нимфеток И минет дружба навсегда - Переходи на лёгкий слог - Вон паучок играет с мухой, А цапля мается с лягухой - И беспечален эпилог - Один в яйце, другой в игле, А третий прыгает по тине, И только первородной глине Всё не лежится на столе. Создатель думал о своём, А мы нечаянно проснулись, Чем дольше паузы тянулись, Тем чище музыка вдвоём. И если выдох в унисон И вдох безмолвием означен - Поток сознания утрачен, Пространство заполняет сон. Проснись. Переверни главу. Давно с тобой другие рядом. Пусть осень правит этим садом - Но это будет наяву. . . . Хватайся губами за воздух, А руки, свободы полны, Снимают охапками звёзды И - в стороны! - Ночи черны, И каждая тянется к свету, И жалко её провожать - Мой ангел, закончилось лето, И дни продолжают бежать. . Приходит сосед "на стакане", Мошка мельтешит у окна, Сирень утонула в бурьяне, А мне по ночам не до сна - То маму опять вспоминаю, То друга, то голос родной. . Но я никогда не узнаю - Какой выживают ценой Убитые - время рассвета, Туман выше наших холмов. Ну вот и закончилось лето. Как все - заготовкою дров. . . . Из цикла "Прекрасная Елена" Гомер - Одиссею Ты знаешь - Парка давно ослепла, И крутит нить из песка и пепла, "Из праха в прах" - повторяй за нею! - И время жать, только я не сею! И время лечит своих героев! - Какую встречу готовит Троя! - Я рву из рук сей песок и сажу, Я бью на звук, но всё время мажу! И нить теряет свою структуру - Я жив де-факто и мёртв де-юре! - Поскольку нет меня в гобелене! И всё, что вижу - лишь тень, а тени То пропадут, то качнутся ближе - Я вижу, Парка! - Ты слышишь? - Вижу. . . . . . Я бы сказал - всё, увы - примитивно - Только бы жизнь не была инстинктивна! - Прятала ум, но хвалила за что-то - Выправку, голос, одёжку, работу! За оптимизм или - к чёрту детали! - Веру в надежду в далёкие дали!. . Свет - это конус и круг объектива - Вспышка - улыбка - и стало красиво. . Что же ты замер, как птица в полёте? Что же мы ищем в гармонии плоти? Что я оставил за кадром, за вспышкой? - Вся моя жизнь оказалась в излишке. . Всё моё детство и юность в избытке. . Все мои - впрочем, смешные - попытки Выжить в саду расходящихся тропок - Жизнь - это бык, уносящий Европу. . Я - остаюсь. Кто-то должен остаться - Жизнь - это то, что должно продолжаться. . . . . . . Говорю, закрывая глаза, Фиолетом мерцают огни, Вот мелькнул аметист, бирюза - Наконец мы с тобою одни. . Я родное дыханье ловлю, Даже если беззвучен твой сон, Я тебя безнадежно люблю! - Потому что, мой ангел - влюблён. Всё мне мало руки и тепла - Ночи коротки, дни - в суете, И всегда не хватает угла, Чтоб укрыться с тобой в темноте. . Свод - бездонен, земля - тяжела, Вечность мнима, а ты терпелива - На себя эту ношу взяла - Как луна бесконечность прилива. . . . . Неповторимый голос твой Как тень невидимого света, В седую стужу - память лета, В кромешном мраке путь домой. Как нож, вращающийся в ране, Осколок зеркала в крови! - Как обещание любви, Невыполнимое заране. Воспоминание плывёт И бездна ширится и бьётся И больше нет того колодца, Где отражался небосвод. Но в каждом шорохе столетий Созвучий ищет эхолот Как будто знает наперёд, Но сомневается в ответе. . . .