Рахель Лихт

 Черновик биографии Бориса Пастернака

ЧАСТЬ I

"О детство! Ковш душевной глуби!" (1889-1903)

 Глава 2. Первый год в Москве

Москва конца XIX века. Еще только разворачивается строительный бум, пик которого придется на начало следующего века. Москва еще малоэтажная, большей частью деревянная, свернувшаяся в улитку крутых переулков и улиц. Еще не загнанная в тесноту и глубину дворов-колодцев и не щеголяющая лабиринтами проходных дворов. Но уже узнавшая дым паровозов, настигавший Ямскую слободу со стороны Тверской заставы.

  Когда-то от этой заставы начинался знаменитый Петербургский тракт, по которому гнали своих лошадей от одной почтовой станции (яма) к другой ямщики. Сословие ямщиков было уважаемо. Застройка Ямской слободы была плановой и несколько однообразной. Непривычной были прямизна улиц Ямской слободы и их одноимённость: 1-я Тверская-Ямская, 2-я Тверская-Ямская, 3-я, 4-я.

Все Тверские-Ямские, начинаясь в Оружейном переулке, держали свой путь к Тверской заставе. И только 1-ая Тверская-Ямская соединяла Тверскую заставу с Триумфальной площадью. Во избежание путаницы следует уточнить, что на Триумфальной площади, получившей свое название благодаря триумфальным воротам, через которые в XVIII веке направлялся в Кремль царский кортеж, в конце XIX века от ворот осталось одно только название площади. Москва знаменита подобными казусами. Но в данном случае путаницу внесли новые Триумфальные ворота, которые были построены у Тверской заставы. Воздвигнутые в честь победы русской армии над Наполеоном, они выполняли свое основное назначение: были воротами для почтовых и пассажирских карет,  въезжающих в город со стороны Петербургского тракта. Чтобы не путать Триумфальную площадь, лишенную триумфальных ворот, с Тверской заставой, коренные москвичи называли Триумфальную -  площадью у Старых Триумфальных ворот, в отличие от новых ворот у Тверской заставы. Пройдет несколько десятков лет, и в годы сталинской реконструкции Москвы Тверская застава лишится своих Триумфальных ворот.  Впрочем, воротами они перестали быть еще в те годы, когда на смену почтовым каретам пришла железная дорога.

  Железная дорога постепенно упразднила почтовые кареты, а вместе с ними и профессию ямщиков. Бывшая Ямская слобода сначала стала окраиной Москвы, а потом разросшийся город превратил ее в один из городских районов, застроенных доходными двухэтажными домами, носящими имена купцов, ими владеющих. Эти домики не могли похвастаться ни высотой, ни архитектурой, ни декором, в отличие от их собратьев, доходных домов, воздвигаемых в центре Москвы. Но низкорослые особнячки обладали одним несомненным преимуществом - низкими ценами сдаваемых внаем квартир. Благодаря этому, район бывшей Ямской слободы постепенно заселялся московской интеллигенцией, чьи скромные доходы не позволяли жить в центре города.

  У Старых Триумфальных ворот, в Оружейном переулке, между двух Тверских-Ямских, 2-й и 3-й, до сих пор стоит трехэтажный дом, бывшее владение купца Веденеева, в котором поселилась молодая семья Пастернаков. Деньги, оставшиеся от продажи картины Леонида Пастернака "Вести с Родины", и скромные сбережения от профессорского жалования его жены позволили им оплатить годовую аренду квартиры и обставить ее самым необходимым.

  Первая квартира Пастернаков оказалась очень неудобной. Ни одна из комнат не годилась ни для мастерской художника, ни для занятий пианистки. Квартира была тесна и для учеников, берущих частные уроки рисования и игры на фортепиано. Поэтому при наличии шести комнат Леонид Осипович весь год жаловался на тесноту и невозможность работать. А работать приходилось очень много. Надо было и содержать семью, и оправдывать лестные отзывы критиков, отметивших появление нового художника на недавней выставке Товарищества передвижников. Покупка картины Пастернака Третьяковым расценивалась многими как большая удача. Профессиональное чутье обычно не подводило опытного ценителя и коллекционера. Вскоре Третьяков и другой известный коллекционер, Щукин, купили несколько рисунков Леонида Осиповича мюнхенской поры. Их привлекла необычная для того времени техника рисунков, выполненных углём.

  Еще до женитьбы Леонид Осипович сблизился с кружком художника Владимира Дмитриевича Поленова, инициатора рисовальных вечеров, на которые съезжались как маститые, так и начинающие художники: А.Я. Головин, С.В. Иванов, В.А. Серов, И.И. Левитан, А.Е. Архипов и другие. После того как осенью 1889 года Леонид Осипович окончательно поселился с женой в Москве, возобновились его посещения гостеприимного дома Поленовых в ампирном особняке купчихи Фроловой в Кривоколенном переулке. На рисовальных вечерах у Поленова царила дружеская, творческая атмосфера. Художники  поочередно позировали друг другу, сравнивали получившиеся рисунки, обменивались мнениями. Такие встречи проводились дважды в месяц. Для молодого Леонида Пастернака кружок Поленова был благодатной средой, в которой стало быстро совершенствоваться его мастерство и укореняться в мире искусства его имя. В декабре 1889 года Поленова посетил известный художник Николай Николаевич Ге. По его просьбе жена Поленова, Наталья Васильевна, запиской вызвала Леонида Осиповича Пастернака на неурочную встречу. Едва познакомившись, Ге смутил Леонида Осиповича неожиданным заявлением, будто видит в нем своего последователя. Встреча послужила началом трогательных дружеских отношений между стареющим известным мастером и начинающим художником.

  Н.Н. Ге постоянно жил в собственном доме на хуторе в Черниговской губернии и в Москве бывал наездами. Попав под влияние религиозно-нравственного учения Льва Толстого, Ге стал его ярым последователем. В описываемый период в Москве он делал рисунки к повести Л. Н. Толстого "Чем люди живы" и лепил бюст ее автора. В те же годы (1889-1890) появились его первые картины на религиозные сюжеты: "Выход с Тайной вечери" (1889), "Что есть истина?" (1890). Как видно, сюжеты Евангелия наиболее полно выражали волнующие его в то время морально-философские и психологические проблемы.

В ту зиму к очередной выставке Передвижников Леонид Пастернак писал картину "Молитва слепых детей". Тема была вполне в духе передвижничества. Но похоже, что художника привлекла не тема, а художественная задача. Контраст дневного и вечернего освещения, контраст слепых лиц детей и их зрячих воспитательниц.

Лица детей с характерной для слепых людей самопогруженностью художник рисовал с натуры. Недалеко от дома, где поселилась молодая семья, на Второй Мещанской, находился приют для слепых детей и подростков. Там вёл ежевечерний деловой прием Карл Евгеньевич Пастернак, двоюродный брат Леонида Осиповича. Он ведал Обществом призрения, воспитания и обучения слепых детей и Обществом помощи бедным учащимся средних учебных заведений. Он был двенадцатью годами старше Леонида Осиповича и успел пройти извилистый путь от подмастерья часовщика до самостоятельного и состоятельного государственного служащего. Многие годы он был деловой и родственной опорой молодому семейству Пастернаков.

  В первых числах января 1890 года в Москву приехал известный пианист и композитор Антон Григорьевич Рубинштейн. Два дня подряд москвичи могли слушать игру прославленного музыканта. Этими прощальными концертами Рубинштейн завершил свою артистическую деятельность, осуществив мечту дать последний концерт там же, где когда-то давал свой первый концерт. На прощанье музыкант посетил несколько московских домов, среди которых был дом Пастернаков. Карандаш художника Пастернака зафиксировал укутанного в плед Рубинштейна в домашней обстановке, слушающего игру Розалии Исидоровны. Когда-то Рубинштейн открыл девочке путь к музыкальному образованию. Теперь она была взрослой женщиной, сама готовилась стать матерью.

Известно, что младенцы слышат звуки внешнего мира задолго до своего рождения. В таком случае для младенца, появившегося на свет в 12 часов ночи 29 января 1890 года (10 февраля по новому стилю), звуки музыки были обычным явлением. Её язык был первым доступным языком ребенка. Её ритмы - первым ритмическим рисунком окружающей действительности.

  Ребенку дали имя Борис.

Иллюстрации к главе "Первый год в Москве"

Л.О. Пастернак. "Р. И. Пастернак в доме Веденеева". Акварель. 1890

Первая квартира молодых супругов. Мебель выбирали вместе, отдавая предпочтение недорогой, но крепкой. И не знали, что изображенному на рисунке буфету будет суждено пережить не одно поколение своих хозяев.

Л. О. Пастернак. "Роза за роялем". Тушь. 1890

Музыкант совершенствует свое мастерство ежедневными упражнениями: гамы, этюды, разучивание новых музыкальных произведений, аккомпанирование. Музыка являлась частью существования Розалии Исидоровны.

Л. О. Пастернак. "Урок музыки". 1913

Уроки музыки, которые Розалии Исидоровне приходилось давать, не доставляли ей радости, зато вносили скромный вклад в семейный бюджет.

Основу семейного бюджета Пастернаков составлял заработок от уроков рисования и выполнения заказных портретов. Это был неплохой, но нестабильный доход, в отличие от постоянного, но недостаточного заработка преподаванием в частном Училище изящных искусств А. Гунста.

Для художника этюды не менее важны, чем для музыканта. Записные книжки из магазина Мюр и Мерилиза закупались десятками и всегда были наготове для мгновенных ежедневных зарисовок. Многие из этих упражнений-этюдов Леонида Осиповича дожили до наших дней. Вот только некоторые из них, выполненные в разные годы:

Л. О. Пастернак. "Вид из окна". Карандаш. 1889

Л. О. Пастернак. "Улица". Карандаш. 12 июня 1898

Л. О. Пастернак. "Пейзаж с церковью". Уголь. 1901

Л. О. Пастернак. "Бульвар". Уголь. 1906

Л. О. Пастернак. Автопортрет. Смешанная техника. 1890-е годы

(Один из сохранившихся этюдов к картине Л.О. Пастернака

"Молитва слепых детей". 1890

Л. О. Пастернак. Карл Пастернак. Серая акварель. Начало 1890-х гг.

Вдали на рисунке можно увидеть Розалию Исидоровну за ее привычным занятием – игрой на рояле.

Л. О. Пастернак. "Еврейка с чулком". Тушь. 1889

Л. О. Пастернак. "Антон Рубинштейн". Набросок. 1890

* * *

Дом купца Веденеева, в котором родился Борис Пастернак, сохранился до настоящих дней, поэтому его можно увидеть на серии фотографий. Одна из них  сделана в 1980 году внуком поэта, художником Петром Пастернаком. Фотографу удалось заретушировать на доме все вывески, чтобы придать дому хронологически невнятный облик.

Вид на дом со стороны 2-й Тверской-Ямской улицы

В 1990 году на доме появилась мемориальная доска, напоминающая, что в этом доме 100 лет назад родился поэт Борис Пастернак. Доска теряется среди обилия всевозможных торговых вывесок и козырьков.

Угловой дом одним крылом стоит вдоль 2-ой Тверской-Ямской, вдоль Оружейного переулка уходит вдаль второе крыло дома. Когда-то во дворе дома была столярная мастерская. В наше время оживленная современная жизнь первого этажа - два ресторана, французское кафе, интерьерный салон, какие-то городские службы - спокойно соседствует с запущенностью двух верхних: выбитые стёкла, отбитые наличники, следы обветшалости.